Само явление иерархии в человеческом или нечеловеческом обществе, как бы, подразумевает грызню. Только вот до этого немёртвые были более пассивны и менее эмоциональны, поэтому если грызня и проявлялась, то лишь эпизодически, а теперь она будет набирать оборот. А уж когда я смогу применять рубедо, которое приблизит нас всех к жизни…

Возвращаюсь к ноутбуку и продолжаю изучать письма.

Ничего критически важного больше не поступало, сплошь бытовая текучка.

То рапорт о статусе подготовки лётчиков, то сводный отчёт от автоматических заводов о переданных на хранение единицах вооружения…

— Катрин! — позвал я.

— Да, повелитель? — заглянула из ванной комнаты голая телохранительница.

Живот её сильно вздут, она вылакала минимум литра четыре цитринитаса — жадность свойственна даже мертвецам.

— Заканчивайте там побыстрее, — приказал я. — Я чувствую, что восстановился — будете сидеть и наблюдать, как я мажу себя «Поцелуем морока».

Динамика восстановления мне нравится, это намного быстрее, чем заниматься хернёй с созданием гранитных столбов. Да, будет неоткуда брать такие дешёвые заготовки для будущих укреплений, но у меня есть способы более полезного расходования времени.

/30 июня 2029 года, Праведная Республика, тренировочный комплекс «Укреплённый средневековый город»/

— Противник стягивает силы для контратаки, — сообщил прибывший в штаб Дэвид Крейн.

Леви отвлёкся от пристального изучения карты и обратил на него внимание.

— К танковым капонирам подтянуть сто четырнадцатый и двести тридцать восьмой батальоны, — приказал он. — Подтянуть в укрепы дополнительный боекомплект для танков. Восьмую и девятую батареи придать штабу третьего танкового батальона.

Как и предупредил повелитель, роботы Захара не стали разминаться и начинать мягко — после завершения строительства имитации города отрядом «Максис», платформы Захара доработали эти основательные сооружения, качественно нарастив оборонительный потенциал города.

Есть минные поля, есть пулемётные ДОТы, местность пристреляна, а оборона построена по всем самым современным стандартам.

Крепостные стены Захар по назначению не использовал, так как небезосновательно полагал, что они будут снесены до фундамента в первые часы штурма. Зато он установил за ними линию городских укреплений, которые только выиграют от того, что стены падут — пушечные ДОТы, пулемётные точки, а также огнемётные ловушки.

Со всем вышеперечисленным солдаты отряда «Активижн» познакомились на практике, когда начали решительный штурм укреплённого города.

В первый же час штурма Леви потратил безвозвратными двести девятнадцать солдат, а Захар потерял не менее сотни боевых платформ — в обоих случаях решающую роль сыграла артиллерия.

Применение танков было ограничено, так как противник не решился на встречный бой, хоть и имел, до недавнего времени, минимум четыре танковых батальона.

«Почему я не подумал, что враг будет использовать иные модели танков?» — вновь начал корить себя Леви.

Захар, специально для «тренировочных» боевых действий, произвёл неизвестное количество танков Леклерк модификации AZUR, а также вооружил свои боевые платформы по стандарту НАТО образца 2020 года. Вооружение и бронетехника самая современная — связь, командное управление и средства разведки ограничены технологиями того времени.

И оказалось вдруг, что Праведная Армия, несмотря на всю её техническую оснащённость, проигрывает боевым платформам, специально ослабленным в вооружении и тактике. Это было отрезвляюще.

Сейчас Леви вырабатывал план по штурму города, но уже прекрасно видно, что это будет стоить больших потерь.

Средневековый городок почти непрерывно обстреливается артиллерией, бомбардируется дронами, временно выступающими в качестве фронтовой авиации, а также регулярно прощупывается штурмовыми отрядами.

У боевых платформ Захара ограничено ночное видение — у платформ отключены встроенные тепловизоры и иные продвинутые средства наблюдения за полем боя, но никто не запрещал им использовать отдельные тепловизоры, а также решения, встроенные в технику.

Платформы Захара также используют ствольную самоходную артиллерию и РСЗО, но здесь, к чести Праведной Армии, всё неплохо. Большая часть самоходной артиллерии врага выведена из строя, так как в городе она была ограничена в мобильности и не могла реализовать своё преимущество, поэтому артобстрелы идут в одни ворота. Это не значило, что у боевых платформ не осталось никакой артиллерии, но, тем не менее, преимущество есть.

Правда, недостаточно качественно замаскировавшиеся или недостаточно мобильные батареи Праведной Армии больно бьются вражеской авиацией. Атакует она из-за пределов поля боя — по утверждённым правилам у Захара есть условный ударный авианосец, недосягаемый и неуязвимый.

Ещё одно условие — с каждым прошедшим днём у сухопутных войск врага будет нарастать дефицит боеприпасов, так как рандомизатор условий постановил, что склады противника подорваны диверсантами. Если Праведная Армия не возьмёт этот город в течение тридцати дней, на город начнут сбрасывать боеприпасы и вооружение.

Но рандомизатор сработал также и в минус Леви — он постановил, что из-за сбоев с производством, у сухопутных войск не будет разведывательных дронов, поэтому Леви приходилось пользоваться авиаразведкой, которую без шуток могут сбить вражеские истребители, а также сухопутные решения.

Зенитно-ракетные комплексы и истребители-перехватчики Праведной Армии не позволяют врагу осуществлять беспрепятственную бомбардировку, но эпизодически случаются налёты, корректируемые вражескими разведывательными дронами.

Каждый день этого штурма даёт Леви и старшему командующему составу солидные порции ценной информации, а также на практике обучает младший командный состав действиям в условиях, ничем не отличающихся от боевых.

Лучшего обучения и не придумаешь — Леви гордился своей идеей.

На фоне загрохотала артиллерия. Это утюжат концентрирующиеся силы противника.

Целей нынешней концентрации сил Леви не понимал, но собирался узнать их потом, после того, как они возьмут город — Захар обещал за это поощрение в виде пленных платформ, которые расскажут об ошибках, допущенных Леви и его командирами. Ничего не даётся просто так, поэтому победы, как и в реальных войнах, будут давать преференции, а поражения наносить ощутимый ущерб.

В случае провала этой операции, рандомизатор станет суровее в отношении Праведной Армии, ну или мягче в отношении к вооружённым силам Захара. Это тоже случайная характеристика, иллюстрирующая превратности судьбы на войне.

Зашипела радиостанция.

— Что там у Дэвиса? — спросил Леви.

— Сейчас, — ответил радист.

Получение разведданных теперь очень медленно, точность их не всегда высока, но сейчас это не имеет острой критичности, так как враг засел на ограниченной площади.

Только вот Леви прекрасно понимал, что это им сейчас, можно сказать, повезло, а ведь во время встречного боя на местности с ограниченной видимостью отсутствие разведывательных дронов сродни смертному приговору, если у противника они будут.

— Майор Дэвис на связи.

— Говорит генерал-полковник Леви. Со своим соединением выдвигайся в квадрат Л-15, сразу же после отработки свечками.

«Свечками» у них заведено называть неуправляемые реактивные снаряды, очень отдалённо напоминающие своей формой восковые свечи. Леви они ничего подобного не напоминали, но прозвание прижилось.

— Принято, товарищ генерал-полковник, — ответил майор Дэвис.

Леви сейчас играет роль командира штурмовой бригады, поэтому лично командует действиями боевых соединений уровня бригады — в условиях реальной войны это будет не его уровнем. Командовать штурмовой бригадой должен полковник или генерал-майор, но сейчас особые обстоятельства.

— Докладывает наблюдательный пост № 17! — сообщил радист. — Противник готовит авиаудар! Запускают управляемые ракеты!