Любуюсь её хрупким, но таким соблазнительным телом. Тонкой шеей, маленькой, но идеальной по форме грудью, точёной талией, округлыми бёдрами, безумно длинными ногами. Они приглашающе раскрыты для меня, между ними сердцевина, зовущая прикоснуться, познать её мягкость, нежность, глубину.

Предельно аккуратно, максимально медленно начинаю входить, еле держусь, чтобы не сорваться, и лишь то, что наши души и тела настроились друг на друга, помогает мне сделать всё правильно. Ослабить там, где слишком, усилить, где недостаточно. Да! Я так долго этого ждал! Помыслить не мог, что всё произойдёт именно так, но более чем рад такому исходу.

Любому исходу, приведшему к нашему воссоединению.

Мы

Мы засыпаем, не заботясь ни о чём. Зачем, когда нам так хорошо? Холод нас не волнует – хватает жара тел, а утром мы вновь возвращаемся к самому приятному процессу на свете – любви.

Счастье окутывает нас приятным коконом, хочется бесконечно целовать свою пару, искупаться в океане, а потом снова…, но боги сказали утром уходить. Вдобавок есть захотелось, а запасы подошли к концу. В принципе, ничего страшного, ведь у нас есть крылья и штаны с рубашкой на двоих. Почему-то этот факт нас невероятно смешит и делает ещё ближе.

- Тебе же без разницы, в чём человеческая ипостась, пока ты крыльями машешь, - смеётся половинка души по имени Диана.

- Смотри, не утони в них, - подшучивает над ней вторая половинка души по имени Аман.

Мы смеёмся, стягиваем штаны на талии Дианы, подворачиваем брючины раз эдак пять, рубашку завязываем узлом на животе. Пуговицы пришивать нереально: во-первых, их лень искать в траве, во-вторых, всё равно нет ни иголки, ни ниток. Магии тоже минимально, несмотря на наше воссоединение. Ничего не возвращается по щелчку пальцев, кроме любви. Друг к другу и к жизни. С остальным придётся пока жить так, а там посмотрим.

- Куда летим? – спрашивает Диана.

- Сейчас позову элементаля, спрошу, где здесь поблизости суша, - Аман заправляет её непокорные локоны за уши.

- Кстати, у вас тут такое классное мыло, - Диана крутит прядку вокруг пальчика. – У меня волосы даже без кондиционера и прочих средств по уходу такие мягкие и блестящие.

- Рад, что тебе понравилось, - Аман в который раз целует свою пару, не в силах устоять от притяжения.

Впрочем, зачем ему сопротивляться? Нет в этом никакого смысла. Разве что улетать пора, пока боги не покарали за непослушание.

Аман оборачивается в сторону берега, пронзительно свистит.

- Так быстро? – элементаль прилетает спустя несколько секунд, видит Диану и начинает усиленно рябить. – Отлично! Рад, что вы разобрались во всём.

- Ты знал? – оба мы изумлены, а Аман и вовсе начинает сердиться.

- Подробностей – нет, просто видел, что вы едины, - от греха подальше элементаль отлетает в сторону воды.

- Но почему не сказал? – Диана, в отличие от стиснувшего зубы Амана способна говорить.

Он же еле держится, чтобы не зарычать. Потому что через такую боль пришлось нам пройти…

- А ты бы меня тогда послушал? – в словах элементаля много правды, вот только признавать её ой как неприятно.

- Ладно, - Аман разжимает челюсти и идёт на попятный. – Где здесь ближайшая суша, желательно с людьми, чтобы купить Диане одежду, ну и поохотится.

- В половине дня твоего лёта есть материк, там живут люди. Ты их язык вряд ли знаешь, а вот Диане без разницы – она любой понимает.

- Почему? – Диана знать не знает о таких нюансах, как и её вторая половина.

- Ты же попаданка, а в статуе, через которую ты сюда прибыла, есть набор свойств, предназначенный для облегчения твоей адаптации. Языки, устойчивость к болезням и прочее.

- Надо же, а я ведь даже не задумалась над тем, почему понимаю местную речь, - Диана качает головой, только сейчас осознавая свою рассеянность.

Впрочем, это простительно, ведь у неё было такое специфическое попадание, которое она до сих пор не может вспомнить.

- Вот и отлично! – Аман надевает на себя сбрую, в человеческом обличье она выглядит простым ворохом ремней, в которых он будто бы запутался, оборачивается драконом, выставляет крыло для своей пары.

- Что, уже? – Диана без какой-либо опаски взбирается на спину, усаживается, поглаживает шею своего ненаглядного.

У неё мелькает задорная мысль о пользе такого мужа в хозяйстве, мол, и мужик в доме, и транспортное средство. Хихикает, пристёгивается ремнём безопасности и игриво теребит чешуйку.

- Что ты там смеёшься? – Аман взлетает.

Ему безумно приятно ловить пусть пока не особо восторженные, но хотя бы положительные эмоции пары относительно процесса полёта. Ну и, конечно же, очень любопытно, от чего она развеселилась перед стартом.

- Только не обижайся, - предупреждает Диана. – Это просто такая шутка из того мира, где я родилась. Хорошо иметь мужа кентавра: и мужик в доме, и скотина в хозяйстве.

- А кто такой кентавр? – кажется, Аман не понял смысла.

- Мифическое существо: голова и торс человеческий, а вот нижняя часть от коня, - Диана продолжает глупо хихикать. – Ну а ты у меня полноценный экземпляр: отдельно человек, отдельно дракон. В смысле формы, не содержания, конечно.

- У-у, женщина! – рычит Аман, с одной стороны возмущённый, что его сравнили с домашним скотом, в частности, ездовым, с другой счастливый от того невероятного ощущения, которое его охватывает от искрящихся эмоций его истинной пары.

Так, хихикая и перебрасываясь шутками, мы долетаем до большой земли. Это совершенно точно не остров – линия побережья уходит вдаль, скрываясь за горизонтом, как и сама земля. Она полна лесов, сверху виднеется широкая лента реки, впадающая в океан. Обилие зелени и ярких вкраплений экзотических цветов радует глаз. На берегу резвятся дети, ловят волны и даже плавают на небольших узких лодках, соревнуясь в ловкости. Недолго, ибо когда они видят подлетающих нас, бросаются врассыпную, оглашая окрестности истошными визгами.

- Пожалуй, приземлимся в стороне, чтобы нормально перекинуться, - хмыкает Диана.

- Зачем, так нам быстрее дадут всё, что нам нужно, - Аману не хочется долго церемониться.

У него другие планы, например, взять всё нужное и уединиться с любимой где-нибудь в укромном месте. Поохотится, пожарить мясо, вновь вспомнить, как сладки её уста, гладка кожа и прекрасен голос, когда она стонет от страсти.

Диана

Местных мне было искренне жаль. Аман даже перекидываться при них не стал, ведь вся его одежда была на мне, не считая сапог. С другой стороны, если бы они узрели голого в шрамах мужика, то не факт, что им бы стало от этого лучше. Да и говорить с ними могла лишь я в силу благоприобретённых свойств при попадании. Правда, прежде чем донести до кого-либо из них, что мне надо, требовалось сначала хоть с кем-то заговорить, а они все попрятались кто за деревьями, кто в оврагах. Лишь самые смельчаки побежали в деревню, которая ютилась на окраине леса, дабы предупредить остальных.

Слазить с дракона и показывать всем, как я выгляжу в его одежде, не хочется. Поэтому мы величественно шествуем до деревни в том же положении, что и летели. В центре посёлка стоит очень колоритный мужчина: на голове огромная конструкция из перьев, рогов и ленточек, сам он в просторной рубахе и штанах, всё украшено вышивкой и бахромой. Судя по позе и выражению лица, ни жив ни мёртв, только мелко трясётся, аж перья на ритуальном уборе дрожат.

- Приветствую тебя, великий шаман, - говорю спокойно и размеренно, надеясь, что угадала с его профессией.

Почему-то хочется смеяться, и вовсе не потому, что у него дурацкий головной убор, он-то как раз весьма любопытен. Может, из-за разницы формы и содержания? В смысле, что нас приняли не известно за кого, а на деле мы совсем иные: исстрадавшиеся, обретшие друг друга и вовсе не настроенные причинять кому-либо зло. Просто Аман – дракон, а я его пара, которой он в порыве страсти порвал платье.