— Насилу тебя дождался, отец! Лиде надо позвонить: она вся извелась, от неизвестности! Ведь нам сказали, что тебя пригласили для разговора…, а ты, все не выходишь и не выходишь…, а ей волноваться нельзя, вдруг, нашему ребеночку повредит…?! Видать, тяжелый был тот разговор?! Ладно, отец, что сидеть на морозе…, поехали домой…! — и он повел своего тестя к машине.

Домой они добирались молча, у Фрола не было ни сил, ни желания говорить, и Потап молчал, чувствуя непростую ситуацию…

— Двадцать девять лет без тебя, Василиса!!! Целая жизнь прошла… — наша малютка-дочка стала взрослой женщиной… — у нас, с тобой, подрастают внучки — Илюша и Ариша!!! Но, вот завели в полиции разговор о тебе, о событиях тех дней… — и, как будто, все вчера произошло… — и так больно…, так больно!!! Чувствую я, словно снежный ком, на меня катится лихо! Ах, Василисушка, как мне плохо, без тебя!!! Все эти годы… было плохо…!!! — погруженный в свои, невеселые думы, Фрол низко склонил головушку, словно готовясь, к очередному удару судьбы…

Бывает, что уходящий год, сваливает в одну кучу, все нерешенные, ранее, проблемы… — и, тогда, только держись…!

* * *

Фрол не ошибся, в своих предположениях: в доме, его дожидалась односельчанка — зловредная тетка Евдокия, а проще — Дуся…

— Хорошо, что явился, наконец! Вот, принимай на воспитание свое говно, Фрол: я не могу сладить с этой малолетней занозой, а моя Ирка может остаться без работы — вот и подкинула мне эту заразу!!! — гневная Дуся кивала на мальчика лет семи, что, затравленным волчком, озирался по сторонам… Фролу, на миг, показалось, что в этом ребенке, как в зеркале времени…, отразился он сам, семилетний…

— Евдокия, хватит причитать: я тебя услышал и мальчонку забираю себе… — иди, с миром, по своим делам, а этот малец, теперь, не твоя забота… — заверил Евдокию, усталый Фрол.

— Я… и не твоя забота: лучше сдайте меня в детский дом… — у вас я жить не буду!!! В вашем доме я еще и крошки хлеба не съел, а ваши мегеры уже обозвали меня нахлебником!!! Не буду у вас жить, сбегу ночью!!! — заверил, взъерошенный мальчуган, угрюмого Фрола — и свирепо посмотрел на Надежду, его жену — потом, и на сноху Соню…

— Не желаешь быть нахлебником… — это хорошо!!! Завтра, разбужу тебя, с утра и пойдем, вместе, с тобой доить мою Буренку… Заслужишь себе кружку парного молока и кусок хлеба! Тебя как зовут, такого несговорчивого?! Евдокия, ну, что ты, стоишь: одежонку его, документы принеси — я же сказал, что беру его, на воспитание, себе…! Как я определю его в школу, без документов?! Он же не щенок, чтобы вот так: привела мальчонку ко мне и, спокойно, оставила… — Евдокия посмотрела в серьезные и печальные глаза Фрола: не шутит… — и она побежала…

Несговорчивый мальчишка, так и не назвался по имени, а продолжил гнуть свою линию:

— Воспитывать ты, меня будешь?! Да?! За чуб таскать?! А, вот, накося, выкуси!!! — чуть не плача, пацанчик показал деду Фролу свой тощий кукиш.

— Да, что ж такое?! Не собираюсь я, таскать тебя за чуб! Обещаю!!! Так, как тебя зовут?! Не говяшкой же…? — у Фрола уже отлегло от сердца: не до своих горестей, ныне, когда у кровного внука приключилась катастрофа…

Фрол, некстати, вспомнил мать мальчика: миловидная и доверчивая Ирина нравилась Фролу — он был не против, женитьбы сына Артема на ней… Но сын, почему-то, расстался с Ириной — и появилась хваткая Соня… — ею и Артем увлекся, забыв о своих страстных обещаниях, данных Ирине… — теперь, его внук страдает…

Несговорчивый внук, почувствовав перемену настроения серьезного и красивого, и бородатого дядьки, промолвил:

— Мама назвала меня Максимом, а мне, как вас называть?

— Славное имя, тебе мама дала… Так-то меня Фролом величают, а ты, зови меня батей: мы же не чужие… — промолвил Фрол, к большому неудовольствию жены Надежды и снохи Сони… — его сын Артем схоронился, где-то — и глаз не кажет: ему нет дела, до горестей незаконнорожденного сына!

— Максим, мы сейчас сходим в дом напротив, к тете Лиде и подберем тебе одежду, на завтра…: наверняка, у твоего двоюродного брата Илюши, что-то, подходящее…, найдется… — завидев страх в глазах внука — Фрол успокоил его: — Тетя Лида, моя дочка — она добрая, думаю — тебе приглянется … Пойдем… — дед и внук ушли, оставив в смятении, оставшихся домочадцев.

— Этот пацан будет жить в нашем доме??? — чуть не плача, спросила сноха Соня свою свекровь Надежду.

— Фрол так решил…, нам остается, подчинится… — произнесла Надежда.

* * *

Все неплохо устроилось: зять Потап, по утру, вместе с его детьми — Илюшей и Аришей отвозил в школу и Максима — и привозил назад, после уроков… И, пока, Фрол проводил ремонтные работы в Доме культуры, обретенного племянника, заботливая тетушка Лида кормила, вместе со своими детьми, проверяла, как Максим сделал уроки… — затем, Илюша, Ариша и Максим играли… или смотрели мультики, а вечером, после работы, Фрол забирал Максима из дома дочери. Так, вполне сносно, прошла неделя…

А в среду, недели следующей, в Дом культуры, где Фрол и его бригада заканчивали ремонт…, прибежал, запыхавшийся, соседский мальчик:

— Дядя Фрол, бегите домой, у вас что-то случилось! — и суматошный пацан побежал дальше…

Фрол, как был в заляпанной спецовке, так и побежал домой, на ходу перебирая варианты, приключившейся беды! Открыв дверь зальной комнаты, он узрел ужасающую картину: жена Надежда и снохи — Соня и Гуля, будто испуганные птицы, притулились на краешке дивана, как на жердочке, а его, беззвучно плачущий внук Максим, сидит отдельно… — на стуле, не жив, не мертв… — к его виску здоровый детина приставил пистолет…

— Это, что такое??? Оставьте моего внука, к моему виску приставьте свою пушку: я — не против… — вымолвил, ошарашенный Фрол.

— Сейчас, подпишешь нам дарственную, на владение ликероводочным заводом — и твой пацан побежит, играть… — зловеще, произнес один, из троих…

— Зачем мне целый ликероводочный завод: я столько не выпью… — не обязательно было пугать женщин и ребенка…?!!! Где ваши документы??? — в данный момент, Фрол был готов, подписать и смертный приговор себе…

— Батя, ты, отдашь им этот завод, из-за меня??? — осведомился, робко, плачущий Максим.

— Отдам Максим, из-за тебя: ты, ж моя кровиночка, а завод мне чужой… — я его не строил!!! Даже не знаю, откуда он взялся, у меня…? Отпустите пацана!!! — вновь, потребовал Фрол, но Максима не отпустили, лишь убрали пистолет от его виска…

— Завод этот, на общаковские деньги, украдкой, купил Сила, но после его смерти, вдова — Зинка зажилила себе тот заводик…, а это неправильно: воровать у людей авторитетных!!! — назидательно произнес один, из троих…

Фрол ему ничего не ответил: он, с величайшей сосредоточенностью, подписывал бумаги, которые ему подкладывал нотариус — потом, высказался:

— Так, в следующий раз, пистолетом не машите в моем доме, а сразу приходите ко мне…: мне ничего, из наследства гнусной Зинки, не нужно…

Нотариус, складывая подписанные документы в свой портфель, ответил Фролу:

— Больше мы не побеспокоим вас: забирать больше нечего…

— Ой, ли…?! Вы, видимо, плохо знали эту гадину: поищите хорошенько — эта особа, редкого изуверства и коварства… — была… Думается мне, что таких… заводиков, у нее должно быть…, не менее четырех… — ищите лучше!!!

Получив свое, незнакомцы ушли — Фрол прижал к себе дрожащего внука:

— Батя, я уж думал меня убьют!!! — а ему Фрол ответил: — Ты, что, сынок: тебе еще жить, да жить!!! — он нежно приглаживал, торчащие вихры внука.

Глава 5. Где найдешь, а, где и потеряешь…

Воскресным днем, в родное село вернулась, опустошенная жизненными неудачами, мать Максима — Ирина. Ранее, чтобы не пополнить ряды безработных, она отправила сына к матери… — и работала сверхурочно, не считаясь со временем и, случалось, ей недоплачивали, но она не роптала!!! Ее энтузиазм руководство фирмы не оценило — и Ирина попала под сокращение…