День выдался прохладный, но ясный, и под колесами кареты звонко похрустывал первый ледок, сковавший лужи на дороге. Бетти застыла на узкой передней скамье, прикрыв свои темные глаза и пребывая в том состоянии полудремы, которое так хорошо помогает коротать время в пути. Катра и миссис Честер занимали заднюю скамью, чинно разглядывая пейзаж за окнами кареты.

С деревьев облетели последние листья, и под холодным осенним солнцем равнина выглядела особенно сиротливо. Катра успела заметить косяк диких гусей, пролетавший над краем леса. Ах, если бы и она могла вот так же пролететь над землей под свист ветра, в шорохе широких и мощных крыльев! Чтобы навсегда покинуть эту опостылевшую, бесцветную жизнь ради новых приключений…

Тишину холмов внезапно нарушил грохот выстрела, а секундой позже рявкнуло второе ружье – где-то совсем рядом, в роще у дороги. Катра с ужасом увидела, как два гуся замертво упали в мерзлую пашню. Остальные продолжали свой мерный полет как ни в чем не бывало. При виде такого равнодушия к судьбе своих соплеменников Катре стало тошно. Она резко отвернулась от окна.

Стоило им переступить порог лавки модистки, и красота выставленного в витрине туалета из темно-синего роскошного бархата поразила миссис Честер в самое сердце. Даже Катра заинтересовалась им настолько, что сумела подавить неприятные чувства, не дававшие ей покоя на всем пути из Брайтвуда. Она стояла у витрины, улыбалась и делала вид, что выбирает пуговицы себе на платье, и как заколдованная повторяла про себя: «Скоро все кончится, скоро все будет хорошо…»

Пока Катра рылась в пуговицах, миссис Честер отошла куда-то в сторону, и за спиной у нее прозвучал незнакомый голос.

– Мирабель сказала, что десять минут назад видела их карету напротив таверны Пирса! – заговорщическим тоном сообщила пожилая леди.

– Хотела бы я знать, что они там купили и почем! Спорим, что этих денег всему нашему дому хватило бы на целый месяц, а то и больше?

– Наверняка что-нибудь на свадьбу. Вот бы взглянуть на это хоть одним глазком… – И та дама, что была постарше, мечтательно вздохнула.

– Еще чего! – задиристо фыркнула ее молоденькая собеседница. – Да от одного вида этих расфуфыренных невеж меня с души воротит! Представь себе, Салли сказала, что одно подвенечное платье обошлось ее папаше в пять сотен долларов! На него ухлопали двадцать пять ярдов самого дорогого шелка, не считая золотого шитья и натурального жемчуга!

– Тут не захочешь, а будешь выглядеть красавицей… – Судя по отстраненному тону, на пожилую леди эти сведения произвели неизгладимое впечатление. – Но она и без того хороша собой: настоящая принцесса. Для меня это все как в сказке. Вот бы хоть на денек оказаться на ее месте! Честное слово, я бы даже заплатила, чтобы посмотреть, как их обвенчают! – Женщина помолчала и заметила: – Синтия, посмотри, какая симпатичная лента! Не хочешь ее купить?

– А почему бы и нет? Знаешь, дорогая, ты бы не прогадала, если бы стала торговать приглашениями на их свадьбу. Любой в нашем графстве не откажется там побывать. Кто угодно – кроме меня. Я не пошла бы, даже если бы меня пригласили лично. Благодарю покорно, господа, но мне нечего делать среди этих зазнавшихся снобов!

Судя по всему, юная дама расходилась не на шутку. Старшая подруга добродушно рассмеялась и возразила:

– Синтия, Синтия, да ты бы первая туда помчалась, и сама это отлично знаешь! А уж если бы какая-нибудь фея предложила тебе занять ее место, ты ни минуты бы не сомневалась и выскочила за Ферриса Честера!

– Ну, Честер – это совсем другое дело! – смягчилась Синтия. Судя по голосам, дамы направлялись к двери. – Каждый раз он так учтиво здоровается со мной, снимает шляпу и улыбается… а Кэтрин Мередит только и знает, что дерет свой хваленый нос выше Небес!

– По-моему, тебе подойдет вон то, синее… – Больше Катра ничего не расслышала, так как дамы оказались слишком далеко.

Она растерянно посмотрела на пригоршню пуговиц, зажатых в кулаке. Нет, Катра и не думала обижаться на досужие сплетни двух городских кумушек. Она давно привыкла к тому, что в силу своего положения неизбежно является предметом для постоянных сплетен и слухов, один чудовищнее другого. Но невольно подслушанный разговор снова вернул ее к мыслям о Феррисе. Он совершенно не заслуживал стать объектом скандала, едва не учиненного ею из-за Райана. Он не сделал ей ничего плохого и вел себя исключительно по-джентльменски. И если были в этой истории хоть какие-то положительные стороны, то Катра должна была радоваться именно тому, что ей удалось уберечь Ферриса от незаслуженного унижения. Но даже это не могло ее утешить. Она по-прежнему до смерти боялась свадьбы.

Миссис Честер откопала рулон какой-то особенной материи и настойчиво звала Катру к себе. Остаток дня она провела в бесконечных скитаниях из одной лавки в другую, терпеливо наблюдая за тем, как миссис Честер делает закупки перед ее свадьбой. Ей уже казалось, что конца этому не будет, когда миссис Честер сочла свой долг выполненным и приказала кучеру ехать домой.

Они доставили миссис Честер в Уэйверли. Катру настойчиво приглашали попить чаю, но она вежливо отказалась под предлогом того, что нужно кое-что доделать в Брайтвуде. Но не успела она отъехать от крыльца, как подкатил в своем экипаже Феррис, и на этот раз Катре было бы Неловко просто развернуться и уехать.

– Я только что получил одно письмо, – радостно сообщил он, пожимая невесте руку. – И непременно должен тебе его прочесть!

Сгорая от нетерпения, Феррис потащил Катру в дом. Миссис Честер и Бетти шли следом. Из передней Бетти прямиком отправилась на кухню.

Вскоре расторопные слуги подали чай, причем Катра не сомневалась, что им пришлось в срочном порядке освободить для этого хотя бы один столик. Дом Нестеров всегда поражал ее обилием всяческих безделушек. Фигурки, бонбоньерки, вазочки, коробочки – вся эта дребедень была страстью миссис Честер, с неизменным усердием заполнявшей ими любую ровную поверхность. Она приобретала их где только могла и всякий раз заявляла, что именно без этой безделушки она не может жить. Навещая Нестеров, Катра не могла не сочувствовать их слугам, вынужденным содержать в порядке столько никчемных мелочей.

Феррис едва дождался, пока леди сядут на диван, и жестом фокусника извлек из кармана конверт с письмом. Катре было достаточно один раз взглянуть на адрес, надписанный четким уверенным почерком, чтобы душа у нее ушла в пятки. Она нисколько не сомневалась, что Феррис собирается осчастливить ее письмом от Райана Сент-Джеймса. Оставалось лишь благодарить Бога за то, что у ее жениха такое открытое лицо и по его счастливому выражению можно судить, что в письме содержатся только добрые вести. Ведь Райан вполне мог привести в исполнение свою угрозу!

– Это от Райана, – сообщил Феррис. – Ранее я просил его об одном одолжении, и он отнесся ко мне более чем великодушно! Позволь, я прочту тебе вслух. – Он откашлялся, сделав значительное лицо. – «Дорогой Феррис, я получил твое письмо и отвечаю с первой же почтой, поскольку ты скоро уедешь из дому. Можешь быть совершенно уверен, что двери дома Сент-Джеймсов открыты для тебя в любое время и что мы постараемся принять тебя с той же заботой и гостеприимством, каким ты окружил меня в Уэйверли. Меня смущает только то, что наш унылый портовый город не сумеет предоставить достаточно развлечений для юных новобрачных. Вместо этого вы могли бы посетить…» – Феррис умолк, бегая глазами по строчкам. – Тут он перечисляет другие места, куда мы могли бы поехать, но… ага, вот оно: «Однако если ты так решил, мы будем счастливы принимать у себя вас с Катрой». – Ослепительно улыбаясь, Феррис не спеша сложил письмо и посмотрел на онемевшую от ужаса Катру. – Что ты скажешь насчет медового месяца в Бостоне?

– Ты… ты собрался провести у них наш медовый месяц?! – пискнула она, не желая верить своим ушам.

– Ну да! А почему бы и нет? Какой смысл таскаться по городам, где нам не обрадуется ни одна живая душа? Вот увидишь, Сент-Джеймсы – очень милые люди. Они тебе понравятся. Сестра Райана – ровесница.