– То есть в две тысячи шестнадцатом она уже…

– Да! Но предвидеть и предотвратить убийство Иры не смогла!

– Мать твою! Почему она ничего не сказала полиции, когда Ирина погибла?

– Да нечего было говорить. Ты же сама видишь, что для полиции все это никакие не доказательства. Просто пунктик выжившей из ума старухи.

– Что было дальше?

– Бабка… Не поверишь… В две тысячи шестом она стала одержима идеей повторить путь Зинаиды Гиппиус. Считала, что та дала ей в руки нить.

– Опять Зинаида?

– Ты же не дала договорить. Вскоре после того, как Гиппиус узнала в своем соседе того маньяка, они с Мережковским спешно уехали в Париж. Это было в феврале тысяча девятьсот шестого.

– Что за спешка? Испугалась, что маньяк тоже ее узнал?

– Гиппиус поняла, что вскоре последует новая серия.

– Почему она так решила? Ему нужны были три шестерки? Пресловутое «число зверя»? Три девушки шестьдесят шестого года рождения. Так? Шестой день шестого месяца и та же цифра на конце года. Шестерок прям завались! Даже больше, чем нужно. Все уже случилось в восемьдесят шестом.

– Вот именно, что нет. Не случилось.

– Маньяк понял, что не достиг цели, и собрался повторить фокус «на бис»?

– Но ведь он в самом деле не достиг! Наверное, решил, что что-то напутал в алгоритме. Не знаю!

– Подожди. Ты сказал, что Гиппиус ждала серии убийств в девятьсот шестом. Но между сериями прошло двадцать лет. А где тысяча восемьсот девяносто шестой? Значит, была еще одна неудача и Зинаида об этом знала?

– Знала. Бабка, восстановив по памяти тексты дневников Татьяны, утверждала, что в девяносто шестом подобных убийств не было ни в Тифлисе, ни в Петербурге. Что-то опять не срослось, и маньяк решил, что будет убивать, пока задуманное не свершится.

– Точно маньяк. Но Кружилин… Он же вполне нормальный.

– Баба Поля так не считала.

– Как она смогла убедить в этом тебя?

– Она прошла путем Гиппиус, не забыла? Но сначала о Зинаиде. Она вернулась в Россию, но «серую обезьяну» больше не видела. Уточнила у управляющего, и тот сказал, что жилец съехал. Но ровно через десять лет…

– Она снова его встретила?

– Именно! Тот опять появился в Питере!

– И Гиппиус стала его выслеживать?

– Нет, этот вариант не для нее. Сестре Татьяне она рассказала, что однажды совершенно случайно вновь увидела того самого человека. И не просто увидела! Она заметила его в тот момент, когда он следил за будущей жертвой. Ею должна была стать Инна Стравинская, племянница композитора, актриса Александринского театра. Родилась в тысяча восемьсот семьдесят шестом году.

– Так ей уже сорок лет на тот момент было!

– А кто сказал, что им должно быть по двадцать? Количество лет вообще не важно!

– Разве они не должны быть невинными девушками?

– Да как он мог это выяснить? Нет. Ему были нужны совсем другие цифры.

– Три шестерки?

– Нужная дата рождения, – кивнул Андрей. – К счастью, это убийство так и не свершилось. Убийца сам был убит.

– Ты говоришь так, будто знаешь, кто это сделал.

– Знаю.

Кира выдохнула и заправила за ухо непослушную прядь.

– Только не говори, что это была Зинаида Гиппиус.

– Она сама призналась сестре, хотя на самом деле убийством произошедшее назвать нельзя. Поняв, кто будет следующей жертвой, она задалась целью помешать маньяку. Ей казалось, что она в какой-то мере виновна в гибели тех женщин. Тогда Зинаида решилась следовать за Инной Стравинской, чтобы оказаться рядом в нужный момент. Она не сомневалась: все случится шестого июня шестнадцатого года. Спектакля в это день в театре не было, но вечером Стравинская отправилась прогуляться по набережной. Погода была неважная, накрапывал дождь, а через некоторое время началась гроза.

– Предугадать грозу вообще сложно, в Питере особенно. Гидрометцентра тогда и в помине не было.

– Понимаю, что ты хочешь сказать, – кивнул Борисоглебский. – Наверняка гроза – обязательная часть сценария, а ее могло и не быть. Возможно, именно по этой причине убийств не произошло в девяносто шестом.

– А в июне девятьсот шестого?

– Сведений об этом в записях не было, но раз все повторилось, то «серой обезьяне» опять не повезло, если можно так выразиться. Однако в тот день все сошлось идеально. Стравинская стала искать убежище и спустилась к реке. Там стоял навес. Маньяк последовал за Инной и уже собирался осуществить задуманное. Из-за грозы он не слышал шагов за спиной. Зинаида подошла и просто столкнула его в воду. Сестре потом сказала, что, пытаясь всплыть, убийца ударился головой о гранитный парапет.

– Мгновенная карма.

– Не мгновенная. Тридцать лет. Столько прошло после первой серии. И вот что еще важно: убийство Стравинской должно было стать первым из трех. То есть Зинаида спасла не только Инну.

Андрей взял стоявшую на журнальном столике миниатюрную фарфоровую вазочку, неизвестно как очутившуюся в служебной квартире, перевернул и стал постукивать по донышку. Кира посмотрела на его нервные движения и отвернулась.

– Ты сказал, что документов, доказывающих причастность Кружилина к этим событиям, в доме нет. Почему ты уверен, что они вообще сохранились?

– Не уверен. Но у меня есть на этот счет предположение.

– Не понимаю. Если обо всем ты узнал от своей бабки, то почему она не сказала, где хранит доказательства?

– Хотела сказать, только… я ведь тоже не сразу поверил в эту историю. Или просто духу не хватало во все это влезть.

Андрей повалил вазочку и стал катать по поверхности.

– Что случилось потом?

– Потом она умерла.

– Ты сказал, шесть лет назад.

– Да.

– И что?

Андрей поставил страдалицу-вазочку и взглянул Кире в лицо.

– Андрей… Ты намекаешь, что смерть бабушки…

– Не намекаю.

– Господи! Да не тяни уже!

– Она гипертоником была. Во время очередного криза сама сделала себе укол и… умерла.

– Не то вколола?

– Она болела гипертонией сорок лет. Как она могла перепутать лекарство?

– Так все же перепутала?

– Доза была слишком большая.

Борисоглебский схватил вазочку и сжал так, словно масло собирался выдавить. Кира стиснула зубы.

– Мне клещами из тебя вытаскивать?

– Соседка потом рассказала мне, что накануне к бабке приходил газовщик. Больше ни к кому, только к ней.

– Полиция знала?

– У соседки с перепугу все вылетело из головы. Вспомнила позже, но решила: раз бабку уже похоронили и с тех пор к ним никто из полиции не приходил, можно об этом забыть.

– Поняла. Полиции даже в голову не пришло искать криминальный след.

– Не пришло.

– Соседка видела газовщика?

– Видела. Говорит, был в форменной одежде и с чемоданчиком. Все честь по чести. Никаких особых примет она не запомнила.

– А узнать смогла бы?

– Понятия не имею. Фото Кружилина я ей показывать не стал.

– Понимаю. Вряд ли он сам стал бы рядиться в форму газовщика.

Кира произнесла это так, что Андрей понял: она поверила.

– Можешь сказать, какие документы пропали после его посещения?

– Кое-что пропало, но позже.

Кира решила набраться терпения.

– Подробнее можно?

– Бабку нашла соседка. У нее хранился запасной ключ на всякий пожарный. Она уверяла, что в квартире был обычный порядок, все вещи на своих местах. Но когда через три месяца я впервые вошел, то понял – тут побывали.

– Может, это сердобольная соседка?

– Исключено. В день похорон она вернула ключ моим родителям.

– Могла сделать дубликат.

– В принципе, да, но… Понимаешь, в шкатулке прямо на столе лежали деньги и украшения. Баба Поля любила брошки и умела их носить.

Андрей улыбнулся и наконец оставил вазочку в покое.

– Все, что могло заинтересовать соседку, было на месте, а из компьютера, например, забрали жесткий диск.

– Твоя бабушка работала на компьютере?

– В своем деле она была профессионалом. Или ты думаешь, что в архивах ведут записи в амбарных книгах?