Литмир - Электронная Библиотека

Я отправила фотографии напрямую начальнику отдела полиции Москвы, пройдясь по головам коррумпированных полицейских. Через несколько дней торговца арестовали. Но, на его территорию заехал другой мелкий наркоторговец. От них страдали люди. Подростков и молодых людей вербовали для продажи наркотиков в школах и институтах. И никто ничего не мог сделать.

Я начала добывать улики на каждого из них, прячась в тени и собирая фотографические доказательства, которые полиция не могла получить, и анонимно отправляла их в отдел полиции. За девять месяцев я помогла посадить в тюрьму троих наркоторговцев. Я купила одноразовый телефон, по которому меня невозможно было отследить, и дала свой номер полиции, на случай, если им понадобятся дополнительные фотографии кого-то из них. Но когда раздался звонок, это была не полиция. Это была женщина по имени Серафима Ульянова, и она работала в СОРП. Она уговорила меня встретиться за чашкой кофе. Когда мы встретились она спросила, не хочу ли я поработать у них. «У тебя потрясающий взгляд на детали», – сказала она мне. «И тебе удается делать фотографии, которые никто другой не может. Хотела бы ты быть частью команды, которая сажает за решетку плохих парней?»

Я знала, что я совсем не похожа на агента СОРП. Я не была ни храброй, ни сильной. Но медицинские счета моей мамы накапливались, мне нужно было помогать маме платить за квартиру и СОРП платил намного лучше, чем продуктовый магазин, где я работала.

Итак, я начала работать в головном офисе СОРП в Москве в качестве специалиста, и встретила там Виктора Карпова, Алину, Марию. Они были настоящими агентами, крутыми и уверенными в себе полевыми агентами, которые выбивали двери, владели боевым искусством и могли стрелять из оружия – даже Мария, рост которой был всего лишь 160 см, могла победить плохого парня лучше, чем кто-либо другой. Они лояльно относились к моей застенчивости, к постоянному молчанию и все стали моими друзьями, особенно Мария, и я очень скучала по ней, когда ее направили на службу в Афганистан.

Серафима стала для меня второй матерью, и я много работала, наблюдая и фотографируя каждого, на кого она мне указывала. В первый же год работы я получила информацию о каждом нарушителе закона, за которым мне велели следить. Я хорошо справлялась со своей работой, но все еще прятался за объективом камеры, невидимая и очень, очень одинокая.

И вот, однажды, Серафима показала мне черно-белую фотографию самого великолепного мужчины, которого я когда-либо видела. «Это Сергей Болконский», – сказала она мне. «И мы с тобой его уничтожим.»

Три года я пыталась делать именно это. Я следила за каждым его шагом, прослушивала его звонки, но, он был слишком умен, слишком осторожен, я не могла получить необходимые доказательства, чтобы мы могли его посадить. И меня начало тянуть к нему. Я не могла понять почему. Он был преступником, а преступники убили или ранили всех, кого я когда-либо любила. Потом был Санкт-Петербург и то, что произошло в его гостиничном номере. А теперь все было по-другому.

ГЛАВА ПЯТАЯ

ЕЛЕНА

На следующее утро, после того, как мы вернулись из Санкт-Петербурга в Москву, мне понадобилось три чашки кофе, чтобы хоть как-то не уснуть после долгой дороги.

Я приехала домой всего за час до того, как мне пришлось бы снова вставать с постели и ехать на работу, и я провела этот час, лежа без сна, снова и снова вспоминая то, что произошло в гостиничном номере Сергея. Не находя покоя, я встала и пошла на кухню. Она сделана из ярко-белых шкафов с темными деревянными столешницами, белой плитки и бытовой техники из нержавеющей стали. Несмотря на то, что на кухне есть маленькое окно, оно пропускает мало света, и в комнате постоянно темно. Поэтому я выбрала белые шкафы, чтобы все казалось больше и ярче. Я заварила кофе и подошла к столу перед огромным окном в своей гостиной. Комната была достаточно большой для моего письменного стола, двух диванов, стола и стульев. Здесь я также выбрала светлые тона, чтобы сделать пространство ярче и дополнить паркетный пол.

Я была счастлива здесь. Это было мое безопасное место. Но сегодня, меня все еще трясло от того, насколько близко я была к смерти. И этот взгляд, которые я увидела, когда я ответила ему, что я никто, в этот момент он перестал быть пугающим. Он перевоплотился в мужчину, который хотел меня защитить.

И то, как он посмотрел на меня, когда мы оба поняли, что его нога оказалась между моими…Ах…! Почему, я о нем думаю? Что, черт возьми, не так со мной? Это же Сергей Болконский!

Теперь, сидя за рабочим столом, я изо всех сил пыталась не заснуть. Виктор все утро молча размышлял. Я знала, что он беспокоился об Алине. Мы оба беспокоились. Она сейчас в больнице, и с минуты на минуту начнется операция по превращению ее в Марину. Благодаря нашей неудаче в Санкт-Петербурге, через несколько недель ее отправят прямо в логово зверя.

Я занялась сбором всего того, что у нас было о Марине. В отличии от Сергея, мы знали о ней очень мало. Она внезапно появилась в его жизни около девяти месяцев назад, сексуальная, гламурная и всегда одетая в потрясающую дизайнерскую одежду. Я остановилась на секунду, глядя на фотографию ее и Сергея, когда они готовились к посадке в частный самолет. Та часть моего мозга, которая всегда замечала детали, царапала мой разум, пыталась сказать мне, что, что-то не так, но, я была слишком уставшей, чтобы понять, что я вижу. Я продолжала собирать информацию и остановилась, когда достала снимок Марины крупным планом. Она была великолепна, но что-то мне в ней не нравилось. жестокость в этих ясных зеленых глазах…

Подожди, я что, ревную? Из-за этого она мне не нравится? Я почувствовала, что краснею, но продолжила свою работу. Господи, Елена возьми себя в руки. Алине придется подражать каждой детали этой женщины. тому, как она ходит, как она говорит. Я начала просматривать последние фотографии Марины, сделанные командой Интерпола, когда она была в Париже. На одном из снимков, сделанном незадолго до аварии, она садится в спортивную машину, а ветер поднимает ее свободную блузку сзади, обнажая…

Я вскочила на ноги, широко раскрыв глаза.

«Что случилось?» – спросил Виктор, сразу насторожившись.

Я схватил свой телефон. «Нам нужно позвонить Серафиме», – сказала я, набирая ее номер. «Мы должны остановить операцию Алины!»

Он схватил свой телефон и позвонил в больницу, но администратор отказался отвлечь доктора Кириллова от операции, чтобы он мог подойти к телефону. Телефон Серафимы тоже переключился на голосовое сообщение. Я знала, что она в больнице, присматривает за Алиной. Должно быть, в больнице ее заставили выключить его.

Я посмотрела на дверь. Больница находилась менее чем в квартале отсюда.

«Продолжай звонить», – сказала я Виктору. И, побежала. Я быстро спустилась по лестнице на улицу, а затем по тротуару, и, бегом, направилась в сторону больницы, уклоняясь от прохожих. Сегодня, в воздухе висит туман, с неба льет дождь и переливается в свете фонарных столбов. На улице холодно, пешеходы, опустив головы, бегают трусцой, если только они не из немногих счастливчиков, которые не забыли взять с собой зонтики. Дрожа, я плотнее натягиваю на себя тонкую куртку и вытираю дождевую воду с ресниц и очков. К тому времени, как передо мной начала вырисовываться огромная серая громада больницы, я покраснела и задыхалась, и мне захотелось присоединиться ко во всем тем, кто делал пробежки по утрам по Центральному парку.

Я вбежала в больницу, вся промокшая от дождя, и спросила у испуганной медсестры, в какой операционной находится доктор Кириллов, а затем вломилась в дверь. Все вокруг операционного стола в шоке подняли головы. В маске и халате доктор Кириллов выглядел совсем иначе, но этот взгляд, я бы узнала где угодно. И да, это была Алина на столе, ее лицо было испещрено линиями маркера.

«Что, черт возьми, ты делаешь?» – отрезал доктор Кириллов. «Выйди отсюда! Ты не стерильна!»

Я прислонилась к двери, тяжело дыша. Вода с меня стекала на стерильный белый кафель. «Остановитесь. Прекратите операцию!»

9
{"b":"893322","o":1}