Нола вышла из-за ширмы:

— В холодильнике есть пицца для микроволновки, будешь?

— Буду.

Клим повернулся к Ноле и улыбнулся от забавного зрелища: она была в плюшевом костюме-кигуруми Ститча из того самого мультфильма «Лило и Стич», который они когда-то смотрели вместе по совету Матвея.

— Что? — чуть обижено спросила она, в ответ на смешливую улыбку Клима. — Стич и правда классный. А кигуруми удобнее пижамы!

— Просто неожиданно. Ты бываешь такой суровой, как будто ты из DC, а тут такой Марвеловский момент.

Нола засунула замороженную пиццу в микроволновку и строго возразила:

— О нет! Только давай без клипового мышления и сравнений с поп-культурой, Клим. Среднестатистический ум землян всегда пытается воспринять новую информацию и образы через уже понятные ему паттерны из истории, меинстрима и повседневности. Так мозг затрачивает меньше усилий, но и создает меньше нейронных связей, из-за чего меньше развивается. Поэтому я не хочу, чтобы ты сравнивал меня с вымышленными супергероями. Я живу, чувствую, у меня есть свои мысли и у меня свой путь. Я хочу, чтобы ты понял меня такой, какая я есть. Чем больше ты будешь узнавать меня, тем больше поймешь разницу между мной и героями из ваших мифов.

— Прости, не буду, — серьезно заверил Клим. — А что ты хочешь, чтобы я о тебе знал?

Нола медленно приблизилась к нему и поцеловала в губы:

— Всё, — прошептала она.

Микроволновка звякнула, и Нола потянулась за тарелкой, но Клим вовремя предупредил, что она обожжется.

— Давай я помогу, — он взял горячую тарелку кухонным полотенцем и поставил на стол. — Не забывай, ты у нас пока что обычный человек.

— Спасибо. Это ненадолго, — решительно воспротивилась обстоятельствам Нола. — Пара дней, максимум неделя, и я снова буду в строю!

Клим нашел роликовый нож для пиццы и нарезал её.

— Ты пережила очень много. Не спеши. Дай себе отдохнуть. За неделю мир не рухнет.

— Обещаешь? — улыбнулась она.

Клим приобнял Нолу, сгребая к себе за мягкий плюшевый костюмчик и заботливо чмокнул в лобик.

— Обещаю.

Это было прекрасное начало нового дня. Новой жизни. Новой эпохи.

Но, не у всех жизнь вернулась в прежнее русло.

В то утро, после возвращения с Урала, Летун поехал прямиком в свое логово, в подземный гараж, оборудованный как оперативный штаб. Профессора Лесакова на месте не было. Но на столе с компьютерами в главном гаражном боксе Летун нашел записку: «ушел за перекусом, скоро вернусь».

Лесаков и вправду вернулся вскоре после приезда Летуна с пакетами из местной пекарни. Он сразу заметил, что что-то не так. Черный внедорожник Летуна был брошен посреди гаража с открытой дверцей. Двери во многие боксы также открыты. А в конце гаража, в дальнем слева боксе, где был оборудована перевязочная для серьезных случаев, горел свет. Такая же тусклая лампа около 40 ватт слабо разгоняла тьму, но давала тени Летуна протянуться по ветхому бетонному полу.

Услышав сдавленный стон оттуда, Лесаков оставил продукты на столе в главном боксе и пошел в перевязочную. Еще на подходе он услышал запах антисептиков вперемешку с отголоском железистого запаха крови.

Летун стоял возле зеркала над окровавленной раковиной, всё ещё в костюме. И отчаянно пытался стянуть перчатку с руки. А из под костюма во всех зазорах экзоскелета сочилась кровь.

— Вроде живой? — спросил Лесаков, привыкший к виду раненого Волкова.

С болью прокричав, Сергей Волков оставил попытки стянуть перчатки и согнулся над раковиной.

— Кое-что произошло, — прохрипел он.

— Рассказывай.

— Я уничтожил цех по производству горелок. Дело сделано.

— Так, — кивнул Лесаков.

— Но я не учел, насколько сильной окажется реакция боекомплекта на инопланетных технологиях. Там были тысячи горелок разного типа. Я поставил таймер взрывчатки: 3 минуты. Обычно мне этого хватает. Четыре слишком много, велик риск разминирования. Но в этот раз трех минут не хватило, чтобы отойти на безопасное расстояние. Меня зацепило взрывом.

Лесаков обеспокоенно уточнил:

— Контузии? Ожоги?

— Хуже.

Профессор потер подбородок. Он с сочувствием и ужасом произнес:

— Костюм прикипел к коже.

Это был даже не вопрос. Он уже всё понял. Летун выпрямился и посмотрел на него сквозь зеркало шестью оптическими датчиками из черной тени под капюшоном.

— Всё ещё хуже.

— Как это?

— Взрыв горелок был необычным. Я такого никогда не видел. Энергия неизвестной мне природы разошлась куполом намного дальше радиуса действия взрывчатки и породила разрушительный резонанс.

Вот тут физик-математик Лесаков насторожился:

— Резонанс?

Летун медленно подтвердил, мыслями обращаясь к картинам, полным огня и вспышек необычного света, заставлявшего всё вокруг двоиться, троиться, множиться:

— Молекулярный, или атомный, или не знаю... Проклятье! Эта энергия прошла через меня. Костюм раскалился, но это не самая большая проблема. Часть меня выбило из костюма резонансом, но другая часть оставалась внутри. Костюм же словно оказался посередине между ними. Между органикой. И все они были связаны призрачными нитями молекул. Всего одно ужасное мгновение. Потом я вновь стал един. Но еще не понимал, насколько един...

— Ты меня попугаешь...

— Органика и неорганика перемешались. Я не могу его снять! ОН ТЕПЕРЬ ВО МНЕ!!! — с бешенством ударил в настенную плитку Летун, раздробив пару кафелин. — Я чувствую его, словно под кожу напихали металлической стружки, и я никак не могу его достать.

Лесаков сначала даже не поверил.

— Может быть, у тебя травма головы, и ты не оцениваешь ситуацию объективно? Можно я попробую снять твою перчатку?

Профессор протянул руку, чтобы дотронуться до экипировки Летуна.

— НЕТ! Не прикасайся! Это страшная боль! — взревел Летун отшатнувшись, и в этот момент произошло что-то невероятное.

Пластины брони втянулись под треснувшую кожу, кроваво-красная ряса растворилась, а тело Сергея Волкова увеличилось в объеме от попавших в плоть деталей, словно он прибавил мышечной массы, но очертания этой массы были угловатыми, как его экзоскелет. После чего кожа приняла обычный вид.

Произошедшее причинило Волкову ужасную муку, но боль улеглась вскоре после того, как органическая оболочка восстановилась. Лесаков вытаращился в немом изумлении. Волков же пощупал руки, торс, голову и глянул в зеркало. В отражении он увидел, что в большей или меньшей степени, его биологическое тело осталось невредимо.

Лесаков поморгал удивленно, прочистил горло, поняв, что на время потерял дар речи, потом с невозмутимым видом предложил:

— Осталась еще полбутылки виски. Будешь? Полагаю, он тебе сейчас нужнее, чем мне.

ЧАСТЬ III

Начинается третья часть, где будет творится... Свержение идолов!

Слушайте авторский саундтрек к третьей части:

VK Музыка: https://vk.com/music/album/-2000571807_18571807

Яндекс Музыка: https://music.yandex.ru/album/26847047

Пожалуйста, не забывайте ставить лайки к книге, ведь лайки это колебания квантовых полей, которые переносят автору импульс вдохновения!

Приключение продолжается!

Глава 26. 15 минут славы Ани Спэшл

Выяснилось, что Нола не держала дома никаких медикаментов, оно и понятно, зачем ей обрабатывать раны, если раны она попросту не получает? Поэтому Клим сбегал в ближайшую аптеку и купил перекись водорода, лейкопластыри, обезболивающее, мазь с антибиотиком и стерильные салфетки для перевязок. Вернувшись, он обследовал все её травмы, обработал ей раны и научил её, как подлечить его самого. Нола стоически вытерпела все неприятные процедуры и охотно поменялась с ним местами. Ссадин, порезов, и даже скользящих пулевых ранений у Клима набралось немало. Они болели, ломили и щипали, но ими он гордился, а вот травмам Нолы очень сопереживал.