АРДЖИЛЛ. Для шотландца этого достаточно. Да и для любого мужчины, который увидит тебя. Ты – настоящая красавица, пусть один палец у тебя без фаланги, и я с радостью и гордостью сообщаю тебе, что через три месяца ты станешь женой моего сына Джона.

МЮРИЭЛЬ. Через три месяца?

АРДЖИЛЛ. Тянуть нет никакого смысла. Тебе пора замуж, милая.

МЮРИЭЛЬ. Но, сэр…

АРДЖИЛЛ. Все нормально. Можешь не благодарить. Это мой долг – заботиться о тебе должным образом, и я буду счастлив, если ты станешь членом моей семьи.

МЮРИЭЛЬ. Спасибо, сэр, но вы не думаете…

АРДЖИЛЛ. Что? Говори громче. Я стал хуже слышать с тех пор, как стрела угодила мне в голову. Чертовы англичане.

МЮРИЭЛЬ. Я просто подумала, что, может, лучше немного подождать, пока…

АРДЖИЛЛ. Пока что? Пока мы все умрем? Это случится достаточно скоро, учитывая куда все катится, в эти тревожные времена. В могиле медового месяца не получится, любовь моя.

МЮРИЭЛЬ. Да, с этим я согласна, только…

АРДЖИЛЛ. Только что? Тебе не нравится мой сын? Что он сделал? Что с ним не так?

МЮРИЭЛЬ. Все с ним так. Он – хороший человек.

АРДЖИЛЛ. Мне всегда казалось, что ты к нему расположена.

МЮРИЭЛЬ. Я всегда была очень высокого мнения о Джоне. Не в этом дело. Просто я задаюсь вопросом, а что…

АРДЖИЛЛ. Да, я знаю. Не волнуйся, милая. Тебе эт понравится, как только это произойдет. Не бойся. Это предназначение женщины, да и мужчины тоже.

МЮРИЭЛЬ. Я не боюсь. Во всяком случае, не очень. Просто…

АРДЖИЛЛ. Тогда все решено. Желаю тебе счастливого лишения девственности, дитя. Если честно, будь я моложе, женился бы на тебе сам. Я надеюсь, ты родишь много сильных и здоровых Кэмпбеллов и будешь счастлива. Я положил на это последние одиннадцать лет.

МЮРИЭЛЬ. Вы всегда были удивительно добры ко мне. Не только вы, но и все здесь. Я это ценю. Действительно, ценю.

АРДЖИЛЛ. Мы знаем, из какого ужасного места тебя увезли, Мюриэль. Но ты выжила. Ты – сильная девушка, с хорошей головой. Настоящая жена для Кэмпбелла. Есть такие, кто предпочитает глупых женщин, но не я. Я всегда восхищался умными. Ты – услада моих глаз, девочка.

МЮРИЭЛЬ. Спасибо вам. Для меня это так много значит.

АРДЖИЛЛ. И у тебя доброе сердце. Всегда было. Ты доставила мне столько радости в моем преклонном возрасте. Поверь старику, который любил тебя, как отец. Если по правде, у тебя душа милее, чем у моей дочери Элизабет, которая всегда была такой своенравной. А ты никогда не доставляла хлопот. Я знаю, ты будешь счастлива. По какой причине можешь не быть?

МЮРИЭЛЬ. Такой причины нет.

АРДЖИЛЛ. Тогда поцелуй меня в щеку и иди, дитя. Готовься к свадьбе. (МЮРИЭЛЬ целует его в щеку и обнимает). Ах, нет ничего в мире лучше юной красотки.

МЮРИЭЛЬ. Благодарю вас, сэр, за все, что вы для меня сделали. Я не хотела показаться неблагодарной. Стремилась преодолеть мои дурные предчувствия.

АРДЖИЛЛ. Одна хорошая ночь позаботится об этом, если я знаю своего сына Джона. Одна хорошая ночь.

МЮРИЭЛЬ. Я на это надеюсь.

АРДЖИЛЛ. Ты надеешься правильно. (Он с любовью смотрит на нее. Потом в голову приходит внезапная мысль). Ангус, что, черт побери, ты сделал с моими собаками? И где эта потаскуха, которую мы нашли на границе? (Целует ее в лоб и уходит). Ангус, ты опять пьешь с ней в кладовой? Ангус?

МЮРИЭЛЬ. Я смотрел на этого доброго, ворчливого мужчину, единственного отца и деда, которых я знала, если не считать смутных воспоминаний о моем дедушке Килравоке, оставшимся разве что шепотом в моей голове…

КИЛРАВОК. Мюриэль, Морелла, Мюриэлла. Какая же у нас красотка. Такая сладенькая. Маленькие пальчики на ручках, еще меньше на ножках.

МЮРИЭЛЬ. И я знала, что должна выйти замуж. Но, в глубине сердца, боялась.

(МЮРИЭЛЬ сидит, тихонько плачет. К ней подходит ЭЛИЗАБЕТ).

ЭЛИЗАБЕТ. Мюриэль? Что не так?

МЮРИЭЛЬ. Ничего. Все отлично.

ЭЛИЗАБЕТ. Это вряд ли. Ты целое ведро наплакала. В чем дело? Кто тебя обидел? Скажи мне, и я заставлю папу их убить.

МЮРИЭЛЬ. Никто меня не обижал.

ЭЛИЗАБЕТ. Тогда что? Выкладывай. Ты слишком многое носишь в себе, девочка. Выговорись, а не в какой-нибудь день взорвешься.

МЮРИЭЛЬ. Твой отец говорит, что я должна выйти за твоего брата Джона.

ЭЛИЗАБЕТ. Да, тут есть, о чем поплакать.

МЮРИЭЛЬ. Нет, конечно. Он очень привлекательный молодой человек, хотя иногда и пугает. Просто… Я не знаю.

ЭЛИЗАБЕТ. Послушай, маленькая девочка, и я открою тебе некоторые истины. Этот мир принадлежит мужчинам. Они говорят нам, что и когда. Если мы возражаем, они поучают нас, потом бьют, а если мы продолжаем стоять на своем, убивают. Насилие у них в крови, как у Бога в Ветхом завете. Ты думаешь, я хотела выходить за Маклина из Дуарта? Он же свинья в чистом виде. Но мужчины этого хотели, по той или иной причине, из-за политики и денег. И я стала его женой. Не вини папу. Мужчины все так делают. По-другому не умеют. На самом деле тебе повезло. Папа любит тебя. Вероятно, больше, чем меня. И мой брат Джон, если брать мужчин, на такой и плохой, знаешь ли. Я бы предпочла его любому другому.

МЮРИЭЛЬ. Я не говорю, что он плохой. Я просто не знаю, смогу ли я это сделать. Элизабет, как ты можешь быть женой мужчины, которого не любишь.

ЭЛИЗАБЕТ. Ну… В последнее время я пыталась его отравить.

МЮРИЭЛЬ (смеется, хотя ей вроде бы не до смеха). Да ладно тебе.

ЭЛИЗАБЕТ. На самом деле. Начала со скисшего молока и сырого мяса. Теперь думаю о белладонне. Пусть они и рулят, милая, от того факта, что не так они и умны, никуда не деться. Мы все еще можем обвести их вокруг пальца, если захотим.

МЮРИЭЛЬ. Элизабет, как хорошо, что ты сумела меня рассмешить. Тебе это всегда удается. НЕ собиралась я сидеть и плакать из-за того, что придется выйти за твоего брата. Он – хороший человек, я уверена. Но так трудно сказать. О чем думают мужчины.

ЭЛИЗАБЕТ. Обычно нет смысла и стараться. Послушай, Мюриэль. Мужчины продают нас и покупают. У них законы, и суды, и хартия, они держатся за вроде бы данную им богом власть, но на самом деле все это джунгли, и дикие звери рвут плоть друг друга. Наслаждайся тем, что ты можешь получить от жизни, пока тело твое не пришло в негодность. Разыгрывай карты юности и красоты и получи за них по максимуму. Наслаждайся совокуплениями, если сможешь. Рожай детей и люби их. А если не получится, я одолжу тебе ядовитых грибов.

МЮРИЭЛЬ. Ты не позволишь мне отравить своего брата.

ЭЛИЗАБЕТ. Если честно, не думаю, что у тебя возникнет такое желание.

МЮРИЭЛЬ. Но что мне делать в мою брачную ночь?

ЭЛИЗАБЕТ. Не волнуйся, все закончится до того, как ты поймешь, что к чему, а потом он захрапит, как старый пес. Чуточку возни под одеялом, а потом ты тоже сможешь заснуть. Через какое-то время тебе, возможно, даже понравится. Мне бы понравилось, будь это кто-то еще, а не мой муж. Так устроена жизнь.

МЮРИЭЛЬ. И вот, в 1510 году, в возрасте пятнадцати лет, я вышла за Джона Кэмпбелла, сына старого графа, который был на несколько лет старше меня и в детстве ужасно меня пугал. Брачная ночь выдалась трудной.

ДЖОН. Мюриэль? Что не так?

МЮРИЭЛЬ. Извини. Я не могу. Я просто не могу.

ДЖОН. Поверь мне, дорогая, ты можешь. Твое тело знает, как. Ты должна лишь расслабиться и позволить мне напомнить ему, что к чему.

МЮРИЭЛЬ. Нет. Я знаю, как ты, наверное, злишься. Если хочешь меня убить, сделай это сейчас.

ДЖОН. НЕ собираюсь я тебя убивать. Я только что женился на тебе. Обычно я убиваю своих жен после медового месяца. Мюриэль? Что такое?

МЮРИЭЛЬ. Не могу я быть твоей женой.

ДЖОН. Но ты – моя жена.

МЮРИЭЛЬ. Нет, не могу. Просто не могу.

ДЖОН. Дитя, просто позволь мне…

МЮРИЭЛЬ (отбегает от него). НЕТ!