– Вряд ли это действительно так, – сухо возразила она.

– На вас никак не угодишь, мисс Мередит. – Райан сокрушенно покачал головой. – А вот я был бы не против, чтобы кто-нибудь только и думал о том, как бы развлечь меня на светском приеме!

– Ну что вы, мистер Сент-Джеймс, мы исключительно этим и занимаемся! – с придыханием промолвила Катра, посылая ему обворожительный взор из-за края воображаемого веера. – Мы просто лезем из кожи вон, чтобы джентльмены не скучали на наших приемах, – иначе где мы возьмем кавалеров для танцев? И с особенным вниманием мы относимся к гостям из северных штатов! Господь свидетель, мы бы отдали что угодно, лишь бы узнать, чем можно развлечь янки!

– Катра, – он с сердитой гримасой вскинул перед собой обе руки, – ради Бога, не надо так кривляться, не то я и правда потеряю веру в то, что женщина может быть не глупее мужчины. Я никогда в жизни не встречал столь замечательное создание, как вы. Честное слово, я уже почти отчаялся встретить такую удивительную женщину!

Катра покраснела от удовольствия и улыбнулась. Еще ни разу в жизни она не получала такого наслаждения от простой человеческой беседы.

– Довольно, мистер Сент-Джеймс! Столь откровенная лесть снова возвращает нас к обычной светской болтовне, а я вполне ясно дала вам понять, как к ней отношусь.

– Вы не любите комплименты?

– На дух не выношу!

– Приношу вам свои извинения, но ничего не могу с собой поделать! Вы слишком очаровательны, и я невольно скатываюсь к привычной манере общения! – Райан не спускал с нее лукавого взгляда.

– До сих пор вы неплохо справлялись! – в тон ему отвечала она.

Райан расхохотался так заразительно, что Катра не удержалась и рассмеялась в ответ. И в тот же миг почувствовала некую волшебную перемену. Она почувствовала себя на равных с этим человеком! И это ощущение таило немалую опасность.

Наконец Катра немного успокоилась и перевела дух. Солнце успело подняться довольно высоко, и она сообщила Сент-Джеймсу, что выехала из дому совсем ненадолго. Она не ожидала, что так задержится у реки. Господь свидетель, ей давно было пора возвращаться – или же остаться и продолжать наслаждаться беседой, отбросив все правила приличия и заглушив в себе здравый смысл, как ей предлагали накануне.

– Простите, что стал причиной вашей задержки, – сказал Райан. – Теперь вы будете сомневаться, стоит ли нам встречаться завтра.

– Сомневаться? – У Катры снова сладко замерло сердце. – Но с чего вы взяли, что я вообще захочу встретиться с вами вновь?

Райан пожал плечами, наклонился и поднял с земли обкатанный водой голыш.

– Я обещаю вести самые умные речи. Я даже не поленюсь и подготовлю несколько подходящих тем. – Его взгляд упал на камешек, который он машинально вертел в руках. – А он красивый, правда? – И Райан протянул камень Катре.

Она посмотрела на его находку, подавив в себе искушение взять камень в руки. Катра не могла ручаться за свою выдержку в том случае, если их пальцы случайно соприкоснутся.

– Оставьте его себе. – Вам ведь нужен какой-то талисман, верно? А свой шарик вы подарили Джимми.

– Вот и хорошо. Ион решительно опустил камень в карман. – Посмотрим, какой из него получится талисман. Если вы приедете сюда завтра – клянусь, я не расстанусь с ним ни на минуту!

– Мне очень жаль, – мягко промолвила она, – но какой бы приятной ни оказалась наша беседа, мне не следует снова сюда являться. Кто-то может неверно истолковать наши намерения.

Райан шагнул вперед и взял ее за руки. От восторга у Катры перехватило дыхание, и напрасно она повторяла про себя, что руки нужно отнять.

– Верите вы мне или нет, но я действительно проникся к вам огромным уважением. – Под его выразительным взглядом она покраснела как маков цвет, но не в силах была опустить глаза. – Пусть мы не увидимся с вами завтра… пусть мы вообще больше не увидимся никогда – я хочу, чтобы вы знали: на свете есть по крайней мере один мужчина, с готовностью признавший ваше превосходство над собой. – И он подтвердил свои слова легким пожатием рук. – Дай Бог и остальным мужчинам разглядеть в вас то, что разглядел я! Но боюсь, что ради этого вам пришлось бы и самой превратиться в мужчину – а это было бы величайшим преступлением в мире!

Чтобы не обращать внимания на касание его рук, Катре пришлось целиком сосредоточиться на словах Сент-Джеймса, что привело ее в полное замешательство. Она стояла едва дыша, не смея вымолвить ни слова, и чуть не зарыдала от обиды, когда он отпустил ее руки. Райан понурился и отошел в сторону.

– Я бы очень хотел, чтобы вы приехали сюда завтра, – сказал он. – Если бы не запрет вашего отца, я бы непременно нанес вам визит и произнес перед вами целую речь. А с вашим отцом я обсудил бы вопросы политики и сельского хозяйства. – Сент-Джеймс грустно улыбнулся. – Я бы принес вам огромный букет цветов и сказал бы все, что полагается в таких случаях. Но мне не разрешено переступать порог вашего дома – и поделом. Значит, либо мне удастся вымолить у вас согласие на новую встречу, либо я навсегда буду лишен вашего общества. Не бойтесь, Катра, я не скомпрометирую вас, напротив, я буду вести себя чрезвычайно осторожно – вы даже не представляете себе, насколько я могу быть сдержанным и даже чопорным, – но только не отказывайте мне в новой встрече!

От волнения у Катры пересохло в горле. Наверное, именно так Сент-Джеймсу удалось завоевать свою скандальную репутацию.

– Но вы же сами понимаете, что не в состоянии соблюсти все приличия! Даже сейчас вы обращаетесь ко мне по имени и держите меня за руки! – Она замялась, но все же решила высказаться начистоту: – Только не думайте, что именно это заставляет меня отказаться от встречи. Я… я должна признаться, что не могу положиться ни на вас, ни… ни на себя! – При виде того, каким восторгом полыхнули его глаза, Катра испуганно добавила: – И даже подумать боюсь о том, что скажут о нас окружающие. Если кто-то неверно истолкует наши намерения… то, что мы просто хотели встретиться и поговорить… я буду лишена слишком многого.

– Чего же вы лишитесь, Катра? – ласково спросил он. – Вы боитесь потерять Ферриса? Честно говоря, я так не думаю. Но даже если это и случится – ведь вы все равно его не любите! Я прочел это в ваших глазах, когда вы говорили с ним. Чего еще вы могли бы лишиться? Ваши родные останутся с вами. Вы будете по-прежнему богаты. Возможно, пострадает ваша репутация. Но взамен с вами перестанут носиться, как с хрустальной вазой, вас перестанут донимать мелочной опекой и скорее сочтут личностью, способной принимать решения самостоятельно…

– На самом деле все будет выглядеть совершенно по-иному, и вы отлично это знаете! – выкрикнула Катра, не в силах больше сдержать тревогу. Чего она так испугалась? Уж не самой ли себя?

– Вот как? Но вы сами жаловались на то, что вами командуют, что вас окружает фальшь и притворство, – так не лучше ли раз и навсегда положить этому конец, поступить так, как вам хочется, и послать к черту сомнения и страхи?

Катра нервно рассмеялась. Он что, и впрямь так наивен?

– Но я вовсе не хочу сделаться отщепенкой, изгоем общества – и вы не можете не понимать, что именно это со мной и случится! Не пытайтесь меня уверить, что мои страхи беспочвенны, – вы знаете, что это не так! – Катра резко отвернулась от Райана, от его возмутительных речей, содрогаясь от возбуждения и ужаса. Соблазнитель, он знал, о чем говорит! Разве ей не хотелось бы доказать всему свету, что она свободная, самостоятельная женщина? Ее бросало то в жар, то в холод при одной мысли о том, чтобы послать к черту правила хорошего тона заодно с принятой в обществе системой ценностей. Всю жизнь она прожила под дамокловым мечом проклятого общественного мнения. Дерзкий внутренний голос не умолкал, он нашептывал ей, что если она сейчас решится, если преодолеет собственный страх, то до конца своих дней обретет вожделенную свободу.

Но об этом не могло быть и речи. Ведь она лишится не только положения в обществе, уважения родных и друзей. Она лишится Брайтвуда, она без боя уступит его своему кузену. Разумеется, Катра не останется без крыши над головой – но что будет с Джимми? Когда не станет отца, о нем некому будет позаботиться, кроме Катры, и ни за что на свете она не станет рисковать его будущим.