– А те где хранятся?

– Их отнесли к категории драгоценностей, посему осмелюсь предположить, что искать их надобно в государевых кладовых.

Император приказал немедля вызвать смотрителя императорских сокровищниц, кои находились во внутренних дворах дворца, и смотрителем был не обычный чиновник, а опять же евнух. Он примчался со скоростью метеора и, беспрестанно кланяясь, вопросил:

– По какому делу вызвал государь меня, раба смиренного?

– А нет ли у тебя, – осведомился владыка, – старинных печатей, золотых ли, серебряных, медных либо металлических?

Услыхав поспешное «А то как же, есть, есть, есть», государь приказал принести две золотые печати с сидящим драконом, две серебряные с тигром, пять с безрогим драконом и еще четыре – те, где записана история чужеземца с курчавой бородой. Евнух не мешкая доставил запрошенные печати, и император повелел старшему евнуху из Инспектората печатей их принять.

Возвещая рассвет, трижды прокричал золотой петух[174], император прошел в тронный зал, куда проследовали все ожидавшие гражданские и военные чины. Трижды просвистел кнут – сигнал к началу аудиенции, и придворные выстроились по обе стороны трона. Император повелел с особым вниманием выслушать его указ. Присутствующие прокричали троекратную здравицу, и государь рек:

– Владения наши простираются в пределах четырех морей, богатства Сына Неба неисчислимы. Прочные нити связуют нас с тысячью поколений правителей прошлого, мы прокладываем путь тысячам поколений будущих властителей Китая. Ныне наследственная государева печать затерялась в странах Западного океана, чем мы весьма опечалены. Посему почитаем неотложным нанять командующего войском и выступить походом, дабы вернуть сокровище. Допрежь всего надобно найти достойного главнокомандующего и вручить ему печать адмирала. Нынче здесь находится золотая драконова печать, и пусть тот воитель, что готов повести флотилию в Западный океан, выйдет вперед.

Император раз за разом повторил призыв, но ответом ему была полная тишина: среди военачальников не наблюдалось никакого движения. Государь вновь воззвал к присутствовавшим, и тогда выступили вперед четверо в полной парадной форме и опустились на колени у ступеней трона. Император опешил, ему хотелось спросить: «Неужли сии чиновники и вправду собираются получить печать военачальника? С виду невзрачные да хилые, под силу ли им возглавить подобный поход?»

– Кем будете? – спросил церемониймейстер.

Они представились. Всяк значился высоким чином в отделах небесных тел и знамений, контроля за точностью ночных страж и водяных часов из Инспектората по астрономии и календарю[175]. Государь обратился к сановникам:

– Зачем пожаловали?

– Вечор мы до поздней ночи наблюдали за небесными знамениями и узрели, что душа и воля полководца устремлены к рукояти Ковша Большой Медведицы, а лучи падают на небесную Ограду[176], беспременно указуя на министра. О сем и дерзаем доложить высочайшему.

– Не иначе как флотоводец – это кто-то из руководства Пяти армейских управлений, имеющий высший титул знати?

– О, нет, титулы сии связаны со звездой Помощи[177] и не входят в Северный Ковш.

– Тогда, верно, какой-то министр или товарищ министра одного из шести ведомств.

– Сии чины определены звездой Сопровождения и также не входят в Ковш.

– Ежели это не военный и не гражданский чин, где же искать главнокомандующего?

– Похоже, это некто из высокопоставленных лиц ближайшего окружения императора.

– Среди моих приближенных немало придворных евнухов. Неужли кто-то из них способен повести флотилию в Западный океан?!

В сей миг от придворных, выстроившихся в восточной стороне зала, отделилась чья-то фигура – послышался перестук сандалий и перезвон яшмовых подвесок на поясе, и все увидели молодого князя. Он приблизился к трону и трижды прокричал здравицу. Император признал в нем Правдивого советника Лю и поинтересовался:

– О чем господин собирается нам доложить?

– Я, ничтожный, осмелюсь предложить кандидатуру старшего дворцового евнуха. Он того достоин! Имею в виду хранителя печати из дворцового Инспектората церемоний[178] – по фамилии Чжэн, по имени Хэ (Ил. 2, 3).

Император не скрыл крайнего удивления. Однако Лю Правдивый известил, что он со всем старанием изучал небесные знамения и географические координаты, познал радости и горести шести буддийских кругов перевоплощений, прошлое и будущее:

– Стоило мне, ничтожному, взглянуть на этого человека – ноги короткие, верхняя часть туловища вытянута[179], – мигом понял: не иначе как станет первым вельможей при государе, и пусть рожден простолюдином, драгоценности и сокровища заполнят его сундуки. Лицо широкое, внушительное: подбородком кивнет – что приказ отдает. Он, как Ши Чун, добудет тысячи повозок с богатством[180]. Головастый, что тигр, зоб раздут, как у ласточки[181], – его ждет будущее Бань Чао, удостоенного титула удельного «князя десяти тысяч ли»[182]. Глаза – что реки: разрез ровный, длинный и прямой, рот огромный, словно море, – всё предвещает щедрое вознагражденье. Лицом строг, брови-мечи – он воинским искусством обладает в полной мере. А уж цвет лица – румянец до глянца и три черты ян указывают, что его ждет благоденствие и блеск славы; желтое сияние от параллельных складок верхней части лба – свидетельство того, что в ближайшее время он перейдет на высокую должность[183].

Выслушав сию пылкую речь, император выразил обеспокоенность, не староват ли евнух Чжэн для похода. Лю Правдивый убежденно возразил:

– Имбирь и финик долго созревают, зато чем старше, тем спелее. Поистине, дышит по-черепашьи[184], худощав, как журавль, – сие ли не знамение того, что он, подобно даосскому патриарху Люй Дунбиню, попадет в царство бессмертных. Поистине, он что чистая жемчужина, упавшая в море[185], и пусть стратег Цзян Тайгун лишь в восемьдесят лет встретил правителя Чжоу, его всё же пригласили в советники[186].

– А с чего это он стал евнухом?

– Согласно древней физиогномике, ежели лицо покрыто рябинами, что мандариновая корка, – человеку предопределено одиночество, а узкое межбровье – предвестник отсутствия жены и детей. Потому-то приближенные государя и оскопили его.

– Если речь идет об Инспекторате церемоний, то, верно, это евнух Саньбао – Три драгоценности? – предположил император.

И все приближенные в один голос вскричали: «Он самый!» Император повелел не мешкая пригласить евнуха в тронный зал. Саньбао отбил земные поклоны и воскликнул, сколь он счастлив предстать пред государем. Император возгласил:

– Нынче мы собрались отправить хорошо вооруженное войско в страны Западного океана на поиски государевой печати. Надобно нанять главнокомандующего, коему будет вручена печать адмирала. Лю Правдивый поручился за тебя как за человека достойного. Что скажешь?

– Я, ничтожный, почту сие за счастье, ибо мечтаю свершить подвиги на море, явить дальним странам всю силу и мощь Китая, – ответствовал Саньбао. – Готов немедля отправиться в Западный океан!

Помимо передачи евнуху печати, император также приказал секретариату Государственной канцелярии составить соответствующий указ о назначении. Саньбао почтительно принял печать и высочайший рескрипт, поблагодарил за милость и поспешно спустился с тронных ступеней.