На письменном столе лежала папка с бумагами. Навама раскрыл её. На самом верху лежало недописанное письмо. Охранник сфотографировал его на сотовый телефон. Покончив с делами, он вышел из особняка.

Проснувшись субботним утром, Борис Абрамович ощутил прилив радости. Вскочил с кровати, он запел во всё горло:

– Нас утро встречает прохладой.

Нас ветром встречает река.

Кудрявая, что ж ты не рада.

Весёлому пенью гудка?

Борис Абрамович устыдился того, что его рёв могла услышать экономка. Эта чопорная англичанка не знала русского языка, она не могла понять, душа Березовского требует песни. Ещё подумает Бог невесть что!

Борис Абрамович посмотрел на ночной столик. На нём лежала упаковка таблеток-антидепрессантов.

– Теперь мне они не нужны, – он взял упаковку выбросил в урну. Погладил бок: – К тому же от антидепрессантов сильно болит печень.

Восемнадцатого марта, в десять часов утра Березовский позвонил Алеману:

– Я обдумал ваше предложение, но для более тщательной проработки, мне с вами необходимо обговорить детали.

– Вполне разумно, через несколько дней мы с вами встретимся и всё обговорим. До свидания мистер Березовский, – Алеман положил сотовый телефон на журнальный столик.

В Лондоне Алеман остановился в отеле «Честерфилд Мейфэр». В момент разговора с Березовским, у него в номере сидел Эрнест Дастанвиль, один из руководителей МИ-6. В британской внешней разведке он считался лучшим специалистом по Ближнему Востоку. Будучи руководителем Группы активных политических операций, Аксель Алеман смог оценить профессионализм этого британца.

– Мы не обмыли твоё новое назначение, – Аксель достал из бара бутылку виски «Талламорская роса».

Два месяца назад Эрнст Дастанвиль был назначен заместителем директора в Директорат региональных контролёров. Этой структуре подчиняются все британские резидентуры МИ-6 и агенты-нелегалы.

– Сойерс21 обсудил с премьер-министром наши требования, – Дастанвиль сделал глоток виски.

– Каковы они? – Аксель Алеман со снифтером в руках уселся в кресло.

– Мы понимаем, что вам нужен Севастополь и Крым в целом, – Дастанвиль поставил снифтер с виски на журнальный столик. Он развёл руками: – Мы не претендуем на них. Но Великобританию тоже интересует Чёрное море, мы хотим иметь военно-морские базы в Одессе и Николаеве.

– Разумные требования, – кивнул Алеман. Он улыбнулся: – Я доложу о них своему руководству, и по мере сил буду лоббировать ваши интересы.

– Раз мы покончили с этим делом, ответь мне на один вопрос, – Дастанвиль сделал глоток виски. – Ты разговаривал с Березовским?

– Ты же всё слышал! – усмехнулся Алеман.

– Тогда взгляни на это, – Дастанвиль вынул из внутреннего кармана пиджака лист бумаги. Он протянул его Алеману: – Это фотокопия письма Березовского, которое он хотел отправить Владимиру Путину.

Дастанвиль потягивал виски и смотрел, как хмурится Алеман, читая письмо Березовского.

– Надеюсь, ты понимаешь, что твои контакты с Березовским не остаются без нашего внимания, – улыбнулся Дастанвиль и допил виски.

– Письмо не отправлено? – Алеман швырнул лист на журнальный столик.

– Оно не дописано, и лежит в папке на письменном столе Березовского.

– Он становится опасен, его нужно выводить из игры, – Алеман разлил виски по снифтерам.

– Переключи его на меня, и всё будет устроено.

Алеман набрал номер Бориса Абрамовича.

– Мистер Березовский, я по поводу нашего разговора. В более подробные планы вас введёт мой партнёр. Его зовут Эрнст Дастанвиль. Всего хорошего мистер Березовский.

Утром 21 марта Эрнст Дастанвиль позвонил Борису Абрамовичу.

– Мистер Березовский, я звоню вам по поводу проекта Алемана. Требуется обсудить с вами детали. Удобно будет, если я подъеду к вам в десять часов утра? Я буду не один. Люди эти очень известны в Великобритании, не нужно, чтобы их видели в вашем доме.

– Вы собираетесь приехать ко мне с принцем Уэльским? – рассмеялся Березовский. Он посмотрел на вошедшего в гостиную охранника: – Хорошо, я буду дома один.

Березовский засунул сотовый телефон в карман брюк.

– Ави, скажи экономке, что сегодня она свободна. Ты тоже погуляй, придёшь к шести часам вечера.

– Хорошо мистер Березовский, – кивнул охранник и вышел из гостиной.

Эрнст Дастанвиль оказался невысоким джентльменом лет шестидесяти. Сопровождали его трое парней.

– Это ваши известные на всю Британию личности? – улыбнулся Березовский. Он кивнул на двухметрового великана с кулаками-гирями: – Особенно вот этот, примечательная личность.

Вдруг улыбка сползла с лица Березовского, он бросился к двери. Путь Борису Абрамовичу преградил один из парней, он ударил его ногой в живот. Березовский упал на пол. Двое парней навалились на него. Здоровяк достал из кармана куртки кожаные перчатки.

– Не давайте ему орать! – велел он, надевая перчатки на свои огромные лапищи.

Громила вошёл в гардеробную, и стал шарить по шкафам. Нашёл клетчатый шерстяной шарф, вернулся в гостиную. Двое парней скрутили Березовскому руки за спину, уткнув лицом в пол. Здоровяк накинул ему на шею шарф, и стал душить. Березовский сипел, елозил ногами по ковру, потом затих. Один из парней отпустил руку Бориса Абрамовича, и потрогал у него пульс на шее.

– Мёртвый, – кивнул он. Достал из кармана куртки пузырёк со спиртом и ватный тампон. Намочив тампон спиртом, протёр шею Березовского в том месте, где касался пальцами. Спирт стёр следы пота попавшего на шею с кончиков пальцев. Если коронер22 обнаружит на коже Березовского следы пота, обязательно отправит их образцы на анализ ДНК.

– Несите его в ванную комнату, – громила разглядывал шерстяной шарф, которым он задушил Березовского. Шарф был практически порван и держался на нескольких нитях.

В ванной комнате здоровяк соорудил из шарфа петлю. Он привязал шарф к ручке душа. Двое парней затащили тело Березовского в ванную комнату, а здоровяк надел ему петлю на шею.

– Отпускайте, – скомандовал он, придерживая Березовского за туловище.

Парни вышли из ванной комнаты, громила отпустил тело Березовского, и направился следом за подельниками. В дверях он услышал глухой звук и обернулся.

«Порвался шарф», – усмехнулся здоровяк, разглядывая лежащее на полу тело Бориса Абрамовича.

Пока трое убийц возились с беглым олигархом, Эрнст Дастанвиль поднялся в кабинет Березовского. Он забрал из папки недописанное письмо, сунул его в карман пиджака.

По дороге в Лондон, Дастанвиль позвонил Алеману:

– Проблема решена.

– Спасибо, – кивнул Аксель. Он тут же набрал номер Хозы: – В нашем деле небольшое изменение. Возвращайтесь в Стамбул. К вам подъедут мои люди и всё объяснят.

– Хорошо, буду ждать, – ответил Хоза.

«Спецслужбы нужны на тот случай, когда дипломатия бессильна, а шуметь нельзя».

Леонид Ивашов, начальник Штаба координации военного сотрудничества стран СНГ с 1999 по 2008 годы.

В Стамбуле Хоза жил на улице Истикляль. Жизнь там бурлит целые сутки. Днём бродят толпы туристов, заглядывая в сувенирные лавки, которых здесь полно. Вечером со всего города стекается молодёжь. На улице масса ночных клубов и других увеселительных заведений.

Истикляль – пешеходная улица, но по ней ходит трамвай. Его маршрут пролегает от площади Таксим до Тоннеля. Трамвай здесь скорее туристический аттракцион, чем средство передвижения. Вагоны старые, из тех, что бегали по европейским городам в середине ХХ века. Служит трамвай развлечением для стамбульских мальчишек. Они любят заскакивать в открытые двери вагона на ходу, и немного проехав, спрыгивать.

Стоя у окна, Хоза наблюдал, как мальчишки бегут к трамваю. Контролёр находился на задней площадке, он что-то кричал им и грозил кулаком. Ребята заскочили в передние двери вагона, контролёр через салон бросился к ним, а они, соскочив, запрыгнули на заднюю площадку. Хоза улыбнулся, вспомнив своё детство: в Чечен-ауле пацаны цеплялись за борта грузовиков, а разъярённые водители гонялись за ними по дороге. Трель домофона отвлекла Хозу от воспоминаний о беззаботном детстве.