– Значит, мы тут уже почти пять часов! Сколько же времени, неужели десятый час? – воскликнула Марина. Мы посмотрели в окно и заметили, что уже стемнело.

– Лилечка, нам пора. Давай мы тебя довезем, хочешь?

– Нет-нет, идите! Я еще посижу немного, а потом вызову такси.

Мы снова крепко обнялись.

– Обожаю тебя, ты – моя Вселенная. Все-таки нам надо чаще встречаться, а то что такое пять часов – ничего и не успела рассказать! – рассмеялась она. – Теперь буду ждать тебя с «Фениксом» на следующей неделе.

Вячеслав закутал Марину в мягкое вязаное пончо, и они удалились. Я смотрела им вслед, и эта история невольно начала складываться сама собой. На следующий день я получила от Марины сообщение:

«Славику ты понравилась! Сказал: „Здорово, что она у тебя есть, она настоящая“. А еще, знаешь, удивительная штука, но шаг за шагом нашего с тобой знакомства, такого постепенного и глубокого, я все больше убеждаюсь, что та часть меня, которая просила этой любви к себе и внимания, как- то с тобой связана, она и привела тебя ко мне, словно при- звала тебя. Иначе как это все объяснить? Как объяснить то, что мы, не общаясь, редко встречаясь и не зная ничего друг о друге, так много знаем! Какая-то колоссальная синхронизация. И мне кажется, у Вселенной на нас свои планы, и она что-то хочет от нас. Хотя я и не знаю, что именно, но знаю, это есть, и оно очень большое. И пусть твоя история станет началом большого пути!»

Я делаю, что захочу!

Ведь в темноте меня не видят,

а значит, и никто другой

меня не тронет, не обидит…

Как-то я была на тренинге, который проходил в абсолютной темноте, хоть глаз выколи. Ничего подобного раньше с собой не проделывала! С самого начала все казалось странным, необычным и, честно говоря, бессмысленным. В фойе – ни кофе, ни печенюшек, к которым мы так привыкли на подобных мероприятиях. Не было и тренеров, которые представили бы участников друг другу и рассказали о программе. Не успела даже участников сосчитать и разглядеть. В общем, сразу в темноту…

С тренерами мы познакомились уже по голосу. Так же и с другими участниками. Войдя в темноту, каждый получил в руки овощ или фрукт. Понятно, подумала я, значит, будем готовить. Народ вел себя по-разному. Одни смеялись, другие в густоте темноты чувствовали себя, словно в футляре, ощущая страх и невесомость.

На какой-то момент мне тоже показалось, что я теряю равновесие, голова закружилась, и на миг я почувствовала приближение паники. В этот момент некто дотронулся до меня: «Мне страшно, дискомфортно, я хочу света…» – раздался ее голос. Ледяные руки новой знакомой крепко сжали мою ладонь.

– Ты расслабься, говори со мной, руки-то холодные, давай сделаем растирание! – весело предложила я.

– Давай… – голос звучал тихо и неуверенно. Я принялась растирать руки новой знакомой, расспрашивая ее, как она попала на этот тренинг, что знает об этом и что у нее в руке.

– У меня яблоко, а у тебя что? – спросила она.

– То ли лайм, то ли лимон, не пойму…

Мы слышали, как наполняется зал. Казалось, все очень близко, при этом голоса звучали несколько отдаленно, словно теряясь в темноте.

В этот момент очень близко раздалось: «Я – Павел, ваш тренер. Задание – найти участников с тем же предметом, что и у вас, и объединиться». На какой-то момент воцарилась полная тишина, после чего все стали кричать: «Картошка, кто картошка?», «А где морковки?», «Яблоки, яблоки, где вы?!»

Я так же громко и протяжно крикнула: «Лааааааймыыыыыы!» Худенькие ручки с тонкими и длинными пальцами вцепились в мою руку: «Я тут! Я лайм, я лайм! Ты тоже? Я с тобой!» – радостно щебетал звонкий голосок, как у птички. Держась за руки, мы двинулись вперед в поиске «сородичей». К нам присоединились молодой человек и девушка, и уже вчетвером мы продолжили поиски оставшихся. Тренер снова дал команду – найти свой стол, за которым мы будем работать. Мы выстроились паровозиком. Я шла

впереди, разгребая темноту руками.

Незаметно к нам примкнули последних три лайма. С одной стороны, крепко держась за мои джинсы, чирикала «птичка», с другой – звучал более спокойный, взрослый голос. Мы снова двинулись на поиски. Темное пространство казалось бесконечным, мы ходили в одну сторону, затем возвращались, натыкаясь на стол то «морковок», то «яблок». И вдруг кто-то в темноте спокойным и твердым голосом сказал: «Добро пожаловать на стол „лаймов“, мы ваши тренеры, Мария и Наталья…» Не помню, когда я в последний раз испытывала такую радость. Мы наконец немного отцепились друг от друга и встали вокруг стола, который служил опорой в невесомости темноты. Девочки рядом, «голос постарше» и «птичка» время от времени брали меня за руки и просто прикасались, словно невольно, то ли проверяли мое наличие, то ли ощущали таким образом безопасность. Я чувствовала, как начинают болеть глаза, которые пытались разглядеть саму темноту. Казалось, они полны песка, ничего не видно. Я сказала об этом тренерам.

– Расслабься, не пытайся всматриваться в темноту, пусть глаза отдохнут, – мягко успокоила Мария.

– Легко сказать, но они не слушаются, они просто смотрят! Я расслаблена, мне хорошо и комфортно, но они словно сами по себе…

Я пыталась закрыть глаза, на какое-то время это помогало, но как только я открывала, напряжение снова нарастало. Наталья объявила группе первое задание. Нас посвящали в помощников повара. Мы получили кучу «униформы» и, вытаскивая наугад колпаки и фартуки, одевались и помогали найти недостающие детали остальным. Мы радовались, как дети, завязывали вместе ленты фартука, поправляли колпаки, постоянно находясь в близком контакте, и совершенно не задумывались о личном пространстве, субординации и о том, кто есть кто. В темноте все это неважно, не имеет никакого смысла. Только голос, интонация, прикосновение.

Я подумала: почему мне так легко и хорошо? Обычно вначале на незнакомых тренингах присутствуют волнение, тревожность. Почти всегда включается внутренний контролер, который хочет знать, что и зачем. Почему сейчас все иначе? Для чего мы хотим все знать? Чтобы в нужный момент правильно среагировать, не «потерять лицо»? Возможно, только теперь это неважно, лица все равно никто не видит. И поэтому все по максимуму открыты, естественны, а восприятие тех, кто рядом, совершенно иное.

Мы не видели, кто как выглядит, худой или толстый, низкий или высокий, молодой или старый, красивый или так себе, и т. д. и т. п. Все были равны, одинаковы и очень близки друг другу. Я прислушивалась к ноткам в голосе, интонации; конечно, в голове возникали картинки тех, чей голос, энергетика запомнились, произвели впечатление.

– Молодцы! Все справились, оделись верно и вовремя уложились! – торжественно объявила Наталья, на ощупь проверяя завязанные фартуки и надетые колпаки. – Теперь нужно разделиться на две команды, выбрать главного в каждой и приступить к следующему заданию.

Наша команда определилась сразу: те, кто рядом со мной, плюс один из мужчин. Всего у нас было двое мужчин, и мы их по-честному поделили! В итоге они и возглавили наши девичьи команды. Со вторым и с третьим заданием тоже справились быстро и слаженно. Мы стояли плотным рядом вокруг нашего небольшого стола, но, несмотря на близость, я обратила внимание, что не все голоса мне слышны, не всех я «вижу». Голос нашего капитана звучал довольно энергично, весело и приятно. Хотя не могу сказать, что по-лидерски, по-командирски, по-капитански.

Но голос другого капитана я не слышала вообще. Когда он замолкал, трудно было представить, вспомнить его. Голос девушки из второй команды я не «услышала» совсем.

«Птичка» чирикала, не прекращая, а «голос постарше» либо молчал, либо уточнял у меня то, что не расслышал. Отчетливее всех звучали голоса тренеров: спокойные, уверенные, я бы даже сказала, смелые, с такой чистой интонацией. Полные любви и уважения, принятия, тепла, они звучали приятно, убеждая в надежности и безопасности. Казалось, у них есть очки, которые позволяют все и всех видеть. И именно поэтому они так четко ориентируются в этой мгле, выполняя свою работу и помогая нам.