– Кира, я в шоке! Шурик мне сказал, что собрал вещички.
– Собрал, – подтвердила Кира. – Одну красную рубаху оставил.
– Ох, – тяжело вздохнула тетя Света, – что ему не хватало, не пойму.
– Тетя Света, вы хороший человек, но сын у вас, извините, чурка неотесанная…
– Знаю… – сказала она упавшим голосом. – Я надеялась, что он хоть с тобой человеком станет. А то болтался, как говно в проруби.
– Он не хочет быть человеком, он хочет быть Шурцом, – пояснила Кира.
Кира пыталась сделать его лучше, обтесать, как папа Карло. Обтесала – для другой. С ней Шурец подготовился к дальнейшему марш-броску, встрече со своей судьбой. Кира стала переходником между ним и Дашей.
Пожив под Кириной железной хваткой, Шурец оценил эту меланхоличную девочку с коровьими повадками. Она не дергалась, не суетилась, никуда не спешила. Знала: ей и так все дадут.
Кира таких коров терпеть не могла. Она всего добивалась сама, подходила и брала. Сама училась, трудилась, зарабатывала деньги, пахала на даче, ремонтировала квартиру. Могла бы ручки сложить и ждать, когда все принесут на блюдечке. Но ей бы не принесли. Характер дается под жизненные задачи. А жизненные задачи под характер. Прямая зависимость. У Даши задача – любить и быть любимой. У Киры – пробивать стены.
Она устала от собственных мыслей. Чтобы как-то переключится, позвонила Таньке, позвала к себе. Все-таки хорошо, что есть подруга. Мужики приходят и уходят, а подруги остаются. Кира свято верила в женскую дружбу.
Танька быстро прибежала. Разлили по бокалам вино.
– Скажи тост.
– Давай – за свободу! – объявила Таня.
– Давай. Что у нас еще остается…
– Мы сами у себя остаемся. Мы красивые и самостоятельные. И у нас есть своя территория, которую никто не засирает.
– На том и стоИм.
– И стОим тоже дорого, – засмеялась Танька.
Вино взяло за душу. Все остальное отпустило. Они развеселились, пошли на улицу. Как раз навалило много снега. Он сверкал в свете ночных фонарей. Девчонки стали в снегу куряться. Как в детстве. Слепили снеговика, назвали его Шурцом и кидались в него снежками. Сами от хохота упали в сугроб. Над ними светил большой уличный фонарь.
– О, фонарь, – Кира будто его впервые его увидела.
– Путеводная звезда, – отозвалась Танька. – Энергосберегающая.
– А какую энергию он сберегает?
– Он экономит городской бюджет.
– Нам тоже надо сберегать энергию, – решила Кира. – Я ее трачу, а кто-то подпитывается. Паразитирует. Все, мужики побоку, надо жить в свое удовольствие.
– Вот и решили. Забудь ты его. Пусть живет со своей Дашей.
Кира ничего не ответила. Посерьезнела.
Наутро у Киры голова тяжелая, а душа, наоборот, легкая. Наполненная каким-то светом. Наверное, вчерашний фонарь поделился своей энергией. Путеводная звезда не может быть энергосберегающей.
Пора на работу! Город маленький. Уже наверняка разнеслась информация о ее злоключениях. И все, кому не лень, будут комментировать ситуацию. Как в поговорке: на одном конце деревни пёрнул, на другом скажут, что обгадился.
Кире надо пропихнуть свою версию событий. Что она – не пиарщик? На работе старалась вести себя как ни в чем не бывало. Но, столкнувшись с Игнатовой, сразу услышала подлый шепоток:
– Правда, что от тебя Шурец ушел к другой?
У Киры внутри как будто ледяная волна прокатилась. Но она была во всеоружии. Хочешь, чтобы тебе не поверили, говори правду. Они зашли в кабинет Игнатовой.
– Конечно, правда, – подтвердила Кира, честно глядя в глаза начальнице.
Игнатова подскочила на кожаном кресле.
– Да ну. От таких как ты не уходят. Ты же умеешь мужиков правильно «готовить», – подколола она.
– Из ничего – ничего и не приготовишь, – возразила Кира и опустила глаза. Она частично признала свое фиаско. Но только вначале. Как и задумывалось по сценарию.
– Ладно, извини…
Игнатова намешала растворимого кофе, подала Кире кружку и круассан. Она ожидала, что Кира начнет крутиться и извиваться, как уж на сковородке. Она обычно на работе так делала. Если случался форс-мажор, у Киры всегда находились виноватые. Кто-то что-то просохатил, а она и ее коллектив сделали все что могли, и даже больше.
Ближайших коллег она выгораживала, защищала свою территорию, как кошка. А остальным доставалось. Правда, потом, когда сама выпутывалась из ситуации, Кира выручала всех «виноватых». Они еще ей благодарны были.
– Не вынесла душа поэта… – продолжила Кира.
– Не поняла… – спохватилась Игнатова.
– На самом деле, скажу вам по секрету, – Кира оглянулась на дверь, и понизила голос. А Игнатова вся превратилась в слух. – Я встретила другого парня.
В подтверждение Кира показала Игнатовой фото в телефоне, где она в обнимку с солидным мужчиной. Этот фотомонтаж она сделала накануне. Игнатова, конечно, не распознала. Не будет же она разглядывать фото под лупой.
Кира рассказала, как Шурец нашел это фото, устроил скандал, психанул, ушел в загул, да еще какую-то бабу подцепил в отместку… Кира якобы собрала ему чемодан и выставила за дверь.
Ей надо было сейчас его обесценить. Обесценить отношения ним. Для себя и общественности.
– Зачем мне мужик эконом-класса? Пора на «бизнес» переходить, – заметила Кира.
– А я тебе что говорила? У него ни кола, ни двора.
– Почему? Кол есть. Двора нет, – засмеялась Кира.
– Ну одним колом сыт не будешь, – хмыкнула начальница.
– Короче, он испытательный срок не прошел.
– Правильно. И зря ты устроила там в кафе истерику.
Игнатова тоже не промах. Знатная сплетница. В курсе всех подробностей. Но Кира и к этому вопросу подготовилась.
– Так он у меня Жигуля забрать хотел. А как я ему могу собаку доверить? Придурок. Я рассвирепела, не сдержалась.
– Правильно, что не отдала – подтвердила Игнатова. – Просто поведение твое, знаешь, тоже… Ты об имидже компании еще должна думать. Не только о себе.
– Всё теперь под контролем. Больше не повторится.
Игнатова задумчиво постучала ручкой по блокноту.
– Ну-ну. Пока спишем на молодость. А дальше – смотри.
Кира кивнула. Но не ответила.
– А этот новый-то, кто?
– Потом, все потом, – Кира загадочно улыбнулась и вышла от начальницы.
Кофе остыл. Она к нему не притронулась.
На душе стало паршиво. Оно и до этого было гаденько, больно. Ведь ее бросили – она-то знает. И где она быстро найдет замену, предъявит парня, похожего на фотомонтаж? Сама себя загнала в угол враньем. Но ей не привыкать: ответит и на этот вызов.
Но пока… Пока надо привести в исполнение свои задумки – перекрыть кислород Даше. Заодно и Шурцу. Это значит, надавить на рычаги, какие у нее есть: лишить агентство, где работает Даша, крупнейшего заказчика.
Кира начала капать Игнатовой, дескать, агентство «Линия креатива» не отвечает их запросам. И вообще – запросам рынка.
Кира кидала начальнице на согласование ролики, макеты буклетов и баннеров. И все разносила в пух и прах. Главная оценка «Отстой!». У Игнатовой тоже портилось впечатление, потому что Кира была очень убедительна и резка. Начальница даже стала робеть.
Ее настораживало, что Кира зарывается, чувствует себя хозяйкой положения. Какой-то доброжелатель шепнул Игнатовой, что Кирин «бывший» женится на Даше Лободиной. Естественно, Игнатова сопоставила Дашу и «Линию креатива». Сразу поняла, откуда дует ветер Кириной злобы. И почему она так упорно убеждает Игнатову поменять партнера – выбрать другие рекламные агентства в городе.
Однажды Игнатова вызвала Киру и прямо сказала:
– Ты думаешь, я не понимаю, почему ты ополчилась на «Линию креатива»? Дарья – новая невеста Шурца, это все из-за нее.
– Причем тут она? Вы, Наталья Борисовна, сами разве не видите?…
– Я не буду вникать в ваши личные тёрки. Выясняйте отношения как хотите, но чтобы на работе это не отражалось.
– Я хочу как лучше для компании. Но раз вам этого не надо… – Кира встала и пошла из кабинета.