А Мила обратилась к Жоре – Ты ведёшь меня в кино?

Олег рассмеялся, подумав что это шутка. Жора, не ожидавший такого выверта, молчал.

Мила подхватила Жору под руку – Я согласна.

Они сходили в кино. И на этом всё.

Олег, узнав что друг не назначил Миле свидание, был поражён – Жора, она же сама навязывалась. А ты не пригласил девушку на свидание?

– Да не навязывалась она – ответил Жора.

А правда: навязывалась или нет? Когда они сидели в зале и смотрели кино, Мила положила свою ладонь на руку Жоры. И так просидела весь сеанс. Потом они вышли на улицу и было прохладно, и Жора накинул на плечи Милы пиджак. Они стояли недалеко от остановки и ловили такси. И когда такси остановилось, и Мила открыла дверцу, и не снимая с плеч его пиджак, села и обратилась к нему – Проводишь?

Жоре надо было готовиться к экзамену по электротехнике и он так и сказал Миле.

– Ладно – улыбнулась она – Поехали.

Такси уже тронулось, но Жора вспомнил про пиджак – Стой-стой! – закричал он и замахал рукой.

Таксист остановился.

– Передумал? – улыбнулась Мила, открыв дверцу.

– Пиджак – как бы извиняясь, промямлил Жора.

– Аа, да – Мила сняла с плеч и вернула ему пиджак.

Таксист, немолодой мужчина, посмотрел в зеркало на Жору, грустно улыбнулся и покачал головой.

Вы тоже думаете, что Мила навязывалась?

Сон уже стал забываться. Как-то Жора смотрел телек и в новостях, с раскопок, где-то на острове Пасхи, показали коротенький репортаж. Жора смотрел вполглаза и слушал вполуха, но когда на экране показали надпись, витиеватый шрифт, вязь, Жору будто приковало к телевизору.

– По мнению учёных надпись выполнена на экзотическом естественном языке с помощью изобретённого алфавита – тараторила ведущая новостей – Проведённый анализ показал, что ни один из известных науке языков, в том числе древних и мёртвых, не схож с символами этой загадочной надписи.

На экран телевизора вывели крупным планом каменную дощечку с надписью. Жора просто впился в экран.

Ведущая перешла к прогнозу погоды и Жора выключил телек.

Он долго не мог уснуть. А когда, наконец, слипавшиеся глаза слиплись окончательно, сразу же приснилась книга. Обложка плавно развернулась и также плавно стали переворачиваться страницы. Белые и девственно чистые. Только номера страниц. Жора проснулся оттого, что считывал номера страниц, шевеля губами – шестьсот четырнадцать … шестьсот пятнадцать …

Он полежал ни о чём не думая и снова прогрузился в сон.

Книга открылась на странице шестьсот шестнадцать. Но теперь страница не была девственно чистой. Наискосок, от левого угла – снизу, к правому углу – вверх, вязью шла надпись из репортажа.

Он опять проснулся от того что губы шевелились. Но разобрать, что шептали полусонные спросонья губы, не смог. И полежав несколько минут, опять провалился в сон.

Книга была открыта на странице шестьсот шестнадцать. Он всматривался в надпись и шевелил губами, словно пытаясь произнести написанное. Но звуки были нечленораздельные, и он уже хотел (во сне) отвести глаза и закрыть книгу. В это мгновение появилась кисть руки и накрыв надпись, провела по ней снизу-вверх.

– Ахала-мат-алаха – прочёл он, и проснулся.

– Ччёрт! – ругнулся он, выходя из общаги. Всё утро, пока он ходил в туалет, умывался и чистил зубы, пил чай и переодевался – ахала-мат-алаха – вертелась в голове и не сходила с языка.

И вот он идёт на остановку и через каждые десять-пятнадцать шагов встряхивает головой, словно вытряхивая из неё эту ахалуматалаху. На него даже обратили внимание люди, ожидавшие трамвай на остановке. Он смутился и взяв себя в руки усмирил сознание, загнанное в тупик, тем что стал вспоминать стихотворение Байрона. На некоторое время настырная ахаламаталаха отступила. Подошёл трамвай и вместе с другими он зашёл в вагон. Была суббота и в трамвае было мало пассажиров. Оплатив проезд он сел на задней площадке и смотрел в окно. Через две остановки в вагон вошли две женщины. Он мельком глянул на них и задержался. Женщины были старше его – «Лет на пятнадцать» – отметил он про себя. Привлекло, конечно, не это. Сначала он подумал – «Подруги» – но приглядевшись, понял – «Сёстры». Сёстры были не близняшки, одна была явно старше, но красотой выделялись обе. Они сидели наискосок от него через проход, и о чём-то вполголоса переговаривались, взглядывая в окно. Он засмотрелся на них и та что помладше, обернувшись, улыбнулась и что-то сказала старшей. Старшая, окинув его взглядом, тоже улыбнулась и приклонившись к уху сестры что-то зашептала. Когда они прыснули, прикрывая рты, чтобы не расхохотаться в голос, он покраснел. А откуда-то из подсознания всплыло желание – «Посмотрел бы я на вас голеньких. И кто тогда будет смеяться?» Женщины, вдруг, как по команде, встали и повернувшись к нему стали раздеваться! И хотя его взгляд был прикован к их необыкновенно-привлекательным формам, а женщины уже расстёгивали и снимали лифчики, он заметил округлившиеся глаза немногочисленных пассажиров, увидевших стриптиз воочию. Трамвай тормозил, подъезжая к остановке и открывал двери, а сёстры, развернувшись к нему попами и наклонившись стягивали трусики.

– «Ччёрт!» – опомнился он и выскочил из вагона. Это была его остановка. Он уходил не оглядываясь. Ему почему-то показалось, что обнажённые сёстры преследуют его. Но через сотню шагов он обернулся и перевёл дух. Они не гнались за ним. Он шёл и не видел, как встречные, увидев его улыбку, тоже начинали улыбаться и даже оглядывались. Конечно прошёл мимо библиотеки и опомнился, остановившись на светофоре и удивлённо таращился на красный глаз фонаря. И придя в себя, вернулся. Поздоровавшись с девушкой библиотекарем, симпатичной кстати, и отдав читательский, прошёл к стеллажам с иностранной литературой и стал искать Чейза. В кинотеатрах уже вторую неделю шёл фильм по его роману «Весь мир в кармане» и ему хотелось узнать эту историю из первоисточника. Касаясь пальцем корешков книг шёл вдоль стеллажа. Некоторые книги приходилось вытаскивать и смотреть обложку. Но Чейза он не нашёл. Вернувшись к конторке библиотекаря спросил у девушки.

Она посмотрела карточки – Должна быть – вышла, и пошла к стеллажам, плавно покачивая бёдрами. Он шёл следом и фривольная мысль, вскользь промелькнувшая, вызвала улыбку. Девушка, словно наткнувшись на препятствие, остановилась и пританцовывая Ламбаду поворачивалась к нему. Он с трудом оторвал взгляд от волнообразных движений её бёдер, попки и стана. Её лицо было напряжено, глаза застыли, и ему показалось, что она не видит его. А она, продолжая танцевать, медленно поворачивалась, и колебания её налитых титек, вызвали похотливое желание, пощупать. Не прекращая танец, девушка шагнула к нему и дотянувшись до его руки своей, подтянула и прижала к груди. Шевельнулся в плавках член и похотливый озноб передёрнул его. А она, продолжая танец, прижимала его руку к груди, и водила его ладонью, и он ощущал бугорки сосков.

– Лена?! – в дверях зала, выпучив глаза, стояла женщина, библиотекарь из читального зала.

Он отдёрнул руку. Наваждение спало и лицо девушки ожило. Она обошла его – Что Таня?

Женщина подошла и косясь на него спросила – Лена, из Агаты Кристи есть что-нибудь в фонде?

– Убийство в доме викария. Вы же Чейза спрашивали? – как ни в чём не бывало, Лена улыбнулась ему – Я вспомнила, книгу сдали и я ещё не вернула её на полку.

И опять, он шёл к остановке с дурацкой улыбкой – рот до ушей – и не замечал взгляды, и улыбки встречных.

Книга не читалась. Он смотрел в текст, а видел пышные груди сестёр, их аппетитные формы, тугие, налитые ляжки и попки – Уыммм! – мычал он, щупая возбудившийся член и отложив книгу, встал и заперев дверь, лёг на кровать и сдвинув трико с трусами, дрочил до излияния. Но вместо обычного облегчения, в таких случаях, ощутил ещё большее желание и продолжал дрочить, твёрдый как камень член.

– Щас бы Милу – пробормотал он, и Мила предстала пред его внутренним взором. Он раздевал её и возбуждался ещё сильнее – Ну где ты, ссучка!