— Придётся, у нас нет выбора, — шепчет.

— Ладно, — соглашаюсь я. Мой голос прозвучал глуше, чем предполагалось. Каждое нервное окончание заискрилось от осознания, мурашки побежали по позвоночнику, а кислород покинул мои легкие, когда наши взгляды встретились.

Фотограф выглядел озадаченным нашим колебанием, как и бабушка. Мы не могли себя выдать, но и первой поцеловать не решалась. Андрей наклонил голову и провел своими губами по моим губам. Мягко, достаточно долго, чтобы снова услышать щелчок затвора камеры. Это должен был быть всего лишь быстрый поцелуй на камеру. Тело Андрея превратилось из жесткого в твердое. Не успела я опомниться, как его рука сама собой скользнула вверх по спине. Его пальцы погрузились в мои волосы и вызвали непреодолимое желание углубить поцелуй. Часть меня хотела прекратить этот поцелуй, оттолкнуть. Другая часть хотела продолжить и посмотреть, как долго я смогу играть с огнем и не обжечься. Я приоткрыла рот, хватая его за шею. Этого было достаточно ему, чтобы углубить поцелуй и пробовать мой язык на вкус.

— Мы сделали снимок! — Голос фотографа выдернул нас друг от друга так внезапно и сильно, как будто кто-то выстрелил из пистолета. В одну секунду мы целовались. В следующую секунду его руки исчезли с бедер и волос. Мои руки упали с его шеи, а мое сердце колотилось так, будто бежала верх по горе. Поцелуй длился меньше минуты, но мой рот хранил отпечаток его губ. Мы с Андреем смотрели друг на друга в течение застывшей секунды, а затем быстро отвели глаза. Нам было неловко и не только….

— Вы двое, возможно, самая фотогеничная пара, с которой я когда-либо работал, — воскликнул фотограф. — Не могу дождаться, когда вы увидите финальные фотографии.

— Спасибо. Уверена, они будут красивыми, — попыталась не выдавать своих эмоций.

— Если закончили, то мне надо работать, — вкрадчиво сказал Андрей и направился в дом. Я смотрела, как он уходит, мое сердце было тяжелым, а мысли разбегались в десятки разных направлений.

— Что с твоим лицом? — подошла ко мне сестра, пока фотограф и бабушка что-то обсуждали.

— А что с ним? — удивилась я.

— Выглядело так, будто тебе очень понравилось с ним целоваться, — её глаза сузились, всматриваясь в моё лицо.

— Мы должны играть влюблённую пару, — отмахнулась я, ощущая, как горят мои щеки.

— Тогда вам нужен Оскар, потому что так убедительно ни один актер не сыграл бы, — усмехается Лена.

— Лучше расскажи, как тебе тут? — меняю тему.

— Терпимо. С Никитой подружились, мы будем сейчас вместе готовить домашнюю пиццу. Такие богатые, а едят улиток. А я скучаю по нормальной еде, — хмыкнула она. — Попытаюсь продержаться год в этой золотой клетке.

— Тогда я к вам присоединюсь. Ещё мне хочется приготовить ужин для всей семьи. Что скажешь?

— Путь к сердцу Громовых лежит через кошелёк, но можно попробовать и через желудок, — смеётся она, направляясь в дом, вместе со мной. В холле к нам подходит дворецкий.

— Константин Иванович попросил зайти к нему.

— Пётр, ты случайно не знаешь, зачем? На казнь или на помилование?

— Настроение у него было хорошее. Значит точно не на казнь, — снисходительно улыбается дворецкий.

В смешанных ощущениях, захожу в кабинет. Константин Иванович работал из дома, поэтому большую часть времени проводил там.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я, натягивая на лицо милую улыбку.

— Проходи, Аня. Садись, — указал на кожаное кресло. Я медленно сажусь в него.

— Вы хотели поговорить со мной? — не выдержав долгого молчания, интересуюсь.

— Да, — отвечает он. — Я люблю своего внука и всё, что делаю — ради его блага. Неизвестно, сколько ещё я проживу, ведь годы берут своё. Пока я жив, хочу позаботиться о каждом члене своей семьи.

— Я вас прекрасно понимаю, — киваю ему.

— Мы теперь твоя семья и позаботимся о вас с ребёнком. Ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку, — его голос становится ласковым и кажется мне не таким суровым, как на ужине. Но его слова вызывают у меня недоумение.

С ребёнком? О каком ребёнке идёт речь?

Андрей

Весь день не выходит из головы наш поцелуй с Аней. До сих пор ощущаю её вкус на своих губах. Интересно, ей тоже понравилось? Или притворялась? Наш брак — одно притворство. А если сделать фиктивный брак с привилегиями? Что я несу? Я всего лишь один раз поцеловал ее, а мой мозг уже начинает плавиться.

— Ты так и будешь летать в облаках, Мэри Поппинс? Нам ещё документы проверять, — громко поставленный голос дяди вырвал из мыслей.

— Семейная жизнь утомляет? — заметив моё настроение, спросил снова. — Поругались?

— Хочешь дать мне совет? — улыбнулся я, но улыбка вышла напряжённой. Я доверял Сергею, но не мог признаться, почему сегодня такой рассеянный.

Его брови сошлись вместе от моего вопроса.

— В этом плане я не особо хороший советчик, — вздыхает. — Но если возникли проблемы — главное говорить друг с другом. Быть вместе против проблемы, а не против друг друга. Не искать виноватых, а решать.

Он был хорошим отцом и мужем. Не каждый мужчина смог бы терпеть выходки Ульяны. Сергей делал многое ради своего сына, в отличие от неё. Я только пару раз видел, чтобы Ульяна занималась ребёнком.

— Спасибо за совет, дядя. Я обязательно приму это к сведению.

Закончив с делами пораньше, мы с дядей приехали к вечеру домой. В холле слышим смех и голоса из кухни. Дверь открыта, и мы видим Лену и Никиту. Они смеялись и разговаривали, очищая овощи. Улыбка появилась на моих губах при виде этого.

— Никита нашёл себе нового друга, — говорю я Сергею. Он уставился на них, его недовольство было вполне ощутимым.

— Зачем надо было и сестру оставлять в этом доме? — в его челюсти напрягся мускул.

— У них никого нет на белом свете. Всегда держаться вместе… Я не смог бы разлучить их. Они нужны друг другу. Не понимаю, почему ты так враждебно настроен против Лены. Она очень хорошо ладит с твоим сыном, только смотри, как им весело. Познакомься с ней поближе, и ты поймешь, какая она добрая и светлая девушка.

— Ты успел уже изучить её? — Странный ток пробежал под его вопросом, словно он был лишь прикрытием того, что он действительно хотел сказать.

— Конечно. Ещё она прекрасный художник. Кстати, можешь найти хорошую художественную школу для неё? Буду благодарен, — внимательно всматривался в его лицо. Тело дяди вибрировало от напряжения. Оно выпирало из его челюсти и свернулось под кожей, как гадюка, ожидающая удара.

— Делать мне больше нечего, чем искать ей школу, — буркнул он, не сводя глаз с девушки.

— Да откуда у тебя такая злость на девушку? Аня тебе нравится, а вот…

— Всё, хорош. Займусь я этим. А ты иди к жене, а не делай мне мозги, — резко перебил меня дядя. Прежде чем я успел задать ему ещё вопрос, детский голос отвлёк наше внимание.

— Папа! Андрей! — заметил нас Никита и подбежал.

— Иди ко мне, — потрепал ласково сына за волосы Сергей.

— Мы сегодня с Леной такую вкусную пиццу приготовили, пошли пробовать, — радовался он, хватая отца за руку.

После долгого, затянувшегося мгновения лицо дяди смягчилось в маленькую, но вполне искреннюю улыбку.

— Здравствуйте, — поздоровалась с нами Лена из кухни.

Никита тянул отца на кухню.

— Я к себе, мне надо принять душ. Потом попробую вашу пиццу.

В комнате не было Ани, но каждый уголок был пропитан её запахом. Она снова передвинула мои вещи. Аня нарушала обстановку, которую я тщательно создавал. Возмущение поднялось в моей груди, такое ощущение, что она специально так делает. Проверяет мои нервы на прочность. Взяв полотенце, отправился в душ, чтобы охладиться.

Стоя под душем, снова возвращаюсь к своей жене. Понимаю, что мне будет трудно с каждым разом делить с ней одну постель…Чувствовать её дыхание, запах и горячее тело…

— Громов! — прорвался голос Ани, словно издалека.

Так погрузился в фантазии, что слышу её голос?