В кино? Если он имела в виду кинотеатр, то речь шла явно не о первой части. Нам же только год или два должно было быть, когда она вышла. Может, она перепутала со второй частью или американским ремейком? Получается, в ее знаниях есть и пробелы.

Тут я вспомнил еще один фильм, который посмотрел, узнав о нем из подборки фильмов, похожих на «Драйв»:

— Еще «Самурай» с Делоном видел.

Алина снова оживилась:

— Да! Фильм Мельвиля. Очень хороший. Но мне из его фильмов с Делоном больше нравится «Красный круг»…

Я решил все же признаться:

— На самом деле я кино не очень-то часто смотрю. А если и смотрю, то в основном которое сейчас выходит. «Марвел» там, боевики какие-нибудь. То, что для массового зрителя снимают. А из старого то так, несколько фильмов смотрел для общего развития и все.

— Понятно. Мне любое кино нравится. И современное тоже.

И мы перешли на разговор о более новых фильмах, и, как оказалось, она смотрела все то же, что и я. Потом разговор плавно перешел на другие темы, я рассказал ей о своей учебе и работе, а она мне о том, как путешествовала по Европе, и что видела в Вене то самое колесо обозрения из «Третьего человека».

Пусть изначально я и не желал ее общества, но теперь я должен был признать, что разговор с ней все же пошел мне на пользу, скрасив унылый вечер. У нее был красивый, пускай и уставший, голос, и слушать ее было приятно, даже если бы то, что она говорила, было бы бессмысленно. А это было не так.

Разговаривая, мы свернули с идущей вдоль домов дороги, чтобы срезать путь через небольшой сквер, в котором между двух рядов деревьев и неработающих фонарей стоял невысокий памятник Артему.

Когда мы проходили мимо него, я как раз рассказывал смешную историю о том, как на первом курсе сдавал философию. В этот момент от постамента отделилась небольшая тень, оказавшаяся худой черной кошкой. Она подбежала к нам, и Алина остановилась, чтобы погладить ее. Прежде чем она успела к ней прикоснуться, кошка зашипела и ударила ее лапой.

— Вот тварь шерстяная, — сказал я, когда Алина вскрикнула, отдернув руку, а кошка убежала в ночь. — Ты как?

— Крови нет, — она показала мне руку, на которой виднелась пара едва заметных следов. — Все нормально.

Мы продолжили путь и разговор. Из сквера мы вышли к узкому проходу между двумя заборами. Правый был металлическим и решетчатым, за ним виднелось окруженное деревьями здание, похожее на школу, а левый, тоже металлический, закрывал проход к высокому недостроенному зданию. Судя по состоянию ограды и отсутствию рядом какой-либо техники, недостроенным оно оставалось уже довольно долгое время, и шанс стать достроенным уже не имело. По словам Алины, остановка должна была быть сразу за этим коридором.

Поскольку общение у нас на удивление хорошо складывалось, у меня появилась мысль о том, что неплохо было бы обменяться с ней контактами, чтобы продолжить его в будущем. И сделать это следовало еще до того, как мы дойдем до остановки, ведь маршрутка могла уже приехать, и тогда Алина сразу уедет.

Только я хотел сказать об этом, как услышал за спиной шум, похожий на взмах огромных крыльев. Мы обернулись, но там ничего не было.

Когда мы повернулись обратно, мы увидели его.

Он стоял, преграждая нам путь дальше, ветер развевал полы его черного плаща. У него было тонкое лицо с бледной, почти белой, гладкой кожей, но не было никаких волос — даже бровей и ресниц. Красноватые глаза смотрели мимо меня прямо на Алину.

Я встал, загородив ее от него. Он шагнул вперед и тихо, без какого-либо выражения, произнес:

— Отойди.

— Что вам нужно от девушки?

Я не успел даже заметить, как он оказался возле меня. Почувствовав сильный толчок, я отлетел в сторону и ударился головой об решетчатый забор. Последним, что я увидел, перед тем как зрение размылось, была Алина, исчезающая за забором стройки.

Немного оклемавшись, я поднялся на ноги. Голова болела. Незнакомца рядом больше не было.

Надо было что-то предпринять, хотя бы вызвать полицию. Я вытащил телефон из кармана джинсов, но оказалось, что упал я неудачно — экран покрылся множеством трещин, а сам телефон отказывался включиться.

Тратить время дальше было нельзя, и я понял, что нужно последовать за Алиной и тем человеком. Ведь пока я лежал, он мог ее догнать.

Перелезть через забор у меня получилось не так быстро, как у Алины, перемахнувшей через него меньше, чем за секунду. Да, для человека, не вспомнившего сразу слово «паркур», она без сомнений была в нем неплоха.

Десятиэтажный недострой высился черной громадой, немного освещенной почти полной луной. Если Алина побежала сюда, чтобы спрятаться, то она могла быть где угодно. Вглядевшись в здание, я увидел движение на втором этаже, и поспешил к нему.

По пути чуть не упав в затопленную дождевой водой яму, в которой плавал утонувший щенок, я все же достиг здания, внутри которого царила кромешная тьма. Оказавшись у места, где по идее должен был быть вход в подъезд, я остановился и достал из кармана ключи, к которым крепился брелок-фонарик, и, включив его, вошел внутрь.

Луч света скользил по полу, усеянному разнообразным мусором. Осторожно ступая, чтобы ничего не задеть, я подошел к лестнице и прислушался. До меня не донеслось ни звука — ни из дома, ни из окружающего мира. Я было решил, что движение наверху мне привиделось, и тут никого нет, но тут фонарик выхватил из тьмы небольшой черный предмет, лежащий на первой ступеньке бетонной лестницы — шляпу незнакомца.

Значит, он действительно был где-то здесь. И Алина тоже, ведь головной убор он скорей всего потерял пока бежал за ней.

Я подошел к лестнице и, переступив через шляпу, начал медленное восхождение. Шел тихо, стараясь не издать ни звука, чтобы ничем не выдать свое присутствие. Каждые несколько ступеней я останавливался и вслушивался в темноту, но она так и сохраняла молчание.

Миновав первый пролет, я обнаружил еще одну вещь, принадлежащую тому типу — его плащ. От этой находки у меня по спине пробежал холодок, ведь если допустить, что кроме плаща у него не было другой одежды, то это значило, что где-то в темноте мне предстоит столкнуться с голым и, как я уже успел выяснить, очень быстрым и физически сильным безволосым психом. Оставалось надеяться, что теперь, зная, что от него ожидать, в противостоянии с ним я покажу себя лучше.

На втором этаже я остановился и осмотрелся, решая, стоит подняться выше или осмотреться здесь. Направив луч фонарика на поднимающуюся вверх лестницу, я обнаружил третий предмет, на этот раз принадлежащий Алине — ее сумку. Она лежала на верхней ступеньке, сложенные внутри вещи высыпались и теперь усеивали несколько предыдущих.

Поднявшись, я быстро их осмотрел. Кошелек, зеркальце, резинка для волос, жвачка, древний телефон-раскладушка, тампоны, мятый билет из кинотеатра «Остров»… И черно-белая фотография мужчины. Его лицо показалось мне знакомым, и я протянул руку, чтобы поднять ее.

Разрушив окружающую тишину, сверху донесся крик. Громкий, полный ужаса, и точно принадлежащий не Алине. Сразу забыв обо всем, я бросился наверх. Орущий человек не замолкал ни на секунду. И он тоже приближался мне навстречу.

Не знаю, сколько этажей я преодолел. Но когда я оказался внизу очередного пролета, я увидел наверху человеческий силуэт, что и был источником шума. Увидел я его в тот момент, когда человек, оступившись, полетел мне навстречу.

Я попытался его схватить, но не успел. Его голова ударилась о ступеньки, раздался хруст и крик оборвался.

Осознание произошедшего приходило ко мне долго. Но, когда мне хватило духу направить луч фонаря на лицо лежащего человека, я увидел искаженное гримасой ужаса заросшее лицо бездомного, смотрящее на меня широко раскрытыми глазами. Шея его была сломана.

Голова закружилась, ноги подогнулись. Я хотел было облокотиться на перила, но вовремя понял, что на этой лестнице они так и не были установлены, поэтому шатаясь вернулся назад и сел на пол.