– Ну что же вы, скорее идите в дом! – понукала их нетерпеливая Венди. – Ох, как я рада тебя видеть! – И она звонко расцеловала Катру в обе щеки, едва та переступила порог. – Я тут чуть с тоски не померла: хоть бы одно знакомое лицо! С тех пор как я вышла замуж, у нас побывала только моя сестра, Фелисити, да и та уехала сто лет назад! Слава Богу, наконец-то ты приехала! Расскажи скорее, как там наши? – Катра и так с трудом держалась на ногах, а от неумеренных восторгов Венди ей сделалось совсем тошно.

– Я ужасно устала – пробормотала она, успев пожалеть о том, что вообще сюда явилась. – Ты не обидишься, если я сначала приведу себя в порядок, а уж потом мы с тобой поболтаем?

– Ну конечно, тебе надо отдохнуть! Какая я глупая! – несмотря на раскаяние, Венди не могла скрыть, что разочарована такой отсрочкой. – Малькольм вечно шутит, что я никогда не повзрослею и не стану благовоспитанной леди. Наверное, он прав! Я всегда веду себя как девчонка: сначала сделаю, а потом даю себе труд подумать! Идем, я покажу тебе твою комнату!

– Венди, ты совершенно напрасно себя казнишь! Напротив, мне приятно, что мой визит привел тебя в такой восторг, – возразила Катра. Ей тоже было неловко за свое поведение, и она вежливо поинтересовалась: – Как Малькольм?

– Ох, да что с ним сделается?. – небрежно отмахнулась Венди. – Он все такой же, не меняется!

– Ты довольна замужеством?

– Ох, Катра, о чем тут спрашивать! Всем нам суждено выйти замуж, и чем скорее – тем лучше! – Громко хохоча, Венди вела гостью по увешанному портретами предков длинному коридору, и Катра подумала, что этот дом как нельзя лучше подходит его молодой хозяйке.

– Да, пожалуй, – пробормотала она, вспоминая, каким нетерпеливым восторгом лучилась Венди в день свадьбы с Малькольмом. Она то и дело начинала хохотать без причины и даже к алтарю шла с видом маленькой девочки, которой сделали внушение и велели вести себя прилично. – Но я бы хотела знать: твои мечты сбылись? Тебе нравится быть замужем?

– Ну, – Венди внезапно помрачнела и задумалась, – тут ведь речь идет не о том, нравится тебе или нет. Ты просто становишься чьей-то женой, вот и все. Ну так или иначе мы еще поговорим об этом. Понимаешь, женитьба – это… это слишком обширная тема, а сейчас нам некогда. Ты непременно должна вздремнуть, чтобы к обеду быть в форме!

– Да, – согласилась Катра. – У нас еще будет время все обсудить.

Райан остановил лошадь возле внушительного особняка, спешился и кинул поводья конюху. Он устал ждать новостей от Катры и решил сам заняться своей судьбой, лично встретившись с Теодором Мередитом. Хотя он все еще пребывал в полной неизвестности, воображение подсказывало ему бесчисленное множество обстоятельств, не позволивших Катре написать письмо, а ему – получить его.

В конце концов, он сам видел, каков Теодор Мередит в гневе, и первым делом мог предположить, что Катра просто боится взять в руки перо. Кроме того, их знакомство было слишком кратким. За это время Катра не могла обрести полное доверие к своему новому избраннику, и родительский гнев запросто мог перевесить и лишить ее решимости до конца бороться за свое счастье.

Он не винил Катру за эту слабость. Ярость Теодора Мередита была настолько ужасна, что даже сам Райан с невольным содроганием думал о том, что ему снова придется быть ее объектом. Но он имел опыт в стычках подобного рода и не сомневался, что сумеет преодолеть предубеждение Мередита против себя.

Райан решительно поднялся по ступенькам крыльца, пересек террасу и позвонил. Дворецкий откликнулся в тот же миг, словно ждал под дверью. Наверное, видел, как Сент-Джеймс подъехал к дому.

Он подал дворецкому свою визитку и стал ждать, пока тот соизволит доложить о нем хозяину. Слуга вернулся на удивление скоро и пригласил гостя в сумрачный кабинет, обшитый дубовыми панелями.

– Масса Теодор сейчас придет сюда, сэр. Прикажете подать вам прохладительного?

Райан готовился к холодному и даже враждебному приему, отлично помня о том, что в их последнюю встречу Мередит запретил несносному янки переступать порог собственного дома. Между прочим, Мередит мог вообще отказаться его принять. И тем не менее Райана проводили в личный кабинет хозяина дома и заботятся о нем по всем правилам гостеприимства. Он отказался от прохладительных напитков и молча ждал, пока дворецкий покинет кабинет.

Вскоре появился и Сам Теодор Мередит.

– Мистер Сент-Джеймс. – Он учтиво приветствовал гостя и протянул свою сильную, тяжелую, как лопата, руку. Райан ответил на рукопожатие. – Позвольте извиниться за нашу последнюю встречу, – великодушно продолжал хозяин. – У меня было вдоволь времени для того, чтобы обдумать свое поведение, и я, честно говоря чувствую себя неловко за эту неоправданную вспышку. Ха, да будь я на вашем месте и так же молод, то непременно поступил бы так же! Моя дочка довольно хороша собой и вдобавок изрядная баловница – как и все девчонки в ее возрасте. Да вы присаживайтесь, мистер Сент-Джеймс! – Он устроил гостя в глубоком кожаном кресле возле камина й уселся напротив. – Сигару? – Теодор открыл большую полированную шкатулку.

– Благодарю. – Райан не спеша выбрал себе сигару и прикурил от зажженной хозяином спички. – Мистер Мередит, вы совершенно не обязаны передо мной извиняться…

– Глупости! Я вел себя грубо – и дело с концом. Наверное, немного перенервничал в тот вечер. Вся эта суета перед балом – вы же понимаете! Ну а кроме того, у Катры вечно семь пятниц на неделе: то она пристает ко мне с просьбой поторопиться со свадьбой – дескать, она жить не может без Ферриса и едва дождалась, пока он вернется из Европы и сделает ей предложение, – то прячется в саду и целуется с другим. Но впрочем, это вполне извинительно для девушки ее лет. И вы должны понимать, что я откровенничаю с вами, исключительно полагаясь на вашу скромность. Так что если вы со своей стороны собирались извиниться передо мной, молодой человек, то совершенно напрасно.

Столь неожиданное вступление Теодора Мередита на несколько минут лишило Райана дара речи. Он готовился к чему угодно, но только не к такому повороту событий. С какой стати Теодор решил замять эпизод в саду? Сент-Джеймс откинулся па спинку кресла и сквозь сигарный дым внимательно следил за невозмутимой физиономией мистера Мередита.

– Если уж на то пошло, сэр, – промолвил он, – коль скоро на балу я не предполагал никого оскорбить, то и не считаю необходимым извиняться.

– Вот как? – Теодор тоже свободно откинулся в кресле. В правой руке он небрежно держал зажженную сигару. И так же внимательно следил за Райаном, прячась в облаке ароматного дыма.

Райан решил, что пора перейти к делу.

– Я явился сюда для того, чтобы просить у вас руки вашей дочери.

Даже теперь Теодор не выказал ни малейшего удивления – напротив, его губы раздвинула медленная, самоуверенная улыбка. Он подался вперед, опираясь локтями на колени, и посмотрел на свои крепко сжатые руки. Дым от сигары поднимался прямо ему в лицо.

– Сынок, – начал он, поднимая на Райана проникновенный взор. – Я знаю, от нее кто угодно потеряет голову. И я знаю, что ты совершенно искренне…

– Сэр, – решительно перебил Сент-Джеймс. Он больше не желал участвовать в этом странном спектакле, разыгранном Теодором Мередитом. – Мы с Катрой уже все обсудили. Я понимаю, что у вас могут быть возражения, да и мы не хотели действовать необдуманно и поспешно, но так или иначе мы поженимся – пусть даже против вашей воли. В случае вашего согласия на наш брак я готов взять на себя всю ответственность за разрыв помолвки с Честером. Если мы будем действовать обдуманно и сообща, нам удастся свести к минимуму тот урон, который может быть причинен репутации вашей семьи.

Теодор встал и заговорил так же сухо и деловито:

– Не могу сказать, что ваше предложение застало меня врасплох. Катра мне во всем призналась. Она раскаивается, но не скрывает правды. А правда состоит в том, что девочка совсем растерялась и не знает, что делать. То ей нужен Феррис, то вы. И кто знает, кого она пожелает через минуту? Поймите, она уже не в первый раз влюбляется вот так, «на всю оставшуюся жизнь» – если, конечно, ваше самолюбие позволит вам в это поверить. Господи, да я уже счет потерял ее увлечениям! Вот в этом самом кресле, – Теодор ткнул сигарой в то кресло, где сидел Райан, – перебывало множество молодых парней, желавших излить мне душу. Ей-богу, нашли себе исповедника! – И он покачал головой с самым сокрушенным видом. – Но при этом, мистер Сент-Джеймс, именно предложение Ферриса она приняла без кривляний и увиливаний, по собственному желанию – хотя, не скрою, мы с Честерами давно подумывали об этом союзе.