– Я не знаю, кто он. Это произошло в городе, после того как я отнесла ваши вещи в чистку, – сообщаю я.

– Где именно? – допытывается Темный.

– Не помню уже, – огрызаюсь я. – Я нечасто хожу в район с элитной чисткой одежды. Точнее, хотите знать, как часто? Никогда!

– Как он выглядел? – не ведется на мои слова Темный.

– А вы сейчас со мной как начальник говорите, или я уже на допросе у инквизитора? – не выдерживаю я.

После этих моих слов он отстраняется, но глаза по-прежнему колко впиваются в меня.

– Покажите вторую руку, – требует мужчина.

– И не подумаю! – я снова пытаюсь выдернуть руку из его пальцев. Бесполезно.

– Их надо залечить, – решает за меня Рейнард.

Я качаю головой. Ну, надо же, какая забота! Поистине внимательный начальник!

– Не волнуйтесь. Обращусь к лекарю, – возвращаю я ему его же фразу, брошенную пять лет назад.

Он морщится, как будто тоже помнит этот момент. Хотя нет, конечно, просто его бесит, что я с ним спорю.

– И как вы ему объясните следы от драконьих когтей? – едко ухмыляется ректор. – Он сообщит инквизитору, и вовсе не мне. Просто потому, что должен. И вас загоняют по допросам. Будут проверять на ложь. Как вы думаете, много ли внимания вы сможете уделять ребенку?

Я стискиваю зубы и позволяю ему наложить целительное плетение на мою руку. Ранки почти сразу затягиваются, оставляя после себя лишь светло-розовые следы.

– Другую, – приказывает Темный.

Нехотя протягиваю второе запястье, но только после того, как аккуратно расстегиваю манжету. Хватит и того, что предыдущую мне нужно теперь чинить. Рейнард с той же легкостью, что и в предыдущий раз, избавляет мою руку от бинтов. На этой руке, особенно с внутренней стороны предплечья, царапины глубже. Кровь местами до сих пор сочится.

Темный медленно проводит рукой над ранами от локтя к кисти, накладывая плетение, а потом внезапно не останавливается, а касается кончиками пальцев моей ладони. Горячее, практически ласковое прикосновение электрическим током пробегает по телу, сбивая дыхание.

Мой взгляд, как и взгляд Рейнарда, падает на ладонь. Уродливые неровные шрамы бросаются в глаза. Кажется, что в этот момент руки Темного напрягаются, но он тут же формирует новое плетение, чтобы исправить это.

Я отдергиваю руку. Нет, не надо мне убирать шрамы. Они не только и не столько на ладони. Они на сердце. И они – отличное напоминание, от кого мне стоит держаться подальше.

Темный не настаивает и отпускает меня. Я тут же отворачиваюсь и пытаюсь как-то поправить порванную манжету, но она висит как тряпка. Собственно, как и половина рукава.

В раздражении бурчу себе под нос неприличное ругательство. Слышу невнятный хмык сзади. Ему еще и смешно? Оборачиваюсь, готовая высказать за то, что он мне испортил платье. Но мужчина с серьезным видом уже сидит за столом и рассматривает какие-то бумаги.

– Мисс Антис, сходите переоденьтесь, – небрежно бросает он. – Моя помощница должна выглядеть аккуратно.

Я закипаю и, прежде чем успеваю вступить с ним в новую перепалку, выхожу из кабинета. Бесит! Ненавижу!

С этими мыслями я пересекаю приемную, где меня оценивающе снова рассматривает мисс Пуфти. Конечно же, от ее придирчивого взора не ускользает мой рукав. Она даже приподнимается из кресла, чтобы поподробнее рассмотреть, а потом, снабдив изрядной долей ее богатой фантазии, рассказать об этом всем на обеде.

Пробираюсь по коридорам до своей комнаты. Похоже, еще после вчерашнего рассказа обо мне и полуобнаженном ректоре я стала центром домыслов и обсуждений. Ловлю несколько заинтересованных мужских и любопытных женских взглядов.

Как же было спокойно без этого Темного в ректорском кресле! Главное, теперь сильно не прислушиваться к сплетням, иначе настроение будет еще хуже.

Переодеваю платье и радуюсь, что сегодня решила отправить Аллана к Варгусу, поэтому в комнате нет няни. Еще и ей объяснять неподобающий вид матери ребенка было бы очень неуютно. И ведь не скажешь же, что это ректор совсем обнаглел.

По ощущениям я успеваю вернуться быстрее, чем ожидала. Секретарши уже нет. Кто же, кроме нее, новости, как сорока на хвосте, разносить будет? Дергаю ручку двери и застываю на пороге.

В кабинете ректор не один. Спиной ко мне в гостевом кресле сидит Варгус, а на коленях Рейнарда, за ректорским столом, удобно устроился Аллан.

– О, а вот и мисс Антис! – с улыбкой говорит ректор, а в его глазах плещется хитрость всего мира. – Проходите, мы как раз обсуждали будущее вашего проекта.

Я смотрю на Аллана, сидящего на руках у Рейнарда, и у меня темнеет от негодования в глазах. С какой стати он вообще лезет к моему сыну?! Кто ему разрешал?

– Аллан, милый, иди ко мне, – я улыбаюсь сыну и мимоходом бросаю убивающий взгляд на Варгуса. Предатель!

– Мама! Мне тут дядя Рейн разрешил порисовать! – Аллан машет листочком с нарисованным драконом, а я с ужасом узнаю в этом листочке свидетельство на сына.

Рот шокированно открывается, и оттуда вырывается только сдавленный «ох». Перевожу взгляд на «дядю Рейна». Он это специально сделал! Гад такой!

Ректор притворно «пугается», когда смотрит на то, на чем рисовал Аллан, а потом выдает гениальное:

– Мисс Антис, прошу прощения! – ага, а его победная улыбка говорит об обратном. – Я обязательно срочно займусь тем, чтобы вам выдали новое свидетельство. Вам даже не придется беспокоиться.

А вот тут он не прав. Я хоть и отдала кучу денег для того, чтобы сделали документы и не приставали с вопросами об отце. Но кто знает, насколько качественно во всех архивах прописали факт рождения Аллана. Поэтому сердце все равно забилось чаще.

– Вы же, надеюсь, не скрываете от отца его сына? – выгибает бровь Рейнард. – Понимаете, что это запрещено законом?

Я стискиваю зубы. Варгус неловко откашливается, напоминая о своем присутствии. Снова награждаю его неодобрительным взглядом. Сложно было всего лишь провести день подальше от ректора?

– Нет, конечно, – уверенно отвечаю я. – Отец не будет разыскивать ребенка.

Ректор спускает Аллана с колен, и тот тут же бежит ко мне.

– Смотри, какой у дяди Рейна карандашик есть! – сын показывает мне пишущий кристалл, который меняет цвет при нажатии на его основание. – Он мне его подарил!

Я улыбаюсь Аллану, а у самой кошки на душе скребут. Такой артефакт стоит как три моих месячных зарплаты. А тут «подарил»! Да он просто пытается купить ребенка, а я и сделать ничего не могу. Не могу просто вот так расстроить Аллана и сказать вернуть подарок. Но Темному я это просто так не спущу. Выскажу. Потом.

Усаживаю Аллана на свое место с нормальными листами для рисования, сама присаживаюсь на краешек дивана. В спине чувство, будто кол вбили, такое дикое напряжение.

– Итак, по поводу вашей работы, – возвращается к делу Темный. – При постановке экспериментов допущено много ошибок, которые полностью лишают шанса на удачу.

Мы с Варгусом замираем и переглядываемся. Профессор Барнс направлял нас на каждом этапе. Неужели ректор хочет просто сорвать эксперимент? Естественно, ему, как инквизитору, работа над составом, стабилизирующим драконов, невыгодна. Более того, он должен всячески тормозить его, даже сменить нам тему. Но он же сам дракон. Он же понимает, насколько это важно.

– Мы с вами выстроим новую систему, заменим пару компонентов, – он внимательно всматривается в листы с данными. – И, пожалуй, я буду сам проводить все опыты с вами. А то, как я заметил, у вас проблемы с защитной одеждой и техникой безопасности…

Не зря я напряглась. Он рядом. В замкнутом маленьком пространстве лаборантской. В ночном эксперименте?! Упаси Всемудрый!

– Возможно, вам будет достаточно контролировать наши результаты? – озвучивает мои мысли Варгус.

– Чтобы вы опять все испортили или что-то подпалили? – отрезает Темный. – Это не обсуждается. Варгус Берден, вы можете быть свободны. Если будут какие-то изменения, я сообщу.