Мой пистолет стреляет, и он в шоке падает, пуля попадает ему в плечо, и его оружие падает на пол.
— Пошел ты, Валентино. Я убью тебя на хрен, сукин ты сын, — выкрикивает Пол свои пустые угрозы.
— И вот я уже думал оставить тебя в живых… а ты взял и назвал мою мать сукой.
— Он мог бы назвать сукой и твоего отца? — добавляет Нео.
— Ты прав. — Я скрещиваю руки на груди, будто раздумывая.
— Может, позвонить боссу и сообщить ему, что Пол думает о нем?
— Не знаю, Нео… Отец терпеть не может, когда его отрывают от дел.
— Да, наверное, нам не стоит его беспокоить, если мы можем справиться с этим сами. — Нео ухмыляется мне, а затем поворачивается лицом к Полу. — Я, конечно, не уверен… но я полагаю, что у тебя нет наших денег.
— Они у меня есть… ну, они у меня будут. Клянусь, я их достану. Мне просто нужно больше времени.
— Это, мой друг, роскошь, которой у нас нет. — Я больше не буду тратить свое дыхание на этого идиота. Я направляю пистолет ему в голову и нажимаю на курок. — Вызови сюда бригаду уборщиков. У меня полно дел.
— Без проблем. Ты идешь к Хелене на ужин?
— Нет, я уже поел. — Я не собираюсь торчать здесь и давать Нео шанс задать мне пятьдесят тысяч вопросов, которые крутятся у него в голове. Я выхожу из здания и иду по улице.
Пока я иду по темному тротуару, избегая света уличных фонарей, в мои мысли закрадываются слова Холли, сказанные ранее: «Ты когда-нибудь чувствовал, что тебя спрятали в тени и ты не можешь найти выход?»
Глава восьмая
Холли
После изнурительного шестидесятиминутного телефонного разговора с Райли я всю ночь крутилась и ворочалась. Я перебирала в памяти все, что было сказано в нашем с ним разговоре. Я никогда не встречала человека, с которым могла бы говорить так легко, так открыто. Как будто я знала его не несколько часов, а годы.
Тео смог заставить меня чувствовать себя спокойно, даже безопасно, а я в последнее время редко испытывала это чувство. Это было одной из причин моего переезда сюда: куда бы я ни пошла в Сиднее, я оглядывалась через плечо, ожидая, что снова появится какой-нибудь сумасшедший безумец. Это иррациональный страх. Я знаю, что тот, кто стрелял в Брэя, уже не способен причинить кому-либо вред. Но страх тем не менее присутствует.
Вчера вечером первоначальный шок от того, что Тео вошел без приглашения и закрыл дверь, вытащил на поверхность тот же страх, и я уже подумывала о том, чтобы сбежать через окно. Но как только Тео заговорил, язык его тела и действия убедили меня в том, что с ним мне ничего не угрожает.
Вполне возможно, что я заблуждаюсь, испытывая ложное чувство безопасности, прежде чем он покажет свое истинное лицо. Возможно, все еще впереди. Но если бы я судила о Тео только по тому, как он вел себя вчера вечером, я бы сказала, что он — идеальный джентльмен, хотя и немного бесцеремонный.
Ладно, очень бесцеремонный. Помнится, он сказал мне, что я — его добыча и что он намерен сделать меня своей. Интересно, что именно это значит, и должна ли я вообще стремиться стать его добычей.
Хотя я чувствовала себя с ним в безопасности, в его глазах была какая-то тьма, которую я не могла уловить. Меня тянуло к этой тьме, тянуло к нему, но это нелепо. Наверное, я все еще страдаю от смены часовых поясов или чего-то в этом роде, потому что я никогда в жизни не чувствовала такой связи, как с Тео. Конечно, она отличается от той, что есть у нас с Райли.
Та связь, которую я почувствовала с Тео прошлой ночью, — это связь, которую я искала всю свою взрослую жизнь, но которую я боюсь признать. Интересно, так ли чувствовала себя Райли, когда впервые встретила Брэя? Она не сразу поддалась своим чувствам к нему. Я знала, что она сопротивлялась, но в конце концов они оба обрели свое счастье.
Тео — мой? Мой навсегда?
Наверное, нет, но это не значит, что он не может быть моим счастьем прямо сейчас. В Нью-Йорке я не знаю абсолютно никого, поэтому мысль о том, что у меня появился хотя бы один друг, успокаивает. Может быть, этот год действительно будет замечательным. Может быть, я смогу найти здесь новую себя. Может быть, не с Тео, но, черт возьми, я могу представить, что узнаю много нового о себе с этим человеком.
Откинув одеяло, я решаю сразу же прыгнуть в душ и пораньше приступить к предстоящим приключениям по покупке мебели. Очень хочется возвращаться домой к дивану, да и обеденный стол, за которым можно поесть, не помешает.
Пока я добираюсь до тротуара, солнце уже взошло, и люди вышли на улицу, переговариваясь и занимаясь своими делами. Я вдыхаю прохладный воздух и плотнее натягиваю куртку. Я иду по улице и говорю себе, что иду в «Хелену» за потрясающим кофе, который мне так необходим. И уж точно я иду туда не для того, чтобы встретить кого-то конкретного. В какой-то момент между принятием душа и одеванием мне пришло в голову, что у меня нет возможности связаться с ним. Даже если бы я захотела увидеть его снова, я не смогла бы осуществить этот план.
Полагаю, что все зависит от него: он настаивал на том, что сегодня мы снова поужинаем. Я не против этой идеи, но я также пытаюсь быть реалисткой. Я не хочу зацикливаться на этом парне и расстраиваться, что он не придет.
Как я поступила с ним вчера вечером… Черт, теперь я чувствую себя виноватой.
Я вхожу в двери кафе и оглядываюсь по сторонам. По сравнению с тем, что было во время моего первого визита, здесь почти пусто.
— Холли, доброе утро. Я могу тебе что-то предложить? — Меня приветствует та же девушка, что работала два дня назад.
— У вас, должно быть, хорошая память, раз вы запомнили мое имя. Простите, я не запомнила ваше?
— Я Хелена. — Я уже собираюсь протянуть руку, чтобы пожать ее, как вдруг ее руки обхватывают меня и крепко обнимают. Ладно, похоже, мы обнимаемся… Я отвечаю на ее объятия, хотя и неловко. — Я так взволнована. Я рада, что ты вернулась. Вот, садись. Что тебе принести? — Она подводит меня к стойке, а затем жестом указывает на кабинку.
— Эм, можно мне самую большую чашку чайного латте, пожалуйста? — спрашиваю я.
— Конечно, я ненадолго.
— О, Хелена, не возражаешь, если я присяду в кресло у камина?
По ее взгляду я поняла, что она хочет сказать «нет». Но потом она улыбается и кивает.
— Конечно, я принесу тебе кофе, дорогая.
— Спасибо. — Я устраиваюсь поудобнее в том же одиноком кресле с мягкой спинкой, которое дало мне передышку в ту первую ночь. Я снимаю туфли и подтягиваю ноги под себя.
К тому времени, когда Хелена выходит с кофе, я уже углубилась в составление списка вещей, которые хочу приобрести сегодня, и гуглю различные мебельные магазины по соседству. Она ставит кружку на стол передо мной.
— Вот, пожалуйста.
— Спасибо. — Я кладу блокнот и ручку и беру чашку. — Ммм, чертовски вкусно. Мне это было необходимо.
— Я рада, что тебе нравится. Дай мне знать, если я смогу предложить что-нибудь еще.
Сделав несколько глотков жидкого золота, я снова погрузилась в свой список. Чем больше я думаю о том, что мне нужно, тем длиннее становится список. Все это начинает немного подавлять. Я даже не знаю, с чего начать.
Я проверяю время на своем телефоне. Может быть, мне стоит позвонить Райли или маме и посоветоваться? Я знаю… Я — двадцати-с-чем-то-летняя девушка, которая должна была остаться дома, вместо того чтобы переезжать.
И конечно же, меня угораздило выбрать в качестве первой поездки чужую страну, без поддержки друзей или семьи. О чем, черт возьми, я думала? Я не могу этого сделать. Почему я решила, что справлюсь сама?
Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Но я заставляю себя сдержать их. Я не буду плакать. Я не буду разваливаться на части на людях — это стало новой мантрой, или так мне кажется. Я делаю успокаивающий вдох, и в этот момент я чувствую это.
Я чувствую его. Он здесь. Мне даже не нужно поднимать глаза, чтобы понять, что он здесь. Было бы очень странно с моей стороны броситься к нему с объятиями и заставить его обнять меня прямо сейчас. Но именно это я и хочу сделать.
