Сомнений быть не могло – этот благообразный пожилой мужчина, мой дедушка, вернее дедушка настоящего Анатолия Ланского… И меньше всего я ожидал увидеть его здесь, в Николаевске, в том ресторане, где заказчик моего убийства собирался передать деньги нанятому киллеру.

И всё-таки факты таковы, что дедушка здесь, посреди Николаевска, в этом злополучном кабаке. Именно тут заказчик моего убийства должен встретиться с киллером, чтобы расплатиться за его услуги, ведь для них я считаюсь мёртвым.

Вероятность того, что дедушка находится здесь в силу случайного стечения обстоятельств не то что равна нулю, она уходит в область отрицательных чисел.

Неужели… Язык не поворачивался произнести это, а сама мысль казалась кощунственной, но против правды не попрёшь – получается, мою голову заказал папа моей мамы, то есть дедушка, господин Аксаков…

Твою ж дивизию, как это хреново!

Давненько у меня не было так плохо и гадко на душе. Наверное, с того дня, как я узнал о кознях своего отца и брата. И не успел очухаться от этого удара, как на тебе – второй! И даже сказать сложно, какой из них хуже.

После такого одно лишь желание – утопиться на хрен!

– Зачем? – прошептал я. – Зачем ты заказал меня?

– Толя? – глаза у собеседника округлились и резко увеличились в размерах, превратившись в два чайных блюдца. – Как ты тут оказался? Я думал, тебя…

– Убили?! – помог ему я. – Как видишь, этого не произошло. Я стою перед тобой целый и невредимый.

Внезапно на лице дедушки (я всё ещё не мог называть его по-другому) появилась зловещая гримаса.

– Целый и невредимый, говоришь… Что ж, это легко исправить. Не зря говорят: если хочешь чтобы было хорошо и качественно, сделай это сам. Я сотру тебя в порошок! – прорычал он.

До меня не сразу дошло, что у него какой-то странный голос, совсем непохожий на дедушкин, но при этом ужасно знакомый.

Внезапно стол, разделявший нас, подлетел к потолку и тут же разлетелся на тысячи мелких осколков. Я едва успел спрятать лицо и тут же ощутил десятки мелких уколов, словно в меня тыкали тоненькими и короткими иголками.

То тут, то там закричали люди. Кто-то скорее от паники, кто-то от боли.

Я повернулся и обнаружил, что Аксаков вскочил на ноги – причём для своего отнюдь не юношеского возраста двигался он весьма прытко. Кисти его рук превратились в два пылающих факела – не иначе, как магия пошла в ход.

Он махнул правой рукой, и меня сразу окатило горячей волной, словно кто-то приоткрыл в двух шагах заслонку от печи прокатного стана. Отец, мой настоящий отец, однажды водил меня на экскурсию по металлургическому комбинату, я до сих пор помню, какой испытывал восторг, когда стоял поблизости и любовался бушующим пламенем в подине нагревательной печи, как на рольганг выталкивались раскалённые слябы…

Но сейчас было такое чувство, словно я сунул туда нос, просто удивительно, как на мне не сгорела одежда и не расплавилась кожа.

Нестерпимый жар заставил меня податься назад, я ткнулся спиной в другой столик и сразу сделал обратный кувырок, который резко увеличил дистанцию между нами.

Во время него я наткнулся на столовые приборы, одна из вилок едва не впилась мне в бок, было жутко больно, но я отстранился от этого ощущения. Она мешала мне принять бой с озверевшим колдуном.

Он снова взмахнул рукой, с его пальцев соскользнул сноп искры и пламени, оно жадным языком потянулось ко мне.

Но я уже был готов к его волшбе и пустил в ход свою магию. Вода, подумал я. Вода способна противостоять огню. Она укротит его.

Воздух вокруг меня резко остыл, превратился в кристаллики льда. Я притянул их к себе словно магнитом, а потом резко выбросил вперёд.

Лёд и пламя встретились в скоротечной схватке. Наверное, со стороны это было красивое зрелище: бушующий огонь и синие прозрачные кристаллы, в которых отражались его длинные языки. Мы тянули друг к другу эти щупальца. Они переплетались в причудливый узор, обвивались кольцами, устремлялись в пол и потолок, заполняя собой зал ресторана.

Мне попался достойный и очень сильный противник. Его хватка с каждой секундой усиливалась, а я слабел. Было всё труднее удерживать напор пламени, пот стекал с меня рекой, тут же превращаясь в ледяные кристаллы, но и она начинали таять, исходить паром и водой, когда попадали под тепловые удары врага.

Я так и не понял, куда подевалась публика, надеюсь, они успели сбежать, а не испарились от огня или не превратились в ледяные истуканы.

Мой взгляд упал на фигуру врага, она бесновалась в красном зареве, искрила и сверкала. Наши глаза встретились.

– Умри! – закричал он.

Черты его лица исказились, поплыли, а когда процесс закончился, я увидел своего настоящего противника. Это был… мой брат.

– Валерий! – ошарашенно произнёс я.

Ещё одна такая метаморфоза, и это меня окончательно доконает.

– Не ожидал, братик, да?! – зло воскликнул он. – Сюрприз!

– Но к чему весь этот маскарад? Зачем ты надел на себя личину Аксакова?

– Осторожность превыше всего. К тому же я всегда рад подгадить вашей семейке!

– Ах ты… – от злости у меня прорезалось второе дыхание.

Не помня себя я выстрелил в него вытянутым, похожим на сосульку, кристаллом льда. Он хотел отразить её огненным хлыстом, но не успел.

Лёд вошёл ему в лоб, вонзился, а потом рассыпался на мелкие осколки.

Брат взвыл от боли, но его натиск не прекратился, наоборот, усилился в разы, разве что стал каким-то хаотичным. Похоже, противник потерял над собой контроль.

Однако мне от этого не стало лучшею Удар хлыста свалил меня с ног. Я упал на пол, попытался встать, но второй выпад прошёл прямо над моей головой. Я даже ощутил, как трещат мои волосы.

Ещё один «выстрел», и второй ледяной снаряд угодил в Валерия. Удар был мощным. Его буквально выбросило в окно, прямиком в кромешную темноту.

Я поднялся, сначала на четвереньки, потом на ноги и бросился к зияющему проёму, в котором исчез мой братец. Выпрыгнул в него и оказался на совершенно пустой улице.

Валерий исчез, словно его не было. Он даже не оставил за собой следа.

– Ничего, – сказал я в пустоту. – Ничего, я ещё найду тебя и как следует поговорю. Ты у меня ещё узнаешь, что такое братская любовь!

Трясло меня не по-детски. Я даже не мог охарактеризовать те чувства, что обуревали меня в этот момент. Злость, обида, ненависть, ярость и так по кругу…

К тому же я никак не мог прийти в себя после недавних перевёртышей. Только ужаснулся открытию, что меня заказал мой дед, как на тебе – оказывается, и здесь всё было непросто.

Любые нервы расшатает, не только мои. Удивительно, как я вообще не впал в истерию или не превратился в помесь шизофреника с параноикам. А что – все предпосылки налицо!

Я не стал искать братца. Сбежал и сбежал. Всё равно теперь я знаю если не всё, то многое. И какое же облегчение, что мои родные и дорогие Аксаковы здесь не при чём! Прямо камень с души! Хоть что-то доброе осталось в моей семье.

Сплюнув в окно, я вытащил голову из разбитого проёма и стал рассматривать «Китай-город».

М-да… весело тут было, нечего сказать.

После нашего побоища ресторану потребуется капитальный ремонт. Надеюсь, у его владельца есть страховка.

Я бы поскорее унёс отсюда ноги, если бы не одно «но»: большинство публики среагировало молниеносно и смылось от греха подальше, вот только не всем так повезло. А кто расстарался сильнее: я или сволочной братец – не суть. Кто остался, тот в ответе за всё.

Проклятое чувство долга заставило меня вернуться, хотя логика и здравый смысл не просто кричали, а оглушительно вопили в две глотки, что тебе, Лан, лучше уходить отсюда подобру-поздорову, а не тянуть кота за хвост.

Но себя же не переделаешь, особенно, когда не хочешь этого делать.