Осторожность Марии Федоровны я по достоинству оценил чуть позже. Когда в столицу вернулся-таки царскосельский затворник, князь Владимир, и нам с ним довелось повстречаться в коридорах Зимнего.

— У меня так и случилось оказии поблагодарить вас, Герман Густавович, за настойку сибирских трав, — улыбнулся мне князь. — Супруге она помогает.

— Я немедля закажу доставку еще одной партии, — поклонился я. Как бы хорошо не относился ко мне член императорской фамилии, мы с ним все-таки были не друзья. А свое место в иерархии столицы я прекрасно осознавал. — Теперь, когда открыто паровозное сношение с Сибирью, настойка прибудет достаточно скоро.

— Да-да, очень буду вам обязан. И вот еще что, Герман…

Князь сделал вид, что задумался. А я, изобразив лицом максимальное внимание, что поверил его ужимкам.

— Этот ваш японец, — будто бы нехотя, выговорил третий сын императора Александра Второго. — Как там его…

— Мастер Эдо.

— Да-да. Мастер Эдо. Я давеча получил ряд депеш… Вам что-нибудь говорит имя Вильгельм Штибер?

— Впервые слышу, ваше императорское высочество, — честно признался я.

— Один из ближайших соратников князя Бисмарка, — поморщился Владимир. — Начальствует над службой, вроде нашей Имперской Безопасности.

— Буду знать, ваше императорское высочество.

— Да-да. Запомните это имя… Так вот. Весной этого года в Берлин прибыли эмиссары от японского императора Мицухито. Специально с одной только целью — встретиться с герром Штибером, и испросить содействие в организации подобной же службы при японском императорском штабе.

— Вот как? — я уже почуял откуда ветер дует. Мне только не было ясно, какие князь сделает из этого всего выводы.

— И уже летом в Японию убыла германская миссия, под руководством генерала Меккеля. Который, как вы сами догадываетесь, так же служащий немецкой разведки. Днями наш посланник сообщил, что микадо уже распорядился создать при штабе отдел под названием Кансейкёку… Не знаю, что это значит, не спрашивайте…

— Я и выговорить-то не смогу, ваше императорское высочество, — снова поклонился я. — Не то, чтоб спросить.

— Да. Замысловатое название… Но нам все-таки придется его запомнить, и научиться выговаривать. Армия японского императора стремительно укрепляется. Микадо закупает самые современные образцы вооружений по всему миру. Включая новейшие английские броненосцы. Очень скоро, острова станут им тесными, и они попытаются влезть в Большую политику.

— Позвольте вам, ваше императорское высочество, все-таки возразить, — развел я руками. — Я очень внимательно слежу за состоянием экономики Японии, и смею вас уверить, в ближайшие десять лет, нам они никакой угрозы не представляют.

— Тем не менее, они уже начали рассылать по столицам Великих Держав своих шпионов, — грустно улыбнулся Владимир. — Особенно их интересуют новейшие достижения науки и техники. Не удивительно, что они в первую очередь заинтересованы в своих глазах и ушах в вашем доме, Герман Густавович.

* * *

— Вы, ваше императорское высочество, имеете в виду мастера Эдо? — догадался я. — Он что? Шпион?

— Рикугун тюса, — кивнул вслед непонятному набору звуков князь. И тут же пояснил. — Подполковник по нашему. Довольно значительный чин, знаете ли. Можете собой гордиться, Герман Густавович. Вас весьма высоко оценили.

— И что же теперь? — не мог не поинтересоваться я. — Что же теперь мне с этим делать? Вы его арестуете?

— Зачем? — вскинул брови Владимир. — И за что? За то, что он верный подданный своего императора? Что вы, Герман Густавович. За это не наказывать, а награждать следует… Однако же… На днях вам доставят некоторые документы… которые вы возьмете с собой домой, и оставите на видном месте. Нам нужно, чтоб ваш мастер Эдо с ними ознакомился. Вам ведь не трудно оказать мне такую любезность?

— Совершенно не трудно, — засмеялся я. — Более того, и сам готов подготовить кое какие чертежи для развлечения господина японского подполковника.

— Да? Это было бы весьма кстати. Наши восточные соседи должны получать массу впечатлений от внедрения своего человека в ваше окружение. Да.

— Непременно этим озабочусь, — пообещал я. — Но, ваше императорское высочество. Мне теперь станет страшно доверять этому мастеру своих сыновей. А ну как…

— Полноте вам, Герман Густавович. Полноте! Поверьте, этот человек не сделает мальчикам ничего худого. А вот навыки, которые он может им передать, нас так же весьма интересуют. Эти их практики борьбы без оружия… Они невероятны. Мы, конечно, обучаем своих людей некоторым отечественным ухваткам, но у нас, к сожалению, отсутствует опыт многовековой практики, что есть у них. Было бы невероятно полезно… Да. Полезно. Устроить поединок нашего специалиста с приезжим гостем. Однако, этого делать мы не станем.

— Но почему?

— Есть мнение, что не стоит извещать потенциального противника о том, что и мы что-то можем. Пусть это станет для них неприятным сюрпризом. Буде такое случится…

— Понятно, ваше императорское высочество. Но мои дети еще очень не скоро…

— Да-да. Это понятно, — отмахнулся Владимир. — Но ведь мы никуда и не торопимся. Вы сами сказали, что лет десять, а то и пятнадцать у нас еще есть.

— Могу это гарантировать, — усмехнулся я. — Раньше начала следующего столетия этот азиатский дракон не взлетит. Их экономика слишком слаба.

— Ну и отлично, — явно расслабился князь. — И вот еще что, Герман Густавович… Саша вернулся в столицу. Вам непременно нужно с ним встретиться. Он несколько… недоволен вами.

— Господи! — вырвалось у меня. — За что?

— Это касается балканской проблемы. Совет решил пытаться решить дело миром. Понимаете? Заручиться поддержкой великих держав, созвать конференцию, надавить на султана. Без войны. Понимаете?

— Могу это лишь приветствовать, ваше императорское высочество, — искренне сказал я, прижав ладонь к сердцу. — Кому как не мне ведомо, какой катастрофой может стать сейчас война для нашей казны. Мы только-только…

— Да-да, я знаю, — чуть поморщившись, перебивает меня князь. — Но не вы ли, господин первый министр, настраиваете министров на подготовку к войне? Михаил Христофорович открыто заявил Александру, что и рад бы выделить средства на его прожекты, но вынужден отказать. Страна, дескать, на пороге большой войны, и вице-канцлер Лерхе распорядился к ней готовиться.

— И это правда, — снова кивнул я. — Когда заговорят пушки, именно его императорское высочество, великий князь Александр станет с меня требовать дополнительного финансирования армии. А откуда же ему взяться, ежели уже сейчас не начать копить? Снова у французских евреев в долг брать?

Владимир сделал шаг назад, и пристально на меня посмотрел.

— Вот что вы за человек, Герман Густавович! — наконец, воскликнул он. — Я же вам только что сказал, что мы стараемся решить проблему миром. А вы снова о войне…

— Так она все равно будет, — развожу я руками. — Хотим мы того или нет, ваше императорское высочество. На площадях каждому мальчишке газетчику ведомо, что православная империя не бросит братьев по вере на съедение муслимам. Вот и выходит, что нам придется объявить султану войну, ради спокойствия и благочиния в нашей державе.

— Людей на улицах можно как-то успокоить, — без большой, впрочем, уверенности выговорил князь. — Опубликовать в газетах…

— Простите, ваше императорское высочество, — глубоко поклонился. Оборвав фразу члена императорской фамилии на полуслове, нужно согнуть спину сильнее обычного. — Я давеча статистику затребовал от министерства образования. Так выходит, что у нас только один из десяти читать умеет. А вот слухи, один другого чудеснее, народ наш горазд распространять. Болгары, там у себя, в первого турка только прицелились, а у нас уже всякий знает, что скоро война.

— Но нужно же что-то делать! — вспыхнул князь. — Вы же сами знаете — любая война нам сейчас только во вред. Да и по результатам… Наше политическое положение нельзя назвать устойчивым. В отсутствии дееспособного государя… Да еще война эта в центре Европы… Поймите же, наконец! Саша не хочет ввергать страну в пучину. Он у смертного одра брата поклялся передать племяннику Державу сильной!