Кейт подошла к валуну, взялась за вбитые в породу стальные рукояти и легко оторвала этот кусок камня от земли.

— Нихуя себе! — воскликнул я. — До сих пор поражаюсь! А теперь вон тот!

Кейт поставила валун на место и подошла к камню с табличкой «729 килограмм». Она взялась за рукояти и подняла камень над головой. Судя по лицу, особого напряжения она от этого не испытывает. Только вот я слышу, как скрипят стальные рукояти.

— Ладно, поставь обратно, — решил я не испытывать судьбу. — Следующий камень!

Кейт опустила глыбу и перешла к соседней, к которой привинтили табличку «1264 килограмма». Рукояти тут представляют собой толстый стальной шест, пронизывающий валун насквозь. Телохранительница берётся за шест с двух сторон и с лёгким усилием отрывает валун от земли.

— Ладно, это было ожидаемо, — махнул я рукой. — Давай уже к свинцу. Две с половиной тонны.

Кейт подошла к сравнительно небольшому свинцовому блину, весящему две с половиной тонны. Схватившись за рукояти, размещённые по сторонам от блина, она оторвала его от земли и подняла над головой, но видно, что ей прямо очень тяжело.

— Вижу, что ты это можешь, но это уже тяжко, — кивнул я. — Мы многое усвоили сегодня, дамы и господа! Кейт на Олимпийские игры лучше не отправлять — страны-участники будут снимать кандидатуры своих спортсменов. Всё, заканчиваем.

Кейт с облегчением роняет блин на землю и я вижу, как начинается процесс регенерации её рук, ног и спины. Это существенное перенапряжение для её невероятно мощного организма, поэтому он сразу же начал устранять понесённый ущерб.

— Аллё, Леви? — набрал я главнокомандующего. — Давай, дуй в мою лабораторию. И оповести весь действующий высший офицерский состав — пришло время привести вас к стандарту рубедо. Что-то не слышу журчания…

— Какое журчание, повелитель? — не понял меня Леви.

— Не слышу, как ты писаешься кипятком от счастья! — сказал я.

— Эм-м-м… — слегка растерялся тот.

— Да забей, — прикрыл я глаза. — Просто прибудь уже поскорее — у меня дохуя других делов.

— Слушаюсь, — ответил Леви и я завершил вызов.

— Что смотришь? — увидел я, что Кейт смотрит на меня с просящим выражением лица.

— Я могу возвращаться к своим делам? — спросила она.

— Возвращайся, — разрешил я.

Иду к курилке и замечаю, как Кейт берёт Морхейма под руку и удаляется с ним во дворец.

— Ах, вот оно что, — наконец-то, понял я. — Ах, вот оно как.

Страшно представить, как рискует Морхейм. Она же может буквально затрахать его до окончательного упокоения…

/19 июля 2030 года, Праведная Республика, г. Душанбе/

— И что там с заветным геном? — спросил я у Захара, имея в виду вампирский некроген.

— Я изучил его и понял, почему он не сохранился ни в одном полученном от тебя образце, — сообщил Захар. — Он оказался чрезвычайно сложным по структуре и составу, поэтому неудивительно, что он разрушился первым.

— И что, теперь ты можешь клепать серийных вампиров? — уточнил я.

— Да, могу, — подтвердил Захар. — Но не буду.

— Почему? — слегка удивился я. — Ты же об этом мечтал.

— Расшифровка гена показала мне, что он крайне несовершенен, — ответил Захар. — Поэтому я собираюсь искусственно вырастить поколение дампиров и попробовать поработать с их материалом. Там происходят какие-то загадочные метаморфозы, которые я хочу внимательно изучить. Исходя из того, что я знаю, у дампиров более высокий потенциал, если исходить из моих особых потребностей.

Мне было любопытно узнать, как он собирался решить проблему вампирской уязвимости к солнечному свету. Эти бедолаги буквально умирают от него, по причине резко подавляющей их регенеративный фактор острой аллергии. Гиперчувствительность немедленного типа, моментальная и летальная.

Дампиры такого недостатка лишены, поэтому они выглядят более перспективными. И я теперь тоже очень хочу узнать, в чём же дело.

— Придётся ждать минимум девять месяцев, пока искусственные матки вырастят мне здоровых дампиров, — продолжил Захар. — Но проблема в том, что этот модернизированный ген пробуждается уже после рождения, а так, они почти ничем не отличаются от человеческих детей.

— А ты можешь модифицировать исходный некроген? — поинтересовался я.

— Могу и модифицирую, — кивнул Захар сенсорным блоком. — Кстати, хочешь увидеть новую платформу, которую я создал специально для общения с тобой?

— Ты ещё и спрашиваешь? — усмехнулся я.

Дверь в мой кабинет отворилась и через неё вошёл здоровенный детина в чёрном деловом костюме и чёрной фетровой шляпе. Лысый, бандитской внешности, с холодными глазами прирождённого убийцы.

— Здравствуй, Алексей, — изрёк этот детина.

Платформа Захара сменила цвет сенсоров на зелёный и покинула кабинет.

— Этот амбал имеет исходник или ты создал его с нуля? — спросил я.

— Исходник до сих пор ходит по Земле, — кивнул Захар, управляющий этой бандитской наружности личностью. — Я не смог отловить его, он слишком хитёр и умён. И у него есть организованная группа ему подобных, очень эффективная для противодействия. Но я сумел ранить этого инфильтратора и получил образец его ДНК.

— Может, будешь использовать кого-нибудь попроще и поприятнее? — попросил я. — А то у этого образца такой мощный моджо, что у меня яйки вжимаются в пах…

— Серьёзно? — не поверил мне Захар.

— Ха-ха, да шучу я! — рассмеялся я. — Мне похуй — хоть минотавра сюда притащи.

— Итак, — Захар прошёл по кабинету и сел в кресло для посетителей.

Он достал из кармана портсигар и вытащил из него длинную сигару. Отточенным движением он отсёк кончик сигары гильотиной, после чего раскурил сигару специальной сигарной спичкой. Пыхнув дымом, он уставился на меня пристальным взглядом.

— Переигрываешь, — покачал я головой. — Так что там?

— Запасы рубедо достигли отметки в три с половиной тонны, — сообщил он мне. — Имеет смысл нарастить резерв до десяти тонн и понижать масштаб производства. Сбои имеют место, а это очень дорого, учитывая всю сложность наладки производства.

Он выработал три с половиной тонны чистого рубедо — это само по себе дохера и больше, но надо понимать, что всё это время я интенсивно расходовал рубедо на приведение Праведной Армии к единому стандарту.

— Полностью поддерживаю, — кивнул я. — Главное, чтобы не прекращалось восполнение этого резерва.

— Не будет, — заверил меня Захар. — Я впечатлён эффективностью рубедо.

На днях, кстати, произошло «учебное» боестолкновение «Чёрного-1», использующего вооружение и тактику Армии США образца 2013 года, с отрядом «Активижн» — раздолбали «американцев» в пух и прах. Мои солдаты прибавили в скорости передвижения, в скорости реакции, а также в эффективности эксплуатации вверенной мною техники. Они стали существенно лучше видеть, кратно лучше слышать, а их физическая сила просто не оставляет противнику шансов в ближнем бою.

Но самое главное, что дал нам рубедо — свежесть мышления солдат. Они стали гораздо лучше соображать, что превратило их в умные машины убийств.

Генерал-полковник Леви, сильно впечатлённый возросшими характеристиками, предложил отказаться от БМП в качестве транспорта — солдаты могут бегать сутками напролёт, отставая от БМП только на шоссе и делая их наголову по пересечённой местности.

Но я охладил его пыл тем, что БМП — это ещё и броня, защищающая солдат на марше, поэтому без них вообще никуда.

Ещё Леви предложил вернуться к танковому десанту, что позволит эффективно применять танки в штурме городов. Мотивировал он это тем, что попадания даже крупнокалиберных пуль перестали быть летальными для солдат и их эффективность в качестве танкового десанта требует переосмысления.

Подкрепил он это уже проведёнными испытаниями — боестолкновение с «Чёрным-1» происходило по сценарию «штурм укреплённых позиций», где Леви и испытал танковый десант. Видимо, это был успех.