– Я не боюсь, просто так спокойнее. Мы же здесь уже были?

– Были, – кивнула я. – На карусели катались, вот на этой лошади с красным седлом ты и сидела.

– А, точно! И вон на тех качелях, и механический оркестр запускала. Погоди, а вот это что? – дочь показывала на стоящий чуть в стороне разноцветный шатёр, полог которого был опущен.

– По-моему, тут сидела механическая гадалка, – я наморщила лоб. – Но мы к ней не заходили.

– А давай зайдём! Всё равно я есть больше не могу, надо хоть немного подвигаться.

– Ну давай… Небось уже отключены аттракционы, гости все на ужине.

– Нам же говорили, что на всю ночь все аттракционы будут работать! – и Катя решительной походкой подошла к шатру и откинула полог. – А тут нет никакой гадалки… И вообще ничего нет, стол и два стула, и зеркало на стене большое, почти от пола до потолка, и всё.

Я последовала за ней и осмотрелась. Да, действительно, странное место. Выглядит словно комната для переговоров высокого уровня, с поправкой на повышенную роскошь. Мило, но зачем это здесь? Зал вроде бы посвящён парижской ярмарке?

– Мам! – дочь снова вцепилась мне в руку.

– Что?

– Посмотри, в зеркале кто-то двигается!

– Наши с тобой отражения, дорогая, – я ласково погладила её по плечу.

– Нет! Там мужчина, одетый в чёрное, с белым кружевным воротником! Давай уйдём отсюда, пожалуйста!

Мы уже готовы были развернуться и удрать, но тут поверхность зеркала пошла волнами, и оттуда шагнул… действительно, мужчина в чёрном бархатном камзоле, расшитом серебром. Кружевной воротник и манжеты, тёмные с проседью локоны до плеч, эспаньолка…

– Атос в старости, – заворожённо прошептала моя девочка.

В голове у меня не было ни одной связной мысли, крутилась лишь фраза «Катька только что дочитала «Трёх мушкетёров».

– Мадам, – изящно поклонился гость из неведомого. – Мадемуазель, – поклон повторился. – Прошу вас, не пугайтесь, я хотел бы всего-навсего с вами поговорить.

– Поговорить? О чём?

– Прошу вас, присядьте. Я не рассчитывал, что вас будет двое, но мы сейчас всё исправим.

Наивная Катерина созналась потом – она ждала, что господин в чёрном бархате выйдет из шатра и притащит ещё один стул. Я была уверена, что он вызовет с этими целями кого-нибудь из обслуживающего персонала. Но действительность оказалась такой, что у нас обеих глаза на лоб полезли. Незнакомец сделал сложный жест, сплетя пальцы, и рядом со столом вырос ещё один стул, точно такой же, на который он и уселся.

– Итак, для начала позвольте представиться. Меня зовут Марк Авгурион Терцион, и я здесь с поручением от Августа Асперуса, короля Ромеи.

– И как к вам обращаться? Ваше сиятельство? – тут же спросила Катя.

– Нет, мадемуазель, у нас такое не принято. По счастью, с вашей страницы реальности мы позаимствовали не всё. К тому, кто служит государству и королю, у нас принято обращаться «мессере».

– Ага. И вы – мессере Терцион?

– Нет, мадемуазель, Терцион – это личное прозвище. Меня называют мессере Авгурион или мессере Марк.

– Поня-атно… – ну всё, дочь моя заинтересовалась, теперь её так просто не стряхнёшь; ладно, позволю деточке задать ещё пару вопросов, потом приторможу. – Вы сказали, что так называют тех, кто служит государству и королю, а кому ещё могут служить? И как обращаются к самому королю? А то мало ли что?

Господин в бархате терпеливо отвечал.

– Есть граждане, которые торгуют, управляют заводами или кораблями, эрусы. Есть землепашцы, к ним обращаются дон. Есть те, кто служит богам, их называют патер. К королю же любой, гражданин нашего государства или не гражданин, может обратиться со словом доминус.

– А рабы у вас есть? Раз уж вы играете в такой… Древний Рим.

– Что вы, мадемуазель! – мессере Авгурион позволил себе проявить некоторое возмущение. – У нас вполне цивилизованный мир. И поверьте, это не игра!

– А что же тогда?

Тут я тихо сказала:

– Катя, стоп.

Дочь закрыла рот и села прямо, сложив руки на коленях и опустив взгляд.

– Как я уже сказал, это называется «страница». У вас назвали бы «другой мир». Миры наши соприкасаются – не всегда и не везде, но перейти от нас к вам вполне возможно. Как и вернуться, и это важный момент… для меня. И, возможно, для вас.

От взгляда Катерины можно было спички зажигать, и я задала вопрос, к которому меня подталкивали.

– Поясните, пожалуйста.

– Видите ли, мадам… – тут мессере слегка замялся. – Правильно ли я понимаю, что вы и ваш супруг являетесь владельцами и сотрудниками частного детективного агентства?

– Да.

– Дело в том, что у нас возникла проблема… м-м-м… детективная проблема, которую по ряду причин мы не можем решить сами.

– Вот как? – я подобралась, понимая, что сейчас разговор пойдёт действительно о важном; заказ есть заказ, и запрос надо слушать очень внимательно.

– Дело в том, что… Существует правило… А, к демонам! Во время заседания Королевского совета произошло убийство. Мы не можем передать расследование в руки нашей службы безопасности, потому что нельзя допустить огласки, а если в дело вмешаются безопасники, то её не избежать. Сами понимаете, кто-то поделится с женой, та с матушкой, матушка с соседкой… И всё, от секрета государственной важности останутся рожки да ножки.

– Понимаю. И чего вы хотите от нас?

Тут мессере Авгурион встал, поклонился и сказал со всей возможной торжественностью:

– От имени доминуса Августа Асперуса я приглашаю вас, мессера Ольга, вашего супруга и детей посетить Ромею и оставаться в нашей стране столько, сколько потребуется для нахождения и задержания убийцы, и далее – сколько вы пожелаете. Казначейство доминуса берёт на себя все расходы по вашему пребыванию, а равно развлечениям и отдыху.

– Очень… интересно, – сказала я медленно. – Как вы понимаете, такие вопросы я не решаю без мужа.

– Разумеется.

– Поэтому мы сделаем так. Катя, ты идёшь в большой зал, находишь отца и присылаешь его сюда. Потом отыскиваешь Макса, где бы он ни был и чем бы ни занимался, и остаёшься с ним рядом. Можешь вкратце объяснить ситуацию, но именно вкратце. В двух словах. Понятно?

– Да, – кивнула дочь и сочла нужным добавить: – Даю слово. Потом всё расскажешь?

– Само собой.

Моя посланница исчезла за пологом шатра, и я посмотрела на собеседника.

– Мессере Авгурион, я вдруг подумала, что мы с вами говорим по-русски. Неужели вы знаете наш язык?

– Ну что вы! Нет, конечно. Наши специалисты бывают в вашем мире, говорят на здешних языках, но это требует долгой, очень долгой подготовки. У меня с собой магический переводчик – я говорю на языке, который вы назвали бы латынью, а вы слышите привычные вам слова.

– Магический? – я нахмурилась.

История приобретала какой-то сильно недостоверный оборот. Может, это розыгрыш, один из фокусов организаторов бала? Но из зеркала-то он вышел, мы с Катей это видели. Гипноз? А зачем? Не говоря ни слова, я подняла пышный кружевной манжет и сильно себя ущипнула. Было больно, на руке остался красный след.

– Завтра синяк будет, – вздохнула я. – Всё равно не верю.

– Мессера, я готов поклясться вам жизнью и здоровьем единственного сына, что не сказал ни слова неправды! Да, на нашей странице действительно есть магия. На вашей тоже есть, но здесь в принципе очень слабый магический фон, поэтому использование её затруднено.

– Я всё ещё не уверена, что это не розыгрыш, – покачала я головой.

– Вот как? А поподробнее о розыгрыше можно? – я услышала, что полог за моей спиной откинулся, и к нашей компании присоединился мой супруг и повелитель.

Вздохнула с облегчением: вдвоём не страшно. На миг сжала его руку и занялась церемонией представления.

– Дорогой, познакомься, это мессере Марк Авгурион Терцион, полномочный представитель доминуса Августа Асперуса, короля Ромеи. Мессере Авгурион, это мой муж, Михаил Александрович Линецкий.

Мужчины обменялись короткими поклонами и уселись за стол.