Мария Маринина недовольна отказом в подарке

Очки отношений: −70

Уровень отношений понижен до Неприязни

— Ну так и катись тогда к Игнатовым. У них есть и сталь, и заводы, — она отвернулась и взяла рубанок.

Решил не уводить отношения в ноль — потом хрен выгребешь с таким-то «бонусами». А помощь девушки ой-как понадобится — например, для воздействия на отца с цеью склонения того к переговорам.

Дочь он любит и наверняка прислушается к ее ненавязчивой просьбе. Особенно, когда речь зайдет о спасении от позорного замужества.

Вот только и для других семей придется искать такую же мотивацию восстать против гнета янки. Просто победить, чтобы не платить дань — такой себе повод пойти на крайне тяжелую и опасную войну.

Чтобы что — и дальше сидеть под куполом, используя трофеи для вырезания соседей? Нет, самой лучшей мотивацией станет снятие проклятия, потому что на всех подводных лодок не наделаешь.

И если убедить семьи, что у АТК есть такое заклинание, то они однозначно согласятся забыть о былых распрях и отобрать билет домой силой.

Но если у американцев ничего такого нет? Тогда с меня и Анри снимут шкуру за вранье, а Новый Белгород вновь утонет в междоусобице — на этот раз, окончательной.

Так или иначе, план постепенно приобретает очертания, но в истории еще слишком много белых пятен. Придется заполнить их всех, ведь на кону снова стоят судьбы двух миров.

Если АТК научится массово производить маяки, это станет еще более смертоносным оружием, чем армия эромантов. Хотя чему я удивляюсь — похоже, именно для решения этого вопроса Система меня и призвала.

Я решил вернуться к князю и обсудить возможные переговоры. С кого лучше начать, что можно предложить и провернуть все так, чтобы за моей шпионской задницей не прибыл летучий воронок корпоратов.

С бухты-барахты такие дела не делаются. Я вообще могу обсуждать это с Марининым лишь потому, что у него серьезные терки с американцами. С другими князями будет еще сложнее, так что потребуется долгая и основательная подготовка. В которой Михаил, опять же, мой единственный союзник.

На подходе к особняку услышал неспешное пение скрипки. Играла служанка, пока Михаил и Анри нарезали круги по холлу в некоем подобии вальса, только прижимаясь друг к другу гораздо сильнее, чем допускают какие-либо приличия и уж тем более дворянский этикет.

Великан, похоже, неплохо накатил за обедом и пьяно басил на ухо рыжей какие-то скабрезности. Та же глупо хихикала в ответ, краснела и что-то шептала в ответ. Феминистка, млять. Похоже, весь феминизм заканчивается, когда рядом появляется подходящий по всем параметрам высокоранговый самец. Не какой-то там скуф-слесарь или тощий хипстер-ботаник, а здоровенный и богатый аристократ. Вот бы ему током въехать, чтобы другой танец сплясал — например, нижний брейк, так ведь и самого зашибут. Но не стоять же и смотреть, как мою спутницу вот-вот разденут у меня на глазах. Мне такие фетиши не в кайф, и вместо того, чтобы подпалить задницу бородача, я не сдержался и пустил разряд в люстру, когда парочка отошла от нее на безопасное расстояние.

Похоже, я вложил в заклинание частицу исконной стихии, потому что у разряда наблюдалось характерное розоватое свечение. Вспышка ударила по глазам до слепоты, а затем жахнуло так, словно в люстру засунули гранату.

Тяжелый корпус с грохотом рухнул на пол, служанка заверещала не своим голосом и бросилась наутек, а хозяин выхватил саблю и испуганно заозирался.

— Что это за выходки⁈ — рявкнул он.

— Это я у вас хотел спросить, — подошел к нему, поигрывая скользящей по пальцам змейкой. — Я пытаюсь решить вашу проблему с проклятием и американцем, а вы забавляетесь с моей спутницей!

— Но вы сами сказали, что Анри — не ваша пара!

— Я и сейчас это говорю. Но это — не повод проявлять ко мне неуважение! Да еще и столь наглым и показным образом! Я больше не желаю находиться в вашем доме сверх необходимого. Такое гостеприимство меня не устраивает. Дальше — только короткие деловые визиты. Анри, идем.

— Да что за муха тебя укусила⁈ — не выдержала рыжая.

— Я ухожу, — холодно произнес в ответ. — Или ты идешь со мной, и остаешься с ним. Это — мое последнее слово.

* * *

— Ваш друг всегда такой торопливый?

— Нет. Иногда он медленнее увязшего в болоте слона.

Глава 26

— На вашем месте я бы сбавил обороты, — прорычал бородач.

— Или что? — усмехнулся ему в лицо. — Убьете меня? Или сдадите американцам?

Мужчина стиснул кулаки и скрипнул зубами, но не осмелился мне угрожать и уж тем более пытаться навредить.

— Я — ваша последняя надежда. И, скорее всего, единственная во всем мире. А уж на острове — так точно. И если не хотите, чтобы Мерлин обрюхатил вашу дочь — относитесь к нам, как положено дворянину, а не мужику.

Михаил заворчал еще громче, но мне было все равно.

— Семен, успокойся! — Анри попыталась взять меня за руку, но я отвел ладонь и продолжил сверлить верзилу вызывающим взором.

— Смотрю, вас папенька манерам совсем не учил.

— Зато вас научил всему, что нужно. Например, лапать первых встречных девушек.

— Не зарывайся, щенок…

— А ты перестань меня оскорблять. Или сам решай свои проблемы. Твой город забросают маяками уже через неделю.

Напоминание об этом подействовало на кабана, как стакан холодной воды за шиворот. Он шумно выдохнул, понурил плечи и опустил голову. После чего произнес:

— Мадам Дюран, месье Любимов — я приношу искренние извинения за свое неподобающее поведение. И предлагаю начать все с чистого листа — с соблюдением всех норм и канонов.

И протянул мне руку.

— Другой разговор, — ответил рукопожатием. — И все же мы бы хотели отдельное жилье. Я доверяю вам, но не вашей прислуге. Конспиративная квартира лишней не будет. Это первое. Второе — нам понадобятся деньги: и на мелкие расходы, и на более сложные операции. Но все они будут обсуждаться с вами, так что ни одна крупинка не осядет в чужом кармане. В третьих, нужна грамота или иной документ за вашей визой, чтобы нас не тормозила охрана на каждом шагу и не таскала в каталажку до выяснения. И в четвертых, я хочу знать все сильные и слабые стороны ваших соседей. Чтобы понять, чем подмаслить, а на что — надавить.

— Э-э… — Маринин слегка опешил от такого потока информации. — Вы что, в Тайной канцелярии служите?

— Я служу богу, царю и отечеству, — за исключением второго даже не соврал. Ну и не богу, а богине, да какая теперь разница. — Это все, что вам нужно знать.

— У меня есть летний домик на пляже. Сгодится?

— Лучше и не придумаешь, — особенно если учесть, что у князя там вряд ли соломенная хижина, а, скорее всего, коттедж со всеми удобствами.

— Хорошо. Я распоряжусь выдать вам ключи, бумаги и кошель с манородом. Сотни на первое время хватит?

— Я не знаю местных цен. Это много или мало?

— Столько стоит добротный объезженный мустанг.

— Значит, хватит и половины. Нам много ни к чему, а тратить деньги на чепуху не привыкшие.

— Хорошо. Деньги выдам сразу, а Прошка вас проводит и позже принесет все необходимое.

— Премного благодарен, — поклонился, чтобы скрыть ехидную улыбку. — Анри, идем.

— Я остаюсь, — внезапно произнесла француженка.

Мы вместе с хозяином вытаращили на нее удивленные взоры.

— Что, прости? — переспросил я.

— Я хочу остаться здесь. Я — не твоя собственность.

— Конечно, — улыбнулся уже куда менее торжественно, чувствуя, как обтекаю изнутри. — Твое право. За сим откланиваюсь. Как только появятся прикидки и наработки, я сразу же с вами свяжусь.

И уже дойдя до двери, краем глаза заметил горничных с метлами и совками наперевес, что приготовились подметать следы моей колдовской ярости.

— Ах да! — обернулся и поднял палец. — Вот еще что. Мне нужна служанка. Пошлите кого-нибудь посимпатичнее. Теперь точно все. Не скучайте.