Ничего, ничего. Стас не сдастся. Он еще пробьет эту стену кумовства и поднимется выше, чего бы ему это ни стоило! И покажет, как правильно нужно управлять всем метро и распределять ресурсы. Получилось же у него за эти годы все-таки занять место руководителя станции, несмотря на все попытки поставить сюда очередного чиновничьего сосунка. Получится сделать еще больше. Для этого нужно всего три «камня»: общая несправедливость, народное принятие лидера и невероятная сила, хотя бы в виде какого-то оружия.
Пока все просто лишь с первым «камнем»: несправедливость и неравенство чувствовали даже торговцы Южного базара.
Со второго уже начинались проблемы. Да, Стаса уважают как управляющего на его родной станции, и он имеет хороший рейтинг во всем Лесничестве. Но нужно еще немного взбудоражить своих сторонников, чтобы стать настоящим вождем революции. А для этого нужен повод, которого нет… Точнее, он есть, но пока не на стороне Стаса. Потому что пока он совершенно не понимал, как выполнить это дебильное поручение. Если он сделает все как требуется, то это непременно приведет к печальным последствиям и падению его рейтинга как лидера.
А с третьим «камнем» вообще все грустно. Никакого мощного оружия у Пенькова на руках нет. Да что уж, у Лесничества в целом почти нет никакого оружия. Того скромного арсенала, который имелся, точно не хватит противостоять сильнейшей армии Федерации…
Да уж, полтора «камня» из трех. Не самый лучший комплект для лидера революции.
От мыслей отвлек стук в дверь.
— Кто⁈ — раздраженно спросил Стас. Наверняка прибежал его секретарь «с полей» с очередным тупым вопросом.
— Проверка из центра, — ответил знакомый голос с другой стороны. — У вас навоз прокис!
— Что за чушь? — Стас подошел к двери и открыл ее.
На пороге стоял агротехнический управляющий «Горок» Артур Шагдаев. Он радостно распахнул руки, приветствуя лучшего друга:
— Земельного плодородия тебе, Стас!
— Земельного плодородия, Арти! — он отступил, пропуская товарища внутрь кабинета. — Какими судьбами?
— Да я только что с «Кремлевской». Ездил вот отчитываться перед начальством, — Артур сел на кресло напротив стола. — Плохо дело. Федерацию не устраивает качество поставки древесины. У них сейчас идет подготовка к этому… Дню единства Федерации… В этом году красивая дата, будет большой правительственный форум, ты же в курсе? Так вот, там готовят экспо-центр, не поверишь, прямо на минус втором уровне Терра! Меня, конечно, туда никто не пускал, но сказали, что нужно увеличить поставки благородных пород дерева, а где же мне их взять-то?
— Слушай, это очень странно… От меня только что уехала эта федералка проверяющая…
— О да, кстати, извини, перебью… хочу высказаться… встретил ее сейчас у вокзала. Та еще стерва. Я вообще тут проездом, а она уже успела мне выразить все, что обо мне и моей станции думает.
Ты просто не знаешь, как правильно с ней общаться, мой перебивающий друг. Впрочем, знать тебе и не следует. Это привилегия настоящих лидеров.
Поэтому вслух Стас сказал другое:
— Да, согласен, меня тоже она задолбала, — он едва сдержал улыбку. — Но в общем-то твои новости весьма удивительно совпадают с моими. Я тоже получил дебильное поручение на грани абсурда. Федерация хочет, чтобы мы выращивали на станции одних курей и отправляли все им.
— Им нужно больше птичьего мяса? Так, может, им птицекрыс предложить?
— Не нравится им мутагенное уличное мясо, брат, в этом вся и проблема. Они же элита общества, они такое не… — он вдруг запнулся, Артур подтолкнул мыслительные процессы, и в голове начал рождаться план, — не едят…
— Что такое?
— Да так… есть идея.
— Это хорошо… У тебя ведь весь бюджет станции на свинине держался, хоть и платим налог в семьдесят процентов. Один только Новый Олимп сколько мяса закупает даже сейчас, в период конфликта…
Новый Олимп. Объединение бывших спортсменов. Идиоты, которые не так давно напали на «Проспект Победы», обвиняя во всех бедах Федерацию, отвечать за которую, почему-то, по их мнению, должен был их сателлит. Но при всем этом война войной, а обед у них по расписанию, и даже невзирая на все недовольства, поставки по поверхности, в обход конфликтной станции, только выросли.
Подумав о них, Стас сделал глоток коньяка и произнес.
— Знаешь, что меня еще смущает? Меня смущает, что вопросы сейчас у центра только к нам с тобой. К этому федеральному крысенышу… как его… — Стас пощелкал пальцами, вспоминая, — Хайтек… Хайтедиз…
— Хайретдинов, — подсказал Артур, который лучше запоминал все эти национальные фамилии.
— Хайретдинов, точно! Пустил весь «Проспект Победы» под откос, допустил ситуацию до столкновения с Олимпом, а в самый напряженный момент вместо того, чтобы разруливать ситуацию, просто свалил обратно на «Кремлевскую». Вот к нему вопросов почему-то ни у кого нет. И мы с тобой оба прекрасно понимаем, почему.
— Так что мы будем делать тогда, Стас?
— Есть у меня одна идея. Раз Федерация хочет поиграть с нами краплеными картами, мы тоже докинем в колоду пару своих. Ты сильно торопишься к себе на станцию?
— На самом деле, да. У меня там есть несколько срочных вопросов. А что?
— Хотел попросить тебя задержаться. Впрочем… Мне самому нужно сначала кое-что обсудить тут с коллективом. Поэтому окей, езжай к себе. Только панику пока раньше времени не наводи. Работайте в прежнем темпе. Я через пару часов свяжусь с тобой по радио, расскажу, что будем делать дальше.
Артур тут же повеселел:
— Я вижу, у тебя появился какой-то план!
— Да, брат, видимо, появился! — они вместе рассмеялись. — В общем, все тебе расскажу через пару часов, пойдем, — он снял со стены противогаз и направился к выходу. Артур пошел следом.
«Аметьево» была единственной станцией города на поверхности. Точнее говоря, сама платформа. Она имела стены и крышу, но располагалась не под землей, а над автомобильной эстакадой. От улицы ее отделяли только пластиковые матовые панели, пропускающие свет. Если бы не потребность в свете, хорошей циркуляции воздуха и земле для сельского хозяйства, эта станция была бы обречена оказаться заброшенной. Но именно для фермеров оказалась лучшим местом, ведь, по сути, это большая теплица.
Жить на самой станции, однако, никто не спешил: основные жилые постройки находились в одном из туннелей и его служебных помещениях. Все пространство станции занимали загоны для тех самых свиней и куриц, которые только в таких условиях чувствовали себя хорошо.
Вдоль этих загонов и шли Стас и Артур. По пути Пенькова поприветствовали несколько рабочих, поинтересовавшись, как прошла проверка. Мужики очень сильно переживали за каждый визит Наргизы, поскольку, невзирая на то, что Стас прекрасно наладил с ней контакт, сами жители станции оставались об этом в неведении. Благо здесь этой тупой дуре хватало ее крошечных мозгов, чтобы при каждом визите поддерживать кошмарный образ ревизора, наводя страх на каждого на своем пути до кабинета Пенькова.
Товарищи, наконец, добрались до выхода. Стас нацепил свой противогаз и заметил, что Артур не торопился идти на улицу.
— А ты чего, не на машине? — удивился Пеньков.
— Не, по старинке уж, на дрезине через туннель. Служебную же у меня забрали еще полгода назад.
— Ничего себе! Вот уроды!
— Не говори. За плохие показатели производства, сказали, не положено при таком раскладе. А у тебя что, не забрали?
— Пока нет. Катаюсь еще.
— Везет!
Это не везение, Артурчик, это не везение!
— Так слушай, Арти, может, я скажу ребятам сейчас, они тебя довезут до тебя?
— Все окей, я доберусь, спасибо! Но если что, буду иметь в виду, к кому обратиться.
— Всегда пожалуйста! Ладно, до связи через пару часов!
— До связи!
Артур направился в сторону вокзала, а Стас зашел в шлюз, нацепил шлем и вколол себе биоантирад: индивидуальная разработка Лесничества, которая являлась жизненной необходимостью, поскольку позволяла без особых проблем вести хозяйство на поверхности. Особенно это было актуально для уличных аметьевских ферм с мутагенной скотиной. Ведь лесное хозяйство на «Горках» или «Проспекте» считалось куда менее вредным благодаря первой линии лесного массива.
