— Возможно, но этого брака не будет. Что бы ни планировали наши отцы, это умерло вместе с ними.

— Почему? У тебя есть предложение получше?

— Я не могу на ней жениться, Джон. Я уже женат, — говорю я.

— Ты женат? И давно? Должно быть, мое приглашение затерялось в почте.

— Мы сбежали, два дня назад. Еще никто не знает.

— Очень удобно, учитывая, как ты был против союза. Наши отцы оба умерли, а через два дня ты женишься на другой.

— К чему ты клонишь? — Теперь я разозлился. Да, я хотел выйти из этой сделки, но никогда в жизни не стал бы убивать своего гребаного отца, чтобы добиться этого.

— Ни к чему, просто констатирую факты. — Джон встает, и я встаю вместе с ним.

— Конечно, но скажи мне, Джон. Теперь, когда твой отец ушел из жизни, ты можешь многого добиться. Есть идеи, откуда у скромной девчонки, работающей на кухне, могли взяться наркотики, которые она использовала? — Если этот ублюдок собирается обвинить меня в чем-то, мне есть что ответить.

— Я не собираюсь удостаивать это ответом. — Он поворачивается и останавливается, когда подходит к двери.

— Если в результате срыва этой помолвки возникнут какие-либо последствия, я ожидаю, что ты поддержишь семью Мортелло.

— Естественно. — Я киваю. Выйдя за дверь, я возвращаюсь в свой кабинет. По дороге я отправляю Нео текстовое сообщение с просьбой оформить документы на брак между мной и Холли, зарегистрированный два дня назад.

Проходит всего три секунды, и мой телефон звонит.

— Что?

— Какого хрена тебе понадобилось подделывать документы о браке? — Нео ворчит в трубку.

— Потому что я только что сказал Джону-младшему, что не могу жениться на его сестре, потому что уже женат. Ты можешь это сделать или нет?

— Я могу это сделать. Вопрос только в том, сможешь ли ты заставить Холли подписать их или мы подделаем и ее подпись?

— Я не буду подделывать ее подпись. Она подпишет. — Даже произнося эти слова, я понимаю, что заставить ее согласиться на это, будет не так-то просто. Мне кажется, что я ее обманываю, лишаю ее большой, шикарной свадьбы, которую она заслуживает.

Я возвращаюсь в свой кабинет и замечаю, что двое мужчин, которых я поставил у входа, ушли. Открыв дверь кабинета, я обнаруживаю, что он пуст, и у меня сводит желудок. Где она, черт возьми? Я оставил ее здесь.

— Мария, куда, черт возьми, делась Холли? — кричу я, хотя женщина сидит всего в двух шагах от меня.

— Она сказала, что идет обедать, мистер Валентино.

— Когда она ушла?

— Около пятнадцати минут назад.

Я направляюсь к лифту, отправив Нео еще одно сообщение, чтобы он прислал мне GPS-координаты телефона Холли. Когда двери лифта открываются, он отвечает, что она находится в холле этого здания.

Я понятия не имею, как ему удается так быстро находить людей, но это его умение я часто использую. Мое сердце немного успокаивается, зная, что она в вестибюле. Так было до тех пор, пока не открылись двери на первом этаже, и я не увидел ее в другом конце холла.

Мои шаги быстрые и решительные, я пробиваюсь сквозь толпу, чтобы добраться до нее. Я смотрю на двух своих охранников, которые стоят и ничего не делают, чтобы остановить это. С ними я разберусь. Но сначала…

— Джон, по какой причине ты прижал мою жену к гребаной стене? — рычу я, подходя к ним.

Я замечаю недоумение и страх в глазах Холли. Мне чертовски не нравится видеть этот страх. Джон делает шаг назад. Трое мужчин, идущих за мной, окружают нас, готовые к драке. Я бросаю взгляд на двух других бесполезных ублюдков, которые не должны были позволить этому придурку прикоснуться к Холли. Я прищуриваю глаза в их сторону: они только что поняли свою ошибку. Хорошо, пусть эти ублюдки немного попотеют, прежде чем я перережу им глотки.

— Твоя жена? Забавно. Когда я спросил милую Холли, кто она такая, она не представилась твоей женой. — Он ощупывает глазами ее тело, а у меня в голове проносятся видения, как я выкалываю эти самые глаза.

Встав между ними так, чтобы Холли оказалась за моей спиной, я не теряю ни секунды. Я не позволю этому сукиному сыну взять надо мной верх.

— Она и не должна была. Она не идиотка, мы держим это втайне. Мы хотели дождаться похорон отца, чтобы объявить об этом, но теперь явился ты и нарушил наши планы.

— Зачем ждать? Если бы я отхватил такую классную задницу, я бы точно не стал ждать, пока весь мир узнает, что она принадлежит мне.

Я знаю, что он пытается взбесить меня. Я понимаю. Но в нашем мире жены и дочери всегда были под запретом. Никто не проявляет неуважения к женщинам, принадлежащим мужчинам с положением. Этот ублюдок только что проявил огромное неуважение к жене Дона. И я не могу это просто так оставить. Как по личным, так и по профессиональным причинам.

Моя рука отклоняется назад, и я наношу удар в челюсть. Я давно хотел это сделать. Прежде чем я это осознаю, я подминаю под себя этого ублюдка и наношу удар за ударом. Я слышу крик Холли. Оглянувшись, я вижу, что один из моих людей удерживает ее и не дает приблизиться. Пока я отвлекаюсь, Джон переворачивает нас и до крови бьет костяшками пальцев по моему носу и челюсти.

Затем он нацеливается на мои ребра. Я блокирую удар, как могу в таком положении. Я обхватываю рукой его горло и сжимаю. Проблема в том, что я знаю, что не могу его убить. Но я точно могу причинить ему боль. Я уже собираюсь перевернуть нас обратно, когда слышу безошибочный щелчок срабатывающего предохранителя. Мы оба замираем и смотрим вверх. Мои парни направили оружие на людей Джона, а люди Джона — на Холли. Черт, а Холли… в данный момент направляет ствол в голову Джона.

Как, бл*дь, ей это удалось? Какого хрена я решил, что это хорошая идея — избавить ее от страха перед оружием?

— Черт, Dolcezza, опусти пистолет, — говорю я ей спокойным голосом.

— О, не волнуйся, я так и сделаю. Сразу после того, как этот мудак слезет с тебя, — рычит она.

— Какого хрена вы все ждете? Стреляйте в эту суку, — кричит Джон своим людям — все они смотрят то на него, то на меня, то на Холли. Никто не знает, что делать. Они могут выполнять его приказы, но в нашем мире есть свои правила. И его люди не готовы нарушать их даже по его приказу.

Я отталкиваю от себя Джона. Вскакиваю на ноги, выхватываю пистолет из рук Холли и снова закрываю ее собой.

— Я думаю, что ты просрочил мое гостеприимство, друг. Тебе лучше уйти. — Мой голос спокоен, а вот разум и сердце — нет.

— Это еще не конец, Валентино. Береги свою спину. И ее. — Он кивает в сторону Холли.

— Да ладно, Джон, даже ты не настолько глуп, чтобы угрожать моей жене — жене Дона.

Я вижу, как мои слова доходят до него, когда его лицо становится жестким. Он знает, что Холли неприкосновенна, если только он не хочет развязать войну. Если бы он даже подумал об этом, меня поддержали бы три другие семьи, а он остался бы один.

Все пять семей — союзники, но если кто-то пойдет на нарушение одного из наших основополагающих правил, то этот кто-то окажется в свободном плавании. Как только я вижу, что Джон-младший и его люди выходят из здания, я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы поймать падающую Холли.

— Черт! — Подхватив ее на руки, я иду к лифту. — Отведи этих двоих в подвал, сейчас же. — Я жестом указываю на мужчин, которым ранее было поручено охранять Холли. Гейб, который держит двери лифта, кивает в знак молчаливого согласия — он все сделает.

Глава двадцать четвертая

Холли

Я испытываю смятение. Почему меня несут? Почему Тео несет меня?

— Остановись. Опусти меня на землю.

— Ни хрена подобного, Dolcezza, — ворчит он и крепче прижимает меня к себе.

— Что случилось? Я в порядке. Я могу идти. — Я извиваюсь в его руках, но это бесполезно, так как он держит меня, словно в тисках.

Тео смотрит на меня всего лишь мгновение, но я вижу это. Его глаза цвета грозового неба — он в бешенстве. И тут я вспоминаю… что произошло в холле.