Там же невольники ели и спали, и пока старик водил над девушкой дрожащими ладонями, я подсел к двум режущимся в кости гномам и украдкой достал из кармана ошейник.

— Эй, подгорный народ, — тихо обратился к игрокам. — Видали такую штуку?

— Ты совсем сдурел, человече? — окрысился седобородый механик в засаленном кожаном фартуке и с телескопическим моноклем на ремешках. — Хочешь, чтобы нас вздернули?

— А ты хочешь вернуться домой? — шепнул в ответ, воровато озираясь. — Или собрался тут и сдохнуть? Неужто навозная яма тебе мягче каменного склепа?

Гном зыркнул на меня так, что я сам чуть не окаменел от страха.

— Катись отсюда, шпик, — проворчал его товарищ. — Пока бока не намяли. Никуда мы не собираемся. И ничего против мисс Картер не замышляем.

— Да ладно вам, мужики… Я — за вас. И хочу надрать янки задницу, а потом рвануть домой. Но без вашей помощи не справлюсь.

Рисковал ли я, выдавая план первым встречным лишь потому, что они были рабами?

Да, рисковал.

И еще как.

Айлейн вон тоже эльф — и что? Меня могли сдать с потрохами, но дольше ждать уже нельзя. Пока все складывается весьма удачно, однако время играет явно против нас.

Если экспедиция Генриетты докажет свою эффективность, АТК скупят все, что способно ходить под водой, и остров станет плацдармом для сраной армады субмарин.

Именно отсюда начнется натиск на Сердце Авилана, после чего этот мир падет, а его сила достанется американцам. И что тогда ждет Землю — представить несложно.

А мне там все-таки жить, второго перерождения никто не обещал. Значит, риск оправдан. К тому же, без внутреннего восстания набег мятежников обречен на провал — их просто расстреляют в упор из «гатлингов» и пушек.

Для успеха нужен бунт в стенах главной цитадели, иначе можно даже не начинать. Так что сейчас — или никогда. Победа — или смерть.

— Говорю тебе — проваливай, — повторил гном, стуча кубиками в деревянной кружке. — Нам все это даром не сдалось.

— Эй, ты — бледнокожий, — знахарь поднялся во весь рост и хрустнул плечами — все еще могучими, несмотря на возраст и рабские условия. — Нечего тут воду мутить. За эльфу — спасибо, а теперь пошел вон, пока не помог.

Шах-Дахан

Возраст: 53

Титул: шаман Земли

Отношение: подозрение

— Эй, шаман… — с ухмылкой шагнул к нему и подбоченился. — Расскажи-ка своим приятелям, кто такой Зарак Удрот.

В бараке разом стихли все звуки. Стук игральных кубиков, чавканье, разговоры и даже сопение во сне. Все без исключения рабы — а я насчитал девятерых — повернулись к нам и стали переводить изумленные взгляды с шамана на меня — и обратно.

Колдун резко изменился в лице. Сперва глаза округлились, а тяжелая челюсть упала, обнажив пеньки спиленных клыков.

Но затем удивление сменилось гневом — на скулах набухли желваки, кулаки сжались так, что вздулись вены, а от ледяного прищура захотелось забиться под землю.

Но я выдержал этот взгляд, потому что за мной — правда. А значит, я сильней.

Орк шагнул ко мне, схватил за грудки и встряхнул так, что затрещали кости. Поднял над полом одной рукой, притянул к себе и зарычал прямо в лицо:

— Откуда ты знаешь эти слова? Кто тебе сказал их?

— Так назвала меня шаманка по имени Нараз.

— Кто она тебе? Рабыня? Пленница? Жертва?

— Она — мать моих не рожденных детей, — лишь после этих слов бахвальская ухмылка сменилась скорбью.

В помещении стало еще тише, хотя казалось, куда уж еще — даже в могиле и то громче.

Шах приоткрыл рот и уставился на меня так, что я невольно пропустил меж пальцев разряд — на случай, если придется драться насмерть.

Но в последний миг очи старика уловили что-то, видимое лишь ему, и перекошенное злобой лицо расслабилось.

— Я должен поговорить с духами, — орк оттолкнул меня и вернулся в свой завешанный амулетами и плетеными украшениями угол. — Но если ты соврал, я сверну тебе шею, как цыпленку.

— Договорились… — оправил рубашку и вернулся к гномам. — Ну что, мужики. Умеете в покер?

Мужики достали из-под стола деревянные ложки — каждая такого размера и веса, что вполне могла сойти за дубинку. И сели по краям лавки так, чтобы отрезать все пути к отступлению.

— Умеем, — кивнул механик. — Но если что — я лично сложу каре из твоих ребер.

Орк достал мешочек с какими-то травами, набил трубку из кукурузного початка и разом втянул столько дыма, что хватило бы на целый кальян. Тут же обмяк, точно тряпичная кукла, и ненадолго отключился — и это были самые напряженные две минуты в моей жизни.

Но вот старик прокашлялся и тряхнул бородой. Поднялся, пьяно пошатываясь, и нетвердой походной навис надо мной. Гномы потихоньку сползли с лавки и отошли к соседним столам, явно ожидая зверского побоища. Но старик сверлил меня мутным взором, а на затянутых бельмами глазах блестели слезы.

— Этот человек не врет, — глухо прорычал шаман. — Он избран духами, и мы пойдем за ним даже в бездну.

— В бездну не придется, — я улыбнулся. — И за мной идти тоже не надо. Вы будете драться за свою свободу. Вы будете драться, чтобы сокрушить тиранию. Я дам вам знак, когда все будет готово.

Орк кивнул и почтительно хлопнул меня по плечу.

— Но восстание бесполезно, пока на нас эти штуки, — я швырнул на стол открытый ошейник. — Кто-нибудь может сказать, где у этой срани замок и как его вскрыть?

— Никак, — проворчал гном с окуляром, которого звали Тарм. — Зачарованной стали не нужны замки. Думаешь, мы не пытались взломать оковы? Пытались — и не раз. Но все без толку. Потому что их открывает не ключ, а слово. А точнее — заклинание.

— Что же… — я встал и сунул артефакт в карман. — Значит, скоро вы это слово услышите.

Дверь со скрипом отворилась, и в барак вошли два матроса с томми-ганами. Шаман вновь сжал кулаки, гномы выругались, но янки всего лишь указали на меня и махнули рукой:

— Эй, русский. Полковник велела тебе возвращаться на плантацию. Телега готова.

На прощание подмигнул побледневшим коротышам и вышел во двор. Прежде управляться с лошадью не приходилось, но все оказалось куда проще, чем казалось на первый взгляд. Удар вожжами — вперед, натяжение в стороны — влево и вправо, тяга на себя — стоп.

Понимая, что меня наверняка обыщут, спрятал лишнюю ампулу в углу повозки и прикрыл тряпьем. Так и докатил до цели, но у ворот меня обступили охранники, сковали руки за спиной и тщательно обыскали.

Нашли не только нож и револьвер, на которые почти не обратили внимания, но и ошейник. Старый знакомец Купер тут же сорвал с меня платок и вмазал кулаком по почкам, едва увидел голую шею.

Боль пронзила адская, но я устоял на ногах. Однако последующий тычок прикладом в спину уронил на колени. Седой усач вцепился в волосы, запрокинул голову и прошипел:

— Ты как его снял, псина?

— Твоя мама подсобила, — усмехнулся в ответ.

Мощная зуботычина расквасила нос.

— Ты дошутишься, гнида. Отвечай, пока тебе ногти калеными щипцами не выдрали.

— Айлейн сняла. Срочно понадобилась магия, чтобы поджарить жопы твоим дружкам. Больше всего досталось одноглазому красавчику. Видел бы ты, какую джигу он выплясывал перед смертью.

Кастор врезал «крюком» в скулу и швырнул на землю.

— На этот счет мы еще поговорим. Генри уже скачет сюда, чтобы лично разобраться во всем этом дерьме. Но поверь моему опыту — чистым из него ты уже не вылезешь. Я лично буду ходатайствовать, чтобы тебя вздернули, как собаку. И плевать, виноват ты или нет, потому что воды уже намутил больше, чем любой другой раб, — он приправил речь тычком сапогом под ребра. — А у нас порют до смерти и за меньшее, — еще удар и вкрадчивый намек: — Гораздо меньшее…

Ошейник защелкнули на положенном месте, схватили за шиворот и оттащили в барак. Я смотрел несколько роликов, как первакам объясняли, как правильно заходить в камеру, ибо от сумы и от тюрьмы…