Малфой тяжело вздохнул и выдал мне самую комфортную камеру, куда приказал эльфам натащить свежей соломы.

Оставив доппеля обживаться на новом месте, я переместился обратно в лавку. Палочки не ждут, а если что-то произойдёт, я всегда смогу переместиться обратно.

Среди ночи меня выдернул сигнал от материальной копии, и я незаметно поменялся с ней местами. В подземелье горели магические факелы, а в дверях моей темницы стоял сам лорд Волдеморт, тёмный маг всея магической Англии. В чём-то довольно бесполезный субъект. Душа, разорванная на столько частей, уже неспособна генерировать весь спектр нужной мне энергии. То, что осталось от души сильного, но глупого волшебника, извергало теперь только массу того, что напоминало мне прорыв туалетных демонов из инферно.

— Старик! Ты расскажешь мне, почему моя палочка не может убить Гарри Поттера. Что это за эффект такой — Приоре инкантатем? — шипел между тем этот недостойный представитель факультета Слизерин.

— Ваши палочки, как и вы сами, связанны между собой каким-то пророчеством, — я безразлично пожал плечами.

— И что ты предлагаешь, чтобы разорвать эту связь? — яростно сверкнул алыми глазами Волдеморт.

— Просто поменяй палочку на любую другую, — закатил я глаза от его тупости.

— Ты слишком непочтителен, Олливандер! — взъярился от моих слов тёмный лорд и бешеным тоном прошипел:

— Круцио! Круцио!

Я картинным жестом заломил руки и начал очень артистично кричать. Думаю, ценители трагедии в древнем Риме, если бы они сейчас здесь присутствовали, обязательно бы поаплодировали моему выступлению.

Принявший за чистую монету моё выступление, самозваный лорд судеб снял наконец, своё Круцио и самодовольно сказал:

— Ты можешь ещё понадобиться старик, поэтому живи. Пока...

Затем, он резко развернулся и отправился по своим злодейским делам. Пожав плечами, я снова улёгся на солому и переместился обратно в свою лавку. Ещё часа четыре можно было поспать, а потом приниматься за работу. Конечно, в Англии спрос на палочки сейчас невелик, но вот из США заказывали всё больше и больше.

В очередной раз меня перенесло в Малфой-мэнор под разъярённый взгляд Волдеморта через несколько месяцев.

— Старик! Расскажи мне про самую могущественную в мире палочку, — прошипел Волдеморт.

«Малыш Томми желает сказку на ночь?» — улыбнувшись, я только покачал головой и, естественно, нарвался на очередной круциатус. Когда вся обычная прелюдия к нашим разговорам была завершена, то я слабым надтреснутым голосом поведал тёмному лорду о Старшей палочке, что сейчас совершенно бесполезно валялась в склепе на теле Альбуса Дамблдора.

Хоронить артефакт, который приносит мне так много энергии в знак уважения к волшебнику, позволившему себя так легко убить? Вот уж глупее и придумать нечего. Поэтому, я рассказал Волдеморту, какая невероятная по силе палочка лежит в могиле его врага. Окрылённый Волдеморт убежал из подвала впереди собственного шипения.

В соломе в правом углу комнаты что-то зашуршало и я с удивлением заметил молоденькую девушку с изрядной примесью крови магических существ.

Присмотревшись, узнал во всклокоченном существе с грязной испуганной мордашкой, Полумну Лавгуд.

— А ты как здесь оказалась, деточка? — приподнялся я на соломе и занял сидячее положение.

— Меня схватили за то, что мой отец напечатал статью в поддержку Гарри Поттера, — всхлипнула Полумна.

— Угощайся, бедняжка, — вытащил я из-за пазухи свежий круассан и кружку тёплого молока.

Девочка, округлив глаза, доверчиво приняла угощение и немедленно принялась за еду.

Быстро проглотив всё до последней крошки, она с горящими любопытством глазами, уставилась на меня.

— Мистер Олливандер! А как вы, это... молоко с круассаном? — немного сумбурно выпалила мисс Лавгуд.

Я улыбнулся и таинственно прошептал:

— Это магия, деточка. Для неё нет ничего невозможного. Главное, верить, да.

Полумна выпучила свои и так выпуклые глаза и неуверенно сказала:

— То есть, если я чего-то сильно захочу, то это обязательно сбудется?

— Конечно, — кивнул я головой. — Лишь бы это не противоречило планам мира.

Она крепко зажмурилась и скороговоркой выпалила:

— Хочу, чтобы мы отсюда переместились куда-то подальше, где пожирателей не будет!

Подождав пару минут, она осторожно распахнула глаза и с укором на меня посмотрела.

— А я-то думала, что мы тут же отсюда улетим.

Я по-доброму усмехнулся, глядя на такую наивность.

— Каждую секунду кто-то просит о чём-то мир. Не думаешь же ты, что именно твои желания исполнятся в первую очередь? Будь терпеливой, дитя, и твоё желание тоже непременно исполнится, да.

Я снова откинулся на соломе, перемещаясь к себе в мастерскую, а Полумна закопалась в сено целиком. Видимо так ей было теплее. К вечеру, приволокли ещё двух пленников, висевших в руках егерей без сознания. Чернокожий подросток был явно учеником Хогвартса, а второй пленник, к моему удивлению, был из гоблинов. Егеря швырнули обоих в дальний угол и, ругаясь, заспешили наружу. Я через доппеля подстелил и под пленниками сена, чтобы они не замёрзли до смерти на каменном полу.

Утром на лестнице послышался стук шагов, и к нам определили ещё двух постояльцев.

Двое мальчишек, один рыжий, а другой черноволосый и с ужасно раздутым лицом были пинками закинуты в камеру. Это становилось интересным, и я, окончательно, занял место доппеля, чтобы ничего не пропустить.

— Посидите здесь, ублюдки, — прорычал стоящий позади них Фенрир Сивый. — Скоро придёт тёмный лорд, и мне достанется много свежего мяса!

Он зарычал или засмеялся, мне было сложно понять, и захлопнул дверь. Сверху раздался девичий крик и, вторя ему, рыжий мальчишка завопил:

— Гермиона! ГЕРМИОНА!

— Тише, Рон! — пытался остановить его второй подросток. — Нам надо придумать, как выбраться отсюда.

— Гермиона! Гермиона! — бесновался рыжий, не обращая внимания на товарища.

— Да заткнись ты! — не выдержал второй подросток, в котором я по голосу узнал Гарри Поттера. — Нам надо выбираться отсюда, а не истерить!

— Гарри? Рон? — раздался удивлённый голос моей соседки.

— Полумна? — спросил Поттер, узнав выкапывающуюся из под сена, девочку.

— Я так боялась, что вас схватят! — девочка наконец выбралась на поверхность и подошла к мальчишкам.

— Мистер Олливандер, — обратилась она к тёмному углу, откуда я наблюдал эту сцену. — А у вас нет какого-нибудь гвоздика, чтобы ослабить верёвки ребятам?

Удивившись полёту девичьей фантазии, я невербально трансфигурировал гвоздик и кинул его девочке.

— Спасибо! — она ловко поймала гвоздь и принялась ковыряться им в узлах верёвки.

Долговязый представитель семейства Уизли продолжал звать свою подружку, что начало раздражать не только его распухшего приятеля.

— Рон хватит вопить, — рявкнула на него, обычно спокойная Полумна. — Я и так в темноте плохо могу ваши узлы распутывать.

— А у меня в кармане делюминатор есть, — неожиданно тихо ответил рыжий. — В нём полно светляков.

Полумна вытащила у него из кармана цилиндрик и щёлкнула крышкой. Светящиеся шары вылетели из делюминатора и зависли над потолком, освещая камеру.

Дело пошло лучше, и скоро Полумна освободила всех. Даже пришедших в себя гоблина и ещё одного подростка, которого девочка назвала Дином Томасом.

«Пихта и волос единорога», — вспомнил я, наконец, худенького негритёнка.

Освобожденный Рон крутанулся на месте, попытавшись трансгрессировать, но у него, естественно, ничего не вышло.

— Это же темница, — как на дурака, посмотрела на него девочка, пытаясь развязать Поттера. — Волшебники не могут отсюда переместиться. Я пробовала и мистер Олливандер наверное тоже, — помявшись, продолжила она. — Он дольше всех здесь сидит.

— Да. Меня можно назвать старожилом в этой камере, да, — со скрытой усмешкой ответил я Полумне.

Сверху опять завопила их подружка, и ребята заметались по камере. Судя по голосу, Беллатриса Лестрейндж пыталась разобраться, откуда у узников оказался с собой меч, который она спрятала в банк Гринготтс. Девочка изворачивалась, как могла, мешая правду и ложь, так, что я даже подивился её находчивости. С такими талантами девочка далеко пойдёт в политике, если выживет, конечно.