– Браво! Вы разбили первую вазу в моем доме! – похлопал этот негодяй. В его глазах плескался неподдельный восторг. – Сразу и в дребезги! Это нужно отметить.

Еще один молчаливый слуга, стоящий возле стены подошел к господину и подал ему бокал.

– За первую разбитую вазу! – послышался смех.

Позади меня открылась дверь. Служанки внесли роскошные платья. Золотое, красное, зеленое, розовое, голубое и фиолетовое!

– Выбирайте, – откинулся на спинку кресла самый ужасный человек на свете. Он злодейски улыбнулся, оперся локтями на подлокотники, соединив подушечки пальцев.

Я смотрела на платья с неприкрытой завистью. Когда-то и у меня были такие. А потом осталось только то, единственное, в котором меня выставили из моего же собственного дома.

– Я отказываюсь скандалить с девушками в некрасивых платьях, – вздрогнула я при звуке его голоса.

– Красное! – выдохнула я, указав рукой на расшитый корсет.

– О, мой любимый цвет. Красный и золотой. Королевские цвета! Чувствую, что скандал мне понравится! – послышался смех.

Меня вывели из комнаты, торжественно неся передо мной красное платье. Пустые коридоры хранили запах чужих ядовитых духов, от которых мне было дурно.

– Сюда, миледи! – послышался робкий голос служанки.

Меня завели в комнату, тут же окружая со всех сторон. У одной служанки в руках были алые туфельки с остреньким носочком и маленьким каблучком. У второй раскрытая коробка с сережками и ожерельем. Третья держала в руках новенький корсет. А четвертая – панталоны и нижние юбки. Они выстроились в ряд, пока две служанки освобождали меня от домашнего платья.

В зеркале отражалась фурия, которая нетерпеливо ерзала на оббитом бархатом пуфике. Усталость боролась с желанием убивать. Папа был для меня всем миром! А этот бесчестный негодяй отнял его у меня!

– Все готово, мадам! – послышался голос служанки. Мне сделали красивую прическу, искусно вплетя алые розы. На шее сверкал бриллиантами тяжелый гарнитур. Ушки, в которых уже почти год не было сережек, снова почувствовали привычную тяжесть.

Шелестя юбкой, я вышла в коридор и рванула дверь в кабинет. Стоило мне открыть дверь, как я замерла от неожиданности. Такого я даже и представить себе не могла! Я ожидала увидеть все, что угодно, но только не это!

– О! Совсем другое дело! – послышались аплодисменты. – Смотрите, сколько ваз для вас приготовили!

Я увидела, как служанки несут вазы, выставляя их на столик. Пузатые с золотыми ручками, высокие с тонким горлышком, разукрашенные глазурью, инкрустированные драгоценными камнями, вазы толпой собрались на казнь.

– Господин, – присела в реверансе молоденькая девочка в чепце. – Вазы в доме кончились. Мы собрали все вазы, которые были. Достаточно? Если нет, то мы можем отправить кого-нибудь в город, чтобы купил еще!

– Вы не у меня спрашивайте, – бархатным голосом заметил хозяин, указав рукой на меня. – Вы у мадам спрашивайте. Не я их буду бить!

Я заметила, с каким обожанием смотрит служанка на господина. Так могут смотреть только влюбленные женщины. Она что? Не замечает его уродливого шрама? И кресла?

Но, видимо, нет. Может, у нее со зрением что-то не так?

– Сейчас принесут ужин. Вам понадобятся силы, чтобы все это перебить! – бесстыдно рассмеялся хозяин. Венциан? Да? Значит, вот как он выглядит! Как мой отец мог иметь с ним общие дела, если у этого мерзавца на лице написано, что он – мерзавец?

– Где моя нянюшка? – воскликнула я, глядя на него с бессилием и злостью.

– Она занята, – закусил губу этот мерзавец. – Ее зверски пытают. Поставили перед носом вазу с любимыми конфетами! Твой отец однажды со смехом рассказывал мне про няню, которая ворует по ночам специально оставленные для нее конфеты. А потом уверяет всех, что ненавидит сладкое!

Слуги внесли стол, поставив его в центре комнаты. Молодой слуга внес красивый стул, видимо, предназначенный для меня.

– Я не стану есть с вами за одним столом, – процедила я, видя, как служанки накрывают стол роскошной скатертью и ставят корзинку с цветами.

– Я вообще не голодна! – ледяным голосом добавила я. Мимо меня пронесли первое блюдо. Комната наполнилась непередаваемым запахом мяса, которое я не ела уже несколько месяцев.

Блюда проносили перед моим носом, делая крюк по комнате, видимо, для того, чтобы я захлебнулась слюной. После пресной каши, в которой иногда попадались камни, опилки и однажды попалась дохлая мышь, все эти блюда казались сказкой.

Звенели красивые тарелки и приборы, наполнялись сверкающие бокалы.

– Совсем не голодны? – спросил хозяин, пока я гордо стояла возле столика с вазами. Меня возмущало! Как можно есть за одним столом с тем, кто отнял у тебя все?

– Я бы поела в другом месте! – выпалила я, жадно пожирая глазами роскошные блюда.

– Исключено, – улыбнулись мне, втыкая серебряную вилку в сочный окорок.

Он грациозно ел, то и дело поглядывая на меня. В комнате находиться было невыносимо из-за соблазнительных ароматов. Гордо прошелестев юбками, я направилась к двери.

Что? Не может быть! О, до такой низости он не мог опуститься! Или мог?

– Увы, она закрыта. Я не привык, когда меня беспокоят во время еды. Так что можете пока присесть на диванчик и дальше смотреть голодными глазами! – с издевкой произнес Венциан, прикладывая салфетку к губам. – Я очень люблю, когда на меня смотрят голодные и страдающие глаза, пока я купаюсь в роскоши. От этого всегда просыпается такой аппетит! Так что будьте любезны, смотрите на меня так почаще.

Я сглотнула, чувствуя приступ дурноты. А потом отвернулась, рассматривая мраморную статую с мраморным букетом цветов.

– Господин! К вам пришли! – оповестил мужской голос за дверью, не удосужившись даже постучать.

– Одну минутку. Никуда не уходите, – улыбнулись мне, когда дверь медленно открылась. Кресло поплыло по воздуху в сторону выхода.

Я осталась в комнате одна. Ни слуг, ни хозяина. На столе стояло столько всего, что я не выдержала. Проклиная себя за мгновение слабости, я бросилась к столу, обрывая на ходу сладкие крылья сахарных бабочек, выщипывая куски мяса и заталкивая в рот, пока никто не видит. Постанывая от удовольствия, я пыталась прожевать все это, чтобы тут же набрать еще, и еще! О, сколько я уже не ела досыта?

Желудок урчал, а мне все это казалось чудесным сном. В этом сне все было прекрасно, кроме одного. Я втянула запах чужих духов. Кроме него!

Ручка двери медленно повернулась, но потом передумала. В коридоре я услышала обрывок разговора:

– Я рад, что вы нашли ее, сэр! Мы рассудили просто, сэр! Благородные девицы в ее положении идут топиться, сэр! Мы даже поставили караульных по обеим берегам Вельды. И меняем их каждый месяц. По причине огромных потерь в связи с внезапной женитьбой! Благородная девица не сможет выжить на Альвионских улицах, сэр! – произнес голос, который мог бы принадлежать какому-нибудь тучному и усатому джентльмену.

– Довольно! Больше в ваших услугах я не нуждаюсь. Тоже мне, королевские сыщики, которые три месяца не могли найти одну единственную девушку! Да я скоро каждый женский труп в подворотне будут знать по имени! И различать по цвету панталон! – послышался раздраженный голос хозяина.

Меня искали три месяца?! Я не поверила своим ушам. Но зачем? Я не верю в его доброту и милосердие. Человек, убивший и ограбивший моего отца, не может быть добрым и милосердным! Я в это никогда не поверю!

Пытаясь прожевать огромный ком, я бросилась обратно на диванчик, стараясь не стучать каблуками. Мягкий ковер приглушал мои крадущиеся шаги. Платье прошелестело. Я расправила его, пытаясь пережевать то, что успела похитить со стола.

Дверь открылась, в нее величественно вплыло кресло.

– Где мои голодные глазки? – улыбнулись мне самой мерзкой из улыбок. Я пыталась быстро проглотить еду, чтобы не вызывать подозрений. – Ну что ж! Продолжим! Ой, а кто ел бабочек? Винсент? Ты ел моих бабочек? Интересно… Все, Винсент! Можешь идти. И закрой дверь на ключ. Все слуги свободны. В это крыло не заходить! У нас – скандал.