— Готово, босс! — сообщил Анатолий. — Требуется твоё участие.

— Сейчас, две минуты, — ответил я.

Ох, сука!!! Твою мать!!!

— Всё, блядь, свободен, — произнёс я, недовольно блокируя телефон. — Сейчас поучаствую.

Произвожу активацию рунных схем.

Череп Кейт уже заменён на аналог из броневого металлокомпозита, а в грудину уже вставлен накопитель на 70 000 единиц некроэнергии, но, в отличие от тестового МакЛауда, грудина Кейт полностью исполнена из керамического композита, то есть отлично впитывает некроэнергию.

— Продолжай, — буркнул я, когда все рунные схемы исчезли.

Вновь сажусь на табуретку и погружаюсь в онлайн-дрочильню с кристалликами. Надо уделать ушлёпка, покусившегося на рейтинговое место праведного президента!

— И снова всё готово, босс, — уведомил меня Анатолий через четыре раунда.

— Бала сутра шактимат кирима! — подбежал я к Кейт и воспроизвёл формулу заклинания-активатора.

Снова всё прошло образцово, Анатолий перешёл к финальному слою, а я вышел на улицу.

Меня жутко бесит то, что я до сих пор в состоянии скелета. Херачу как проклятый, трачу кучу некроэнергии, но из результатов — какие-то неуверенные зачатки мышц и медленный рост хрящевой ткани. Нужно что-то новое и более радикальное.

Анатолий, наш знаменитый тату-мастер, обслуживающий только VIP-сегмент населения, закончил финальную часть, после чего я активировал эти руны.

— Шактия саха бале, анаракшита бава саха веге! — воспроизвёл я финальное заклинание.

Рунные схемы активировались, плоть Кейт начала преобразование, которое заняло больше времени — она-то существенно здоровее и тяжелее, чем первый из МакЛаудов. Управляющее процессами регенерации внутричерепное новообразование высосало из меня дохрена некроэнергии, прежде чем я почувствовал, что всё закончилось.

— На улицу, — приказал я Кейт.

Голая телохранительница, выглядящая заметно посвежевшей, поднялась со стола и вышла на задний двор, где у нас размещено стрельбище.

Вооружаюсь стальным фламбергом, (1) взмахиваю им несколько раз, привыкая к балансу, после чего даю Кейт знак. Она вытягивает правую руку — наношу вертикальный рубящий удар.

Фламберг, как я и ожидал, разрубает плоть и кость, но безнадёжно гнётся. Металлическая паутина прямо очень плохо влияет на рубящее оружие, ну и косточки у Кейт очень крепкие, в основном, благодаря мутации.

— Действуй, — велел я.

Задействовав регенерацию, Кейт быстро отрастила себе конечность — заняло это четыре минуты и двенадцать секунд. Отрубленная рука осталась лежать на утрамбованном песке — из неё вытекло лишь пару грамм альбедо.

— Работает, — заключил я, отбрасывая испорченный фламберг.

Средневековое оружие уже полностью утратило функциональность. Праведную Армию рубить и колоть бесполезно, впрочем, как и живую ауксилию — броня у нас прошла очень стремительную эволюцию, которая не оставила Средневековью никаких шансов.

Ауксилария в современной броне очень тяжело зарезать, так как стандартная противопулевая броня устойчива к колющим и режущим ударам, что достигнуто благодаря бронепластинам и толстым арамидным тканям. Последние, конечно, не очень хорошо защищают от мощных ударов штыком или чем-то подобным, но препятствием, всё же, являются.

— Всё, иди и одевайся, — приказал я Кейт. — И цени то, что я для тебя сделал.

— Я буду ценить это, повелитель, — поклонилась она.

/12 июня 2029 года, Праведная Республика, г. Фивы/

— А это, дорогие мои, новый душендор! — продемонстрировал я пластиковую банкноту. — Все вы видели в земных фильмах похожие бумажки, которыми персонажи расплачивались за услуги или товары — новый душендор выполняет такую же функцию!

Лужко нажимает на пульт и за моей спиной возникает крупное изображение однодушендорной банкноты.

— Теперь я объясню вам, дорогие мои сограждане, как это будет работать, — сказал я. — Каждый душендор, пущенный в обращение, будет обеспечен золотом по номиналу. Как вы знаете, один стальной душендор равен одному солиду, поэтому в нашем золотом резерве будет храниться золотое обеспечение для каждого душендора, пущенного в обращение. Это значит, что каждый душендор можно будет обменять на эквивалентное количество золота.

Лужко нажал на пульт и через проектор были показаны кадры хранилища золота. Длинные стеллажи были набиты золотыми слитками, на каждом из которых стояла печать Государственного банка Праведной Республики. На одном из кадров стоял я, держащий в руках килограммовый слиток.

— Вам может показаться, что праведный президент богат, раз у него так много золота, но… — продолжил я. — Но это было бы не совсем правильно. Это золото принадлежит Праведной Республике, а это значит, что оно принадлежит всем нам! С этого дня объявляется обмен золотых, серебряных и стальных монет на пластиковые душендоры. Заработные платы отныне будут выплачиваться исключительно пластиковыми душендорами, а обращение золота, серебра и стали следует считать незаконным. Металлические деньги будут обмениваться в отделениях государственного банка в соотношении 1 стальной душендор к 5 бумажным, то есть, при обмене вы получите пятикратную прибыль!

Следующие кадры за моей спиной показывали, как я затаскиваю тележку с золотым ломом в отделение банка, после чего выхожу с чемоданом, в котором лежат пачки пластиковых душендоров.

— Я уже произвёл обмен своих сбережений, как вы можете видеть, — сказал я. — А теперь о том, зачем нам всем это надо. Во-первых, пластиковые деньги имеют меньший вес, более долговечны, а также не могут подвергнуться мошенническому обрезанию, что довольно-таки частая проблема в других странах.

Солид — это главная жертва мошенников, которые стараются спилить или даже срезать с каждой монеты хоть какие-то миллиграммы золота. Некоторые монетные дворы пытались чеканить монеты с оформленным гуртом, чтобы сразу были видны любые попытки порчи, но это привело к тому, что мошенники обрезали солиды до полного исчезновения гурта. Поэтому солиды ценны не сами по себе, а по весу и содержанию золота.

— Но у наших денег больше не будет таких проблем! — заявил я. — Это деньги будущего! Деньги, которым мы доверяем!

На самом деле, проблему порчи я решил ещё при чеканке стальных душендоров — прозрачное пластиковое покрытие делает невозможной незаметную порчу. Такое можно провернуть и с монетами из других металлов, но это не входит в мои планы. Монеты должны исчезнуть.

— А теперь по номиналам, — продолжил я. — Вы только что увидели один душендор, но есть ещё банкноты номиналом в пять, десять, сто и пятьсот душендоров. Также вводятся банкноты меньшего номинала — скулл. Один душендор будет стоить сто скуллов. Всё это необходимо для упрощения торговых взаимодействий. Добро пожаловать в будущее, дорогие сограждане! Обменные пункты откроются завтра, в 10:00 по времени Душанбе. Обмен не ограничен ничем.

— Снято! — выкрикнул Владимир Лужко.

— Отлично, — кивнул я. — В монтаж и запускайте.

Мою презентацию покажут после вечернего выпуска новостей.

Один душендор будет стоить ровно грамм золота, то есть со слитка можно будет напечатать тысячу душендоров. У нас, пока что, есть сто семьдесят шесть тонн золота, то есть по факту мы можем напечатать сто семьдесят шесть миллионов душендоров. Мало золота, очень мало. Нужно гораздо больше.

Но, слава Смерти, пополнение золотого запаса идёт. Автоматические горнодобывающие станции добывают золото в качестве побочного продукта, но специально таких целей перед ними не ставится — нам алюминий, бериллий, титан, медь, олово, а также редкоземельные металлы гораздо ценнее золота и серебра. С каждым днём наша экономика становится всё больше и больше, поэтому дефицита золотого покрытия не ожидается даже по самым плохим сценариям, выработанным министерством экономики.

— Володя, что у меня по плану? — спросил я.

— Завтра будем снимать агитационный ролик для присоединённых провинций, — ответил он.