Охрана попыталась уйти в укрытие за стойку и сделать хоть что-то, даже смогли ранить пару человек в кожанках, но главарь противника спокойно вошел в помещение, силой впечатал сначала Миху, потом Айдара. Затем неспешно подошел к Владу, который попытался выстрелить, но его пулемет просто заклинило. Чижов тут же вскочил и попытался пойти в рукопашную, но тут главарь выкрикнул:

— Сидеть, шавка!

У Влада тут же подкосились ноги, и он упал на колени. Главарь со сверхспособностями держал его неподвижным. В это время Вдовин подошел ближе и выстрелил Владу в голову упор, не сказав ни слова.

У Марата внутри все замерло.

Вот и все. Его могущественная империя уничтожена меньше, чем за час. Хаматов отошел от компьютера и повернулся к аквариуму. Он ожидал, что противник не захочет разговаривать и быстро сделает свое дело. Ведь подло выстрелить в спину для таких — это красиво! Единственное, на что надеялся Марат, что его дочь сейчас не у этих зверей и находится в безопасности. Какой бы врединой она ни была, она умная девочка и умеет вовремя уходить от неприятностей.

Двери кабинета открылись, и толпа вошла внутрь.

— Марат Русте-е-емович, а почему не встречаете? — тут же послышался голос главаря.

Что же, значит, поговорим. Хотя…

Хаматов, оборачиваясь, тут же потянулся за своим ТТ и приготовился неожиданно выстрелить в голову противнику. Ведь президент стрелял превосходно и даже обучил этому свою дочь. Конечно, его все равно убьют, и это не даст никакого шанса на спасение. Зато Марат хотя бы унесет с собой их главаря. Но как только он направил ствол, его рука тут же дрогнула против воли и отпустила оружие. Пистолет улетел в сторону.

— Ай-ай-ай, Марат Рустемович, ну нельзя же так подло! — он снял с себя шлем и теперь, наконец, Хаматов понял, кто это. Перед ним, в центре кольца террористов, стоял Станислав Пеньков.

Да что же за день такой! Пеньков! Тот самый Пеньков, который целовал ноги каждому, кто участвовал в расследовании инцидента с похищением установки. Картина мира Хаматова разрушилась окончательно. Пеньков организовал множественные налеты на топливный склад, конвой, подбил Новый Олимп и Сопротивление на переворот, да еще и разобрался, как использовать установку. Тот самый Пеньков, который не мог навести порядок даже на своей собственной станции! Да как такое вообще возможно⁈ Как Хаматов мог так облажаться? Как он мог пропустить ЕГО? В этот момент Президент почувствовал свою беспомощность и бестолковость.

— Самолет летел, колеса терлися, вы нас не ждали, а мы приперлися! — радостно пропел Стас.

— Долой этот цирк, — спокойно ответил Марат. — Делай, что задумал.

— Нет, братец, — вмешался Вдовин и снял с себя шлем. — Это сделаю лично я, — он поднял с пола золотой ТТ Хаматова. — И сделаю это из того же ствола, из которого ты убил Лию.

— Ты сам виноват в ее смерти! — выкрикнул Марат. — Ты же понимаешь это? Все можно было решить мирно!

— Если бы ты хотел решить мирно, ты бы взял другой свой ведровер и приехал ко мне на станцию, не тыкая ни в кого стволом… Поэтому прости.

— Стой! — послышался еще один знакомый голос. — Я хочу это сделать!

Пробившись через толпу, к Вдовину подошла она… Та, кого Хаматов совершенно не ожидал тут увидеть. Вот это и правда был настоящий сюрприз.

— Катя? — удивился он.

— Здравствуй, папа, — ответила она холодно.

Марат в это мгновение буквально обмяк. Ноги перестали его слушаться, а сердце закололо, и силы Пенькова тут были совершенно ни при чем. Он пошатнулся назад и прижался к аквариуму.

Доча, как же так?

Он же делал все для нее. Спас ее, забрав в Терра. Давал ей лучшие условия. Лучшее образование. И даже когда они поругались, он пошел ей навстречу, где мог. И как она отплатила за это? Убила правительственного агента, увела опасного преступника, при этом на машине отца, а теперь, будто этого мало, еще и лично приняла участие в перевороте. И что готова сделать теперь? Застрелить его?

Впрочем, раз так решила, пусть это лучше сделает она, нежели Вдовин или этот мелкий говнюк Пеньков.

Девушка посмотрела на Алексея. По ее щекам текли слезы, но, видимо, она уже все решила. Вдовин замешкался, но все-таки передал ей оружие.

— Катюша, как же так? — слабым голосом спросил Марат. — Я же тебя… любил…

— А я тебя ненавидела! — сквозь слезы выкрикнула она. Это было последнее, что услышал Президент Федерации, прежде чем его сознание накрыла тьма.

Часть III

Последствия

Глава 17

Два года спустя

Первые лучи солнца пробились через занавеску. Павел не спал уже примерно полчаса, находясь в сладкой полудреме, и нехотя ждал, когда это произойдет. Потому что в июне солнце встает где-то в начале четвертого и означает, что пора вставать и приводить себя в порядок. Хотя вставать не хотелось: вчера он работал в мастерской почти до полуночи и, откровенно говоря, совершенно не выспался. Июнь — начало сезона сбора раннего урожая у фермеров, поэтому и у кузнеца объем работы растет прямо пропорционально поломке инструментов, количеству слетевших подков у лошадей и запросов сделать «этакую хреновину, шоб сразу все в мешок падало».

Смолов встал с кровати, подошел к старому столу у стены, взял с тарелки дольку сушеного яблока прошлогоднего сбора и закинул ее в рот. С утра постоянно почему-то первым делом хотелось не пить, а съесть что-то небольшое, особенно если это что-то сладкое. Без этого организм будто бы не активизировался. А следом обязательно нужно выпить стакан воды! Это уже превратилось в какой-то ритуал. Может быть, конечно, причина была в том, что именно тут, в Свияжске, не было никакой проблемы в чистых продуктах и воде.

Пока Павел жевал дольки яблок и запивал их водой из кувшина, он задумчиво смотрел на облезлый пожелтевший календарь за 2018 год на стене. По всей видимости, повесили его сюда в том же году. Хотя менять его и не требовалось (да и на что), Смолов несложными математическими вычислениями разобрался в расхождении с актуальным годом и неплохо в нем ориентировался. Поэтому если тут написано, что 12 — это вторник, значит, сегодня была суббота, а это в свою очередь означало, что завтра наконец-то будет выходной и, скорее всего, гуляния на главной площади.

Ах да, сегодня же праздник! Точнее, об этом заявлял сам календарь, потому что число было отмечено красным со звездочкой.

«12 июня — День России» — гласила пометка внизу календаря.

— А еще и День Единства Федерации, — пробормотал Павел.

Забавно смотреть на все это сейчас. Уже давно нет той страны, да и Федерации, наверное, тоже, а календарь каждый год стабильно сообщает о том, что сегодняшний день — красный.

Павел дожевал еще одну дольку и понял, что пора остановиться, иначе до полноценного завтрака он так и не доберется. Натянув на себя штаны и майку, Смолов вышел во двор и вдохнул свежий утренний воздух. Все-таки хорошо здесь! Радиоактивный фон разрушенных городов сюда практически не доходит. И хотя воду все равно приходилось чистить, хотя бы дышать тут можно было полной грудью без противогаза.

Пока Павел разжигал небольшой самодельный гриль во дворе для того, чтобы вскипятить воду в чайнике, он снова подумал о Казани. Интересно, как там сейчас обстоят дела? Получилось ли у них построить прекрасную Федерацию будущего без всего плохого и за все хорошее? Наверное, нет. Смолов не сомневался, что сейчас там поменялись только руководители, а в остальном почти наверняка человеческая жадность взяла верх, и все те ущемленные, кто бил себя в грудь, крича о несправедливости, сейчас сидят в Терра и смотрят на ту же самую несправедливость, только с другого ракурса. Наверное, прямо сейчас Вдовин готовится к пламенному обращению к своему народу с трибуны о том, сколько великих свершений они сделали за три прошедших года.