Федералы, скорее всего, ради того, чтобы делать халявный наркотик, пытаются всеми правдами и неправдами выторговать или даже украсть формулу этого лекарства. Их ученые якобы активно помогали в первичной разработке прототипа сыворотки, так что теперь Лесничество обязано представить им чистую формулу!

Станислав сморщился, попытавшись прогнать негативные эмоции — сейчас следовало быть максимально дружелюбным.

— Станислав Михайлович! — поприветствовал его младший координатор, когда Стас спустился по лестнице до уровня ферм. — У нас все под контролем, свежий корм только что прибыл по железке. Дрезины разгружены, все уже на складах.

— Отлично, отлично! Молодцы. Собери всех ребят, мне нужно сделать объявление.

— Это по поводу курятины для Федерации? У вас уже есть решение?

— Есть. Прекрасное решение.

Он спокойно проследовал до старого городского автобуса, стоящего в дальнем конце фермы, у самой стены эстакады, прямо под станцией. Автобус являлся местом встречи и обсуждений рабочих вопросов и летучек. Потому что там точно не было никаких «ушей». Зайдя внутрь через переднюю дверь, Стас встал за небольшую трибуну, установленную прямо в центре салона, и начал ждать, пока младший координатор соберет всех работников.

Салон заполнился очень быстро. Работники, заходившие внутрь, в знак приветствия снимали свои противогазы, даже невзирая на то, что здесь этого делать было не обязательно, да и сам управляющий сидел в защите.

Вот он, авторитет! Вот он, почет и уважение! Люди готовы лишний раз надышаться грязным воздухом, только не скрывать своих эмоций на общем собрании. Еще бы, ведь не просто же так Станислав бережно относился к мнению каждого и постоянно стоял именно на стороне рабочих, невзирая на все идиотские предписания сверху.

— Итак, начнем, господа! — Станислав, чтобы быть ближе к своим людям, так же снял с себя защитный шлем и внимательно осмотрел каждого. Это действие вызвало если не восторг, то как минимум дополнительное уважение. — На повестке дня стоит непосильная задача от Федерации. Как вы, наверное, знаете, центр теперь полностью отказывается от свинины в пользу птицы! К тому же они сильно подняли план! — салон заполнился недовольным ворчанием. Станислав сделал успокаивающий жест рукой. — Но не переживайте, я понимаю ваше возмущение! Нет, мы не будем выполнять убийственные указы и отказываться от производства свинины. И тем более не будем выпускать наших хряков за пределы станции. У меня есть очень хорошее решение! Мы будем выращивать больше птицекрыс на поверхности.

Он сделал паузу, давая возможность залу внести свои предложения. Мнение рабочих всегда должно быть в приоритете, даже если они скажут откровенную чушь, а все решения уже давно приняты.

— Михалыч, — тут же воспользовался паузой один из рабочих. — Так коли мы будем птицекрыс выращивать, они же сразу забракують!

— Об этом можете не переживать. Я обсужу с упаковщиками, чтобы они добавляли больше специй и смешивали два вида мяса. Мы же с вами прекрасно знаем, что мясо птицекрыс совершенно не отличается от обычной курятины, если его правильно обработать. К тому же птицекрысы не требуют особого ухода. Поэтому с настоящего момента мы просто увеличим их потомство! А всю выгоду с продажи свинины, от которой нам пришлось бы отказаться ради курицы, мы пустим на благо станции! Кроме того, мы не будем дожидаться первых успехов, я поднимаю каждому жалование на пять граммов бензина прямо сейчас!

Все тут же радостно зааплодировали. Прекрасно. Даже если каждому из здесь присутствующих поднять жалование на пять граммов, это будет сотой долей тех доходов, которые сможет получить Лесничество с продажи свинины в обход налога Федерации. Но знать об этом простым рабочим, разумеется, незачем.

— Однако! — Станислав поднял ладонь вверх, призывая салон к спокойствию. — Однако, коллеги, хочу отметить, что данное решение может и справедливое, но не совсем чистое и честное. Поэтому призываю вас сохранять весь рабочий процесс в тайне и не выносить его за пределы станции. Если о нашей маленькой шалости узнают в центре, это непременно вызовет открытый конфликт…

— Так а чего, Михалыч, — встал один из рабочих, — айда устроим этим федералам! — в салоне послышались одобрительные возгласы.

— Мы обязательно устроим! — Стасу очень нравился настрой его людей, — Но для начала нам нужно собрать силы и ресурсы. Всему свое время, земельные братья! Мы обязательно покажем, кто тут власть! Потому что власть у нас, у простых людей! Мы вместе, рука об руку, восстанавливали эти земли, строили фермы, производства, поднимали жизнь с колен и умирали, пока они отсиживались в своих бункерах! Мы настоящие хозяева этой земли!

В салоне послышались крики одобрения:

— Прально, Михалыч! Сидят в своем бункере, навоза не нюхавши, и решают, как нам жить!

Станислав выдержал паузу и дал всем присутствующим выплеснуть свои эмоции. Он буквально наслаждался каждым недовольным выкриком в сторону Федерации. Ведь каждый из находившихся здесь людей был его оружием и его силой.

Стас нагнал максимального ликования, доводя толпу до пика:

— Все верно! Они никто! И они не сделали ничего полезного ни для своей земли, ни для простого народа! Но с этого момента мы начнем перемены!

Хотя сам Станислав и терпеть не мог Федерацию, в глубине души он прекрасно понимал, что не все так просто и однозначно. Ни политика, ни экономика не работает таким образом. Любой, даже самый ненавистный режим в любом случае имеет большое влияние на формирование общества и вносит в него свой вклад.

Федерация первой организовала синтез топлива. И если бы не люди из правительственного убежища Терра с их навыками управления, а также ресурсами бункера, не было бы ни Лесничества, ни других объединений в том виде, в котором они есть сейчас. Да, когда все работает, Федерация крайне зависима от производства Лесничества и в прямом смысле эксплуатирует его. Но говорить, что Федерация совершенно ничего не сделала, будет только наивный глупец… хотя именно такими глупцами управлять проще всего. Поэтому к чему обсуждать такие тонкости, если Стас в любом случае хочет власти?

— В общем, коллеги, мы не будем сдаваться. На любое идиотское решение Федерации мы найдем свой ответ. Но крайнее требование было для меня и, думаю, для вас в том числе последней каплей! — при этих словах Станислав внимательно следил за реакцией салона. В ответ послышались выкрики одобрения. Прекрасно. — Поэтому я уже давно имею четкий и продуманный план, — который он, разумеется, разработал десять минут назад, — о том, как нам с вами урегулировать конфликт с Новым Олимпом. А далее, заручившись их поддержкой, а также поддержкой Сопротивления с «Козьей слободы», мы сможем повлиять на многое и выгнать Хаматова и его федеральных друзей на «Тулпар»! А мы построим новое правительство из тех, кто действительно достоин хорошей жизни, тех, кто эту жизнь восстанавливал с нуля!

Салон автобуса взорвался аплодисментами. Каждый был готов чуть ли не прямо сейчас выдвинуться пешком в сторону Федерации. Если раньше Пеньков был просто уважаемым управляющим, с этого момента он будет для каждого настоящим лидером и духовным наставником. Вот он, второй «камень бесконечности»!

* * *

Сидя в роскошном кожаном капитанском кресле в салоне своего рабочего фургона, Стас испытывал настоящее удовольствие от того, что впервые за пятнадцать лет все складывается так хорошо. После горячей поддержки своих людей он почувствовал настоящий прилив энергии и довольно легко продумал до конца зародившийся план.

Невыполнимая задача по поставке мяса, намеренная провокация со стороны Федерации, на самом деле стала подарком для Пенькова. Ведь теперь по бумагам на станции будут выращиваться только куры, а для свинины больше нет места… Но это по бумагам. На деле же все неучтенное животное мясо можно будет продавать по огромному дисконту Новому Олимпу, что будет прекрасной мотивацией к мирным переговорам.