— Надо её спасти, — ослабленно пробормотал Клим с заднего сиденья.— Поехали за Нолой!

Летун не согласился:

— Невозможно. Мы не знаем, где они и куда они едут. Наверняка они уже сменили машину.

— Мы? — удивился Клим и только сейчас в его ушибленной голове осозналось всё происходящее. Он понял, что за рулем кто-то, кого он раньше никогда не видел.

— Профессор Лесаков, — представился пожилой мужчина за рулем...

— Вы тот, кто сделал костюм Летуна?

Лесаков посмеялся.

— Не-не-не, то был академик Юрий Никифоров, и к Летуну он прямого отношения не имеет. Моя роль намного скромнее, — с иронией проговорил Лесаков. — Я лишь голос совести Летуна.

— Как смешно, — недовольно прогудела металлическая маска из-под капюшона.

Клим приходил в себя. Он сел ровнее и недовольно спросил:

— Вы что просто отдадите Нолу Легиону?

— У меня есть план, не суетись, — холодно отрезал Летун в своей немногословной манере.

— Теперь-то, конечно, парню всё понятно, ты прям все его тревоги развеял, — саркастично хмыкнул Лесаков.

Клим с надеждой ухватился за эту ниточку:

— Что за план?

— Мы знаем, где Нолу будут держать, — ответил Лесаков, потому что Летун молчал.

— Откуда? — удивился Клим.

Лесаков передал эстафету Летуну:

— Ну, тут лучше ты расскажи.

Электронный голос нехотя вздохнул и объяснил:

— Пять лет назад компания Петра Быкарова «Быкаров Биотех» приобрела заброшенный советский военный аэродром Чулым в предгорьях Урала. По открытой информации, для создания научно-технологического кластера на подобии Сколково. Туда привлекли инвестиции крупного бизнеса и отгрохали многомиллиардный научный комплекс, о котором СМИ больше не вспоминали.

— И как это связано с Нолой?

— Если не знать, что из себя представлял аэродром Чулым, то никак, — вновь односложно объяснил Летун и умолк.

За него продолжил Лесаков:

— Аэродром Чулым это две взлетных полосы по 4 километра длиной, около 20 квадратных километров площади и 2 этажа огромного подземного комплекса советской военной инфраструктуры. По сути, это советский аналог американской Зоны 51.

— Да ладно, и это просто так продали?

Лесаков пожал плечами:

— В перестройку аэродром забросили, он обветшал, устарел, с баланса министерства обороны его сняли. Частные владельцы переписали документы на себя в эпоху приватизации, всё упростили, и в общем, да, вот так просто продали.

— Капец, тут материала на отдельный репортаж, — вслух подумал Клим. — И всё же, как это связано с Нолой?

Летун объяснил:

— Полгода назад по закупке «Быкаров Биотех» российскую таможню прошли детали из Германии для создания агрегатов по изготовлению сверхпрочных сплавов. Детали доставили на один из заводов Быкарова. Вскоре туда доставили тонны редких минералов, откуда через два месяца под охраной Легиона в Чулым был трнаспортирован крупный груз. Я считаю, они построили что-то вроде клетки для Нолы. Узилище, которое сможет её удержать. Версия не точная. Всё упирается в тебя. Ты видел на корабле пришельцев что-то на подобии тюремных камер? Быкаров мог перенять технологии, которые сдержали бы Нолу?

— Да, надо признать, ты крут в сборе данных, — с профессиональной журналистской оценкой отметил Клим. — И дедукции.

— Ну так что?

Клим помнил, что Нола с легкостью разбила кристаллический куб, в котором её держали пришельцы. Дело было не в материале. Так или иначе, Нола сможет разбить любое препятствие. Четырехрукие инопланетяне смогли её удержать взаперти, накачав усыпляющим газом и заморозкой. Тот газ рассеялся в нашей атмосфере, и вряд ли его образцы удалось собрать. Но Быкарову незачем так заморачиваться, ведь у него есть желтый луч, способный обнулять силу Нолы.

— Нет. Нолу никакой сплав не удержит, — коротко и твердо сказал Клим. — Не думаю, что они её собираются держать в плену. Я боюсь, что они её просто убъют.

Летун не согласился:

— У Легиона была такая возможность. Нола слишком ценна для Быкарова, чтобы убить. Я знаю, чего он от нее хочет. Узнать секрет силы и создать армию таких же сверхлюдей. Легион, разумеется, тоже заинтересован. Расскажи про эту особую горелку, желтый луч... Они применили его против Нолы в Лондоне и сейчас, в торговом центре. Оба раза Нола потеряла силы, верно?

Нехотя Клим признал:

— Да.

— Значит, они будут держать её под постоянным облучением.

В 80х между жилых панелек часто строили крытые подземные гаражи на много машин. От парковок они отличались тем, что парковочные места представляли собой полноценные закрытые боксы с воротами. Иногда такие строения располагались в стороне от жилых домов.

Лесаков свернул в один из таких гаражей на севере Москвы. Фары выхватили крутой спуск, уходящий под навес и большие окрашенные серой краской ворота. Выйдя из машины, Летун отпер и открыл их. Лесаков поехал дальше, внутрь гаража по широкому прямому коридору с двух сторон от которого тянулись ворота гаражных боксов, а Летун запер въезд изнутри.

Бетонный пол, очень низкий потолок, редкие лампы под потолком, запах бензина и застарелые пятна машинного масла по-над стенами. Место было тревожным.

Лесаков заглушил двигатель.

— Где мы? — осторожно поинтересовался Клим.

— В убежище.

Они вышли из черного внедорожника.

— Весь гараж принадлежит мне, — объяснил Летун. — Здесь можно говорить свободно.

— О, так ты еще и миллионер.

— Нет, он одолжил гараж у одного криминального элемента на бессрочное пользование, — объяснил Лесаков.

— Пока криминальный элемент сидит на нарах на бессрочный срок, — добавил Летун.

Открыв один из гаражных боксов, Летун зашел в настоящую оружейную с кучей огнестрельных стволов, светошумовых гранат и прочих внушительных «игрушек». Летун разоружился и закрыл бокс.

— Легион не знает про это убежище? — уточнил Клим.

— Нет, я открывал их файлы у себя дома... туда-то и нагрянули наемники. От моей квартиры тоже почти ничего не осталось, как и от твоего лофта, — отстраненно, без лишних сантиментов сказал Летун, будто его это ничуть не волновало.

Тем временем Лесаков открыл еще один гаражный отсек, там оказался настоящий координационный центр. Несколько мониторов, один серверный блок, стол с разложенными чертежами и, как ни странно, тоже зарешеченный шкаф с оружием. Из приемника негромко звучали радиоперехваты полицейских переговоров.

Клим молча всё рассматривал. Он был немного в шоке. Конечно, он понимал, что у Летуна должна быть какая-то тайная берлога, но не думал, что всё так основательно.

По стенам висели полки со всевозможными вещами. Электрический чайник, кофемашина, стопка бумажных стаканчиков, папки с документами, наверное, от прошлых расследований. Даже была одна фотография. Пикник. Солнечный день. Три человека. Лесакова на фотографии Клим узнал сразу. Еще была хорошенькая светловолосая девушка. И тот самый бармен Сергей...

В это время Летун кинул аптечку на стол:

— Надо обработать раны.

— Вот, приложи к затылку, у тебя там кровь, — Лесаков протягивал Климу смоченный перекисью водорода бинт.

Летун снял свою рясу из умной нано-ткани и небрежно кинул на стол. Теперь его навороченный экзоскелет можно было рассмотреть во всех подробностях. Поршни, подшипники, бронепластины, отлично подогнанные под очертания фигуры... Дивная конструкция смотрелась не массивно, но мощно.

Экзоскелет он тоже снял. Причем очень необычным способом. Сначала вставил электронную ключ-карту в разъем на предплечье, затем торцевым гаечным ключом раскрутил несколько болтов на торсе. И наконец, снял шлем. Под которым оказался, как Клим и догадывался, тот самый бармен Сергей. Тот же тридцатипятилетний мужчина с волосами средней длины, который выглядел бы моложе своих лет, если бы не пара глубоких морщин и начатки седины.

— И ты не боишься показывать лицо? — удивился Клим.

— Ну, мы на одной стороне, а ты и так понял, кто я, — складывая экзоскелет в ударопрочный армированный ящик из поликарбона высокого давления, протянул Сергей. — Меня зовут Сергей Волков, будем знакомы официально. Плюс, я бывший оперативник спецслужб, Клим. Я привык, что маска и экипировка скрывают меня на задании. А потом я их снимаю. У меня нет двойной жизни. Лишь работа в моем баре и это. На самом деле я только Летун. Хоть с маской, хоть без. Моя сила не в экзоскелете, а в неизбывной ярости.