— Вернемся к нашим вопросам, — Картер плеснула еще виски, села на край стола напротив меня и поставила мысок на стул в опасной близости от паха. И если сапог сам по себе внушал немалый страх — мало приятного, если орехи окажутся под толстенной подошвой — то зубчатая шпора на нем так и вовсе наводила нечеловечий ужас. — Что это за сила? Какой магией ты владеешь?

— Я умею копировать заклинания, — выдал лишь часть правды, чтобы уберечь свой главный козырь.

— Fabelhaft… — Ирма потерла острый подбородок. — И каким же способом?

— Через секс.

Мощный пинок сапогом в грудь опрокинул стул, а удар об пол вышиб весь воздух из легких. Не успел я откашляться и вдохнуть, как полковник наступила мне на живот и прошипела:

— Айлейн — очень хороший лекарь. Она буквально умеет возвращаться людей с того света. Так что на твоем месте я бы тщательнее следила за языком.

— Генри, хватит, — фон Винтер взяла ее за плечо. — Ты испортишь столь ценный образец. Я как следует изучу его и обо всем доложу, а там уж решишь, что с ним делать.

— Окей, — шатенка наполнила стакан и развалилась в кресле. — Купер — отведи эту мразь в лабораторию.

— Да, мэм.

Старик схватил меня под локоть, рывком поднял и потащил в подвал. Ирма и эльфийка поспешили следом. Мне же оставалось теряться в догадках, какие еще испытания ждут в этом логове злобных милф, но общий план действий постепенно вырисовывался.

Нужно повлиять на этих гадюк и принудить к вражде меж собой, чтобы под шумок свалить к эльфам. Но для начала надо найти способ избавиться от ошейников, иначе придется кадрить мамзелей своими силами, а это лишь усугубит и без того печальное положение.

Причем многократно. Интерфейс, конечно, еще работает и выдает базовую информацию о цели, но далеко на ней не уедешь. Мне нужна магия. И чем больше — тем лучше.

Подвал оказался довольно просторным и с высоким потолком — и не подвал даже, а полноценный цокольный этаж. И это намекало на то, что ярусов в подземелье может быть еще больше, ведь где-то стоял манородный реактор, что давал силу ярким светильникам в углах.

Сама же лаборатория напоминала нечто среднее между лавкой аптекаря и камерой для казни через инъекцию. Напротив входа стояла наклонная кушетка с ремнями для рук и ног, вдоль стен тянулись стеллажи с книгами и препаратами, а здоровенный стол сплошь уставили ретортами, медными баками и прочими малопонятными инструментами и приборами.

— Майор Купер! — к порогу подошли два ковбоя, волоча под локти обнаженную и побитую эльфийку — видимо ту самую, что придавило лошадью при налете. — Полковник велела немедленно допросить эту дрянь. Хочет знать, где находится лагерь мятежников.

— Wunderbar! — немка взяла со стола богато украшенный золотой скипетр с заостренным кристаллом на конце. — Кладите пациентку на кушетку.

Девушка попыталась дернуться, но тут же получила кулаком по ребрам и рухнула на колени. Так ее и дотащили до кресла и намертво привязали ремнями.

Выглядела воительница неважно и без побоев — вся в шрамах (большей частью от пуль и шрапнели) и болезненно бледная.

Похоже, жизнь партизана не сахар, особенно когда против тебя рота отмороженных головорезов с автоматами. Взглянув на меня, она почему-то улыбнулась — и это была последняя улыбка на изможденном лице.

Ирма ткнула кристаллом в бедро эльфийки и провернула, чтобы пустить кровь. Девушка стиснула зубы и часто задышала, но не издала ни стона. Немка же поднесла жезл к глазам, точно смотрела температуру на градуснике, и с печалью вздохнула:

— Нулевой потенциал. Жалко. С другой стороны, — развела руками, — теперь можно не сдерживаться.

Она вооружилась длинным пинцетом и запела под нос глупую детскую песенку на своем языке — судя по ритму, какую-то считалочку.

Легонько притопывая, взяла с полки склянку с чем-то, похожим на гибрид опарышей и пшеничных зерен. Достала из нее личинку-зерно и засунула пленнице в ухо.

Какое-то время бедняга держалась, а затем заорала так, что вздрогнули даже матерые головорезы. Эльфа выгнулась дугой и задергалась с такой силой, что прикрученная к полу кушетка заходила ходуном, словно в сильный шторм.

И вскоре стало ясно, что вызывало непереносимые страдания. Из острого уха показался зеленый росток, который вытягивался и креп прямо на глазах, как в тех роликах, где таймлапсят растения от посадки до первых плодов.

Несложно догадаться, что если стебель торчал наружу, то корни прорастали прямо в мозг. Но если верить медикам, само серое вещество прямой боли не испытывает, потому что только принимает сигналы от поврежденных нервов.

Однако пленницу корежило так, словно на ней рос целый газон, что навело на жуткую мысль. Возможно, семя не просто укоренялось в мозгу, но и влияло особым образом на участки коры, искусственно стимулируя болевые рецепторы и создавая такие страдания, какие естественным способом получить просто невозможно.

Когда эльфийка закатила глаза, пустила пену ртом, Ирма взяла пузырь с мутной жижей и пипеткой и капнула в ухо. Росток сей же миг остановил рост, а пленница обмякла. Только тогда я заметил текущую с ладоней кровь — бедняга ободрала их до костей, когда царапала ногтями от лютой пытки.

— Айлейн — займись ей, — фон Винтер брызнула на руки спиртовым раствором и тщательно вытерла. — Нам предстоит долгая работа, и образец должен быть в надлежащей кондиции.

— Да, учитель, — девушка воздела над соплеменницей руки и озарила изломанное тело золотым светом.

— Тебе не стыдно? — не удержался я. — Ты же одна из них.

Жрица промолчала, решив не отвлекаться от задания. Вместо нее ответила Ирма:

— Вовсе нет. Леди Айлейн — сторонник прогресса и тесных связей с людьми. Она твердо убеждена, что архаичные, чрезмерно традиционалистские и неконтактные общества ждет неминуемая гибель. Единственный шанс спастись — присягнуть на верность Американской Империи.

— Вы ей тоже пшено в мозг посадили? — усмехнулся. — Тогда понятно, почему она предала свой народ.

— Мой юный друг, — немка надела перчатки, взяла опарыша и схватила меня за прибор так, что я привстал на цыпочках и зарычал. — Если не хочешь, чтобы я посадила мой magischer spross прямо в твой schwanz, закрой пасть и не смей нас перебивать. Ты еще окажешься на этой чудесной скамье и лично испытаешь итоги моих долгих кропотливых изысканий, так что заткнись, пока я не вырастила в твоем грязном рту шпинат.

— Она готова, учитель, — доложила эльфийка и отошла от кушетки.

— Wunderbar! Итак, красавица, на чем мы там остановились? Ах да… где находится ваш лагерь? Отвечай по-хорошему, свинья, или я сделаю из тебя грунт для своей рассады.

В ответ девушка плюнула мучительнице прямо в лицо. Та хмыкнула, утерлась платочком и властно произнесла:

— Внести горшок!

Ковбои притащили нечто наподобие гроба с высокими стенками. Ящик был довольно узким, и пленница туда едва помещалась, но ублюдки не придумали ничего иного, кроме как утрамбовать ее туда ногами.

После этого фон Винтер взяла новую склянку, где лежали семена, похожие на черный перец с тонкими жгутиками. И щедро посыпала ими мятежницу, точно сдобную булку — маком.

Сперва ничего не происходило, но стоило окатить бедолагу мутноватой дурной пахнущей водой, как жгутики пришли в движение, а семена подобно мелким паучкам разбежались по коже, выбирая наиболее удобные для себя места.

Часть облепила груди, другие — пупок и лоно, третьи облюбовали пальцы, иным приглянулись бедра и прочие мягкие места. Не прошло и полминуты, как жгутики пробили кожу и потащили за собой семена, прокладывая путь в жире и мышцах.

Эльфийка при том задергалась так, что едва не перевернула ящик, однако если уховертка причиняла короткую, но очень сильную боль, то эта рассада предназначалась для длительных истязаний.

Когда же от гулких стонов заложило уши, Ирма велела накрыть «парник» крышкой и выставить на солнышко для пущего созревания. Гроб заколотили рамой с прочным стеклом, стянули для верности ремнями и унесли прочь.