На открытии памятника А.С. Пушкину 6 июня присутствовало множество знаменитостей, близких поэту людей, присутствовали и дети А.С. Пушкина – два сына и две дочери.

С утра 6 июня шел дождь, потом прекратился, но погода оставалась пасмурной. Официальные лица устремились в верхнюю церковь во имя Страстной Божией Матери пятиглавого Собора на территории Страстного девичьего монастыря, описание которого уже были представлены архивариусом читателям.

И опять архивариусу следует перебираться к другим стеллажам, где в алфавитном порядке хранятся книги тех и о тех, кто в те июньские дни 1880 года оставил свои гениальные «мазки-слова» о Пушкине, которые, как отправные точки попытаемся использовать для картины «О нас и России».

В первую голову перелистываем книги, которые можно рассматривать как Житие митрополита Московского и Коломенского Макария (Булгакова), (1816-1882 гг.).

Митрополит Макарий приехал в древнюю столицу России 7 мая 1879 года. Духовенство встречало архипастыря в Чудовом монастыре.

У Ф. Титова ( Титов Ф. Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский: историко-биографический очерк. Т. 1. К., 1895) находим следующие сведения…

…Высокопреосвященный Макарий прибыл в единственный в Москве монастырь, освященный во имя праздника Чуда св. Архистратига Михаила в Хонех, и самый известный из разрушенных церковных памятников, (до революции находился в Кремле на Ивановской площади) – теперь на его месте мостовая перед Успенской звонницей и правительственное здание рядом с Сенатом (ныне начат снос сталинских построек и положено начало восстановления Чудова Монастыря).

В старину этот грандиозный московский монастырь даже назывался «Великой Лаврой». Был основан в 1358 году Святителем Алексием, Митрополитом Московским, в ознаменование благодарности за помощь и чудесное исцеление жены татарского хана Джанибека Тайдулы.

Некоторые исследователи, однако, считают, что Тайдула была не женой, а матерью хана Джанибека, и «любимейшей женою» знаменитого хана Узбека, устроителя Золотой Орды.

Тайдула потеряла зрение и тогда потребовала пригласить московского митрополита – о нем прослышали в Орде как о русском священнике, которому Бог не отказывает в молитвах.

Перед отъездом святитель Алексий отслужил молебен с водосвятием в кремлевском Успенском соборе перед гробом святителя Петра, митрополита Московского, при жизни почтившего Москву как духовную столицу России – и во время богослужения чудесно сама возгорелась свеча. Это сочли за доброе предзнаменование – святитель раздробил свечу на части, роздал людям и взял с собой в Орду вместе со святой водой.

Он отправился в путь 18 августа 1358 года – за месяц до праздника Чуда св. Михаила Архангела.

По преданию, ожидая святителя, Тайдула увидела сон – как он приближался к ней в торжественном облачении и с ним священники в таких же одеждах… Пробудившись, она повелела изготовить такие же облачения, как она видела во сне, – и потом это облачение, подаренное Тайдулой святителю, хранилось у раки святого в Чудовой обители.

Путь в Орду по подсчетам ученых тогда занимал около месяца, так что святитель прибыл туда в середине сентября. Он зажег чудесную свечу с молитвой, окропил больную святой водой – и Тайдула прозрела.

Святитель, воспользовавшись удобным случаем, сам попросил у хана в благодарность территорию и сам определил ее для строительства мужского монастыря с соборным храмом во имя Чуда святого Архистратига Михаила…

… Возвратимся же к повествованию о Владыке Макрии. Через три дня после приезда в Москву в 1879 г. митрополит Московский и Коломенский Макарий отслужил литургию в Успенском соборе Кремля.

Как священноархимандрит Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, владыка Макарий в первые же дни служения на Московской кафедре приехал в обитель преподобного Сергия. Множество народа собралось под стены древнего монастыря, чтобы увидеть прославленного митрополита, знаменитого не только своими научно-богословскими трудами, но и справедливым и ревностным отношением к своей пастве.

Положение дел в Московской епархии было непростым и новому Митрополиту пришлось трудно. Строго наказывая провинившихся, Владыка вновь подвергся незаслуженным упрёкам, так что последние годы его жизни современники нередко уподобляли мученичеству. Н.С.Лесков писал: «И сейчас бессильная злоба низких людей не устает работать в том недостойном направлении – что и понятно: такое умное и характерное лицо, как митрополит Макарий, не может всем одинаково нравиться…».

Москва никого не оставляла равнодушным к себе. Она оставила глубокий след и в сердце митрополита Макария. Своё служение на Московской кафедре владыка Макарий считал великой милостью Божией. Он полюбил её не только любовью архипастыря к своей пастве, не только любовью гражданина российского к первопрестольной столице своего государства, но и любовью русского историка к самому истоку русской национальной и духовной жизни.

Отмечая особое благочестие москвичей, владыка Макарий говорил, что видит «в России, и особенно в сердце её в Москве, такой неистощимый родник благочестия, что его, без сомнения, на многие века хватит не только для внутренней жизни России, но и для просвещения языческих народов».

Через всю его догматику проходит мысль, что если бы мы на самом деле вникали в догматы, то многое бы вошло в умы христианского общества такого, что с трудом пытаются вкоренить проповедники с церковной кафедры, что тогда и учительная деятельность облегчилась бы, и цели её достигались более успешно.

Митрополит Макарий писал: «Много для нашей нравственности могла бы сделать одна мысль о том, что Бог бесконечно правосуден, если бы мы живо и глубоко содержали её в своем уме и сердце» (Д.Б., т. 1, пар.23,3,6).

История распорядилась справедливо. В верхней церкви панихиду по Александру Сергеевичу Пушкину служил именно митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков). Многие из тех, кто присутствовал на панихиде были тронуты прекрасной службой, дивным пением певчих.