— Как я и боялась, этот метеорит оказался зондом Рохнур перед вторжением. Он упал сюда не просто так.

Услышав про вторжение Рохнур, Матвей в молитве закрыл глаза и перекрестился.

— Где он сейчас? — спросил Клим.

— Отнесла в Роскосмос. Пусть разберутся.

— Неплохо.

— Ты прям реально смогла остановить падающий метеорит? — на повышенных тонах от удивления прошептал Матвей.

— Ну, не сразу. Сначала меня протаранило с десяток километров. И громко было, ужас! Метеорит маскировался под естественный, он был залит чем-то вроде бетона или горной породы. Вот эта кора защитила его от сгорания в плотных слоях атмосферы.

— Хитрые эти Рохнур, — признал Клим.

— Еще какие, — кивнула Нола и покосилась на Матвея. — Почему ты вздрагиваешь каждый раз, когда я упоминаю Рохнур? Ну вот опять!

— Я их не люблю. Нечего им тут делать, — поежился Матвей. — Не хочу никакого вторжения!

— Тут я тебя понимаю, — согласилась Нола и решительно прибавила: — Здесь им делать нечего. Обещаю, я сделаю всё, что смогу, чтобы нарушить их планы.

Вскоре Матвей уехал к себе на работу, а у Клима был свободный график. Домой к Ноле они вдвоем доехали на машине Клима. Нола сказала, что очень устала. Да и ей хотелось побыть рядом с человеком, который её всегда понимал и защищал. Искусственно раздуваемый скандал вокруг Нолы в западной прессе давили ей на психику. Она переживала из-за того, что люди ополчились против нее, хоть и не высказывала этого вслух. Напротив, Нола, по своей привычке, сделалась молчаливой, как и всякий раз, когда её что-то беспокоило. Клим это заметил, но сам разговоров не заводил.

Надо ли говорить, что кадры любительской съемки того, как Нола остановила падающий метеорит, облетели весь мир за считанные минуты? Вскоре к ним прибавились кадры с лужайки Роскосмоса и речью Нолы о вторжении инопланетян. Впервые весть о вторжении попала в публичное пространство. В инфополе наступил настоящий хаос. В интернете разразилась паника. Но это нисколько не затмило подвига Нолы.

Впрочем, к вечеру представители администрации Белого Дома США заявили, что Нола пытается переключить внимание общественности со своих преступлений против человечества на вымышленную инопланетную угрозу, которая, без сомнений, является плодом ее фантазии. По словам представителя американской администрации, Нола должна предстать перед советом безопасности ООН, где будет дана оценка её действиям и степени угрозы, которая исходит от неё для всего человечества. Заседание совета безопасности назначили на следующий понедельник. И все понимали, что это будет суд над Нолой за её Сирийскую авантюру.

В Кремле же настроения оказались более взвешенными.

— Мы с большим вниманием отнесемся к прозвучавшим заявлениям об инопланетном вторжении, хорошо изучим все поступившие данные и сделаем официальный доклад позднее, когда Роскосмос исследует предоставленный объект, — заявил пресс-секретарь президента репортерам в телеэфире. — Что касается предотвращения падения метеорита и героического спасения жителей республики Дагестан от катастрофы, то по данному факту Президент подписал указ о награждении Нолы званием героя России. Церемония вручения ежегодных государственных наград пройдет в следующий понедельник.

Таким образом, на понедельник Нола была приглашена одновременно на два противоположных по своему политическому значению мероприятия. С одной стороны Америка ждала её на своеобразном суде в СБ ОНН, с другой стороны её собирались представить к национальной награде в России.

Обо всём этом Клим с Нолой узнали вечером у нее дома из выпусков новостей, забивших все новостные ленты и эфиры.

— Я не понимаю, зачем им эта ложь, зачем столько ненависти в мой адрес, — расстроенно захлопнув ноутбук, вздохнула Нола.

Он приобнял её и попытался подбодрить:

— Я думал, только земляне зацикливаются на плохом. Это ведь лишь половина новостей. Плохая половина. Но есть же и хорошая. Нола! Тебе хотят дать награду национального героя! Это же здорово! Ты должна пойти на награждение.

— Да, но я зациклилась на плохом. Я просто не понимаю американцев.

Тут и Клим помрачнел, потому что его тоже беспокоил этот международный скандал. Он объяснил:

— Ты пошла против них в Сирии. Обозначила свою сторону. Теперь они боятся, что ты отнимешь у них контроль. Любая сила несет угрозу их власти. Они хотят посадить тебя на цепь, и это еще самый мягкий вариант. Им было бы проще без тебя.

— Им, может, и было бы проще. Но как же миллиарды простых людей, нуждающихся в моей помощи?

Нола взглянула на Клима с таким наивным непониманием, с такой чистотой помыслов, что ему было очень сложно произнести следующие довольно циничные слова:

— Политикам и военным чиновникам плевать на простых людей. Они выбирают, скольких надо убить, чтобы добиться тех или иных целей. Такие же политики решали, скольких японцев нужно убить ядерными взрывами, чтобы показать, какие они сильные. Понимаешь? Не вступай в конфликты с властями сверхдержав. Они опасны, в том числе и для тебя. Пообещай.

— Как я могу это пообещать? В моем служении людям не может быть компромисса, Клим.

— Нола, послушай! То, что ты затеяла в Сирии, навсегда изменит отношение мира к тебе. Им легко тебя очернить, потому что ты мало общаешься с журналистами. Тебе нужно заявить о своих целях и идеалах, пока не поздно. Ты должна выбрать, каким ты хочешь быть символом для людей, что ты хочешь донести своими свершениями. Нужен четкий посыл, как у Супермена. Тогда пропаганда не пошатнет их веры в тебя.

Нола отстранилась от Клима. Ей не понравилось то, о чем он говорил. Она взглянула на него с толикой разочарования, обижаясь, что он не понял этого раньше. Нола объяснила с пылкой решимостью:

— Я не собираюсь быть для вас символом. Вы придумали себе миллионы символов, и разве это помогает вам не ненавидеть друг друга? Разве это помогает вам в повседневной жизни просто перестать потакать своей агрессии, своим обидам, своему примитивному желанию возвыситься над собратьями? Ваши символы — ложь! Вы мечтаете о героях, которые побеждают злодеев, но свое внутреннее зло вы даже не пытаетесь победить, хотя это ваш первейший враг. Будь ваши супергерои реальны, они бы обратили свой суд против вас! Я не стану тратить время на иллюзии землян. Вам не нужны символы. Вам не нужна вера в меня. Вам пора самим стать для себя примером, которым вы бы восхищались.

— Нола...

— Клим! Мне больше нечего добавить. Ты не изменишь того, что я для вас сделаю. Никто не изменит.

— Ты меня пугаешь.

— Тебе незачем меня бояться. Для тебя я не угроза.

— А для кого угроза? — беспокойно спросил Клим. — Для политических режимов и военных альянсов?

— Сначала нужно разобраться со вторжением Рохнур. Это определит судьбы всех живущих на Земле.

— А потом?

— А ты оптимист. Думаешь, у нас будет это «потом» после вторжения?

Клим опустил руки и беспомощно взглянул на Нолу. Слова посыпались из него со смесью отчаянья и нежных чувств:

— Я не знаю. Весь этот разговор, вызывает чувство тревоги. Я так боюсь тебя потерять. Боюсь, что тебя у меня отнимут. Я должен это как-то предотвратить. Я всегда буду тебя защищать, какой бы сильной ты себе ни казалась. И в то же время понимаю, что мое желание всегда быть с тобой слишком эгоистично, ведь ты не принадлежишь мне, ты принадлежишь миру, и еще я боюсь, что ты сама отдалишься от меня...

— Клим... — тепло улыбнулась Нола его взволнованному тарахтению.

— Ведь мир нуждается в тебе, но есть силы, которые не хотят, чтобы мир менялся, от этого голова идет кругом, ладони потеют и...

— Клим, я люблю тебя.

Вот теперь он замолчал и замер. Прежде они никогда не говорили друг другу таких прекрасных слов. Хаотический поток мыслей об угрозах развеялся. Неожиданно в голове стало очень тихо, а в сердце очень спокойно. Клим встретил нежный взгляд Нолы с необычайно дурацким удивлением:

— Любишь?