Перед костром стоял старейшина, облаченный в свой меховой плащ. Отпив из железной кружки, он что-то прошептал на ухо сыну. Дезмонд кивнул и обвел глазами лица собравшихся. Его собственное сегодня было лишено привычной улыбки.

Эйра и Сарен остановились на краю толпы, ближе к лесу, где звуки птиц заглушали треск костра.

– Можешь просто спрятаться, пока все не закончится, – прошептала Эйра подруге.

– Ну уж нет, этого я точно делать не буду, – нахмурилась Сарен. – И потом, король грозился перебить всех нас, если хоть кого-то одного будет недоставать.

Эйра бросила взгляд за спину, заметив в кроне дерева яркое белое пятно. Адаир. «Спасибо, что прилетел». Конечно, слышать ее он не мог, но она все равно была очень благодарна ему.

Музыка резко оборвалась, и Эйра обернулась. На ее глазах толпа расступилась, пропуская новоприбывших. Сделав шаг вперед, девушка постаралась как бы случайно закрыть подругу собой.

Приближающийся силуэт обрел новые очертания. За его спиной трепетал на ветру алый плащ. Надо было быть полной дурой, чтобы не узнать Морозко. Он так грациозно вышагивал по снегу, словно был морозным богом. Белые волосы короля спадали ниже подбородка, аккуратно заправленные за острое ухо с одной стороны. Его кожа была бледно-серой, идеальной, гладкой, подобной льду, и не тронутой ни единым шрамом, будто бы никто ни разу не смог подобраться к нему достаточно близко. Жестокая усмешка на его лице вызвала у нее желание попытаться сделать именно это – и вырезать на нем что-нибудь другое.

В этот момент она пожалела, что не взяла с собой нож Петра. Сейчас бы пронестись сквозь толпу и вонзить его в самое сердце…

– Жители Винти, – произнес Морозко глубоким и заносчивым голосом, – вы совершили ужасную ошибку, не принеся скот в жертву. Всего этого можно было бы избежать, но теперь вам придется заплатить уже человеческой жизнью, и я лично приведу это наказание в исполнение. Винить в этом можете лишь себя самих, – глумливо провозгласил он, красивый и уродливый одновременно.

– Козел, – едва слышно прошептала Эйра.

Взгляд Морозко прошелся до нее и задержался, замер. Мужественное лицо вдруг исказилось оскалом.

Эйра моргнула и расправила плечи, но с его точеных губ не сорвалось ни единого слова. Он лишь продолжал ее изучать.

В полной тишине онемевшей толпы он направился в ее сторону, намереваясь убрать ее с дороги и схватить Сарен.

Морозко шагал все дальше вперед, и земля под его ногами и не думала трескаться, это было совсем не так, как во сне. Никакие перевертыши не извивались и не скребли по льду ногтями в попытках вырваться на желанную свободу. Толпу на своем пути он расталкивал в стороны – они для него на данный момент не имели никакого значения. Важна была только девушка, которая стояла впереди остальных, та самая, что была в его видении. Она была здесь. Он замер перед ней, нахмурившись, и осмотрел с головы до ног. По-простецки красива. Нежные кукольные черты лица, надутые губки, густые черные волосы, выбивающиеся из небрежной косы и обрамляющие ее круглое личико. «Симпатичная, но спать бы я с ней не стал», – подумал он, стоя перед ней, впрочем, совсем не поэтому.

Его губы тронула усмешка, когда он заметил златовласую девушку, прячущуюся за ее спиной, – вот такую красавицу он бы с удовольствием забрал в постель на вечер. Когда та пошевелилась, ее плащ сбился на сторону, открывая взгляду Морозко пышную и манящую грудь. Ей не нужно было даже снимать несчастную тряпку – он и так видел, что изгибы ее тела и святого могли довести до греха. Чего нельзя было сказать о ее подружке, которая была из его видения. Та даже и в мыслях этого не пыталась с этим ее простым платьицем. Да, эта златовласая женщина наверняка вдохновляла смертных на целые поэмы о своей красоте, но это Морозко тоже мало волновало. Ему надо было выбрать жертву. Овечку, которую деревня отдаст ему на заклание.

Подняв руку, Морозко подцепил девушку из видения пальцем за подбородок. Симпатичная смертная вздрогнула и заметно напряглась, словно собираясь его оттолкнуть. Только попробуй, усмехнулся про себя король.

– Как тебя зовут? – ласково спросил он.

Вместо ответа она резко отдернула свое лицо.

В толпе зашептались, но Морозко не обратил на них никакого внимания. Он грубо схватил смертную за подбородок вновь и развернул ее к себе.

– Имя. Если сейчас не скажешь его, выпытаю силой.

В ее холодных карих глазах плескалась лютая ненависть.

– Эйра.

Как же было возмутительно, но ему это ни о чем не говорило.

Раз она явилась ему в видении, то он надеялся, что ее имя что-то ему подскажет, поставит на место какой-то кусочек пазла или о чем-то ему напомнит. Но нет, пусто. Отчасти он ожидал, что именно в этот момент она обрушит на него свою магию, но в глазах Эйры плескалась лишь ненависть, и в ней не было ни капли силы. Как интересно.

Морозко уронил руку и развернулся, чтобы обратиться к толпе. Обветренное лицо старосты мрачно застыло в ожидании.

– Ваше величество, – сказал он, поклонившись. Длинная коса упала вперед поверх его меховой накидки.

Все тропинки вокруг них освещались пылающими факелами. Ароматная выпечка и мясо пропитали воздух, искушая Морозко утолить голод – может, это и будет его следующим шагом.

– Можете выдыхать. Я выбрал вашу жертву. – Он склонил голову к Эйре и улыбнулся, прикусив губу своими острыми клыками.

Прекрасная смертная возле Эйры ахнула, прошептав:

– Только не это.

– Эйра, нет! – прорвался сквозь общий гвалт мужской голос. – Только не моя дочь. – Пробившись сквозь толпу, он рухнул на колени перед Морозко. – Только не Эйра, ваше величество, прошу вас. – Он умолял, склонив седую голову, но, не получив никакого ответа, поднял глаза на короля, и очки в тонкой оправе сползли вверх по переносице на свое законное место. Лицо его было исчерчено морщинами от волнений и недосыпа, что вызвало у Морозко лишь отвращение. «Жалкий смертный».

– Папа! – вскрикнула Эйра. Вторая девушка удержала ее на месте, не давая броситься к отцу.

Стража за спиной Морозко пошевелилась, готовясь избавиться от мужчины. Король поднял руку, требуя им остановиться. Все это представление было искренним и даже немного трогательным, но для него лишь пустой тратой времени.

Наклонившись вперед, Морозко положил руку на голову мужчины:

– Как тебя зовут?

– Федир, – ответил тот. – Ваше величество…

– Федир, если бы твоя недалекая деревня исполнила то, что от нее требовалось, то меня сейчас бы здесь не было, а Эйра все еще была бы твоей. Но теперь все не так. – Морозко зашипел, когда смертный посмотрел на него. – Она моя. – Отступив назад, он с мрачным смешком одним лишь жестом приказал страже оттащить Федира подальше.

– Не трогайте его! – дернулась вперед Эйра.

Морозко стряхнул с алого камзола невидимую пылинку.

– Ему ничего не угрожает. Пока что. – Он со вздохом посмотрел на Эйру. – Полагаю, сейчас наступило то самое время, когда я должен пригласить тебя на твой последний танец.

Эйра уставилась на него, а потом со страхом отшатнулась:

– Нет.

«Нет?» Морозко выпрямился, оскорбленный отказом.

– Прошу прощения? – безэмоционально переспросил он.

– Я сказала нет, – выплюнула Эйра. – Раз уж я твоя жертва, то лучше вскрой уже мне горло ножом, чем я буду терпеть танец с тобой.

Какая наглость. Смелости ей было не занимать, но если она думала, что этот пыл ее спасет, то она сильно ошибалась. Стиснув зубы, Морозко взял себя в руки, поборов желание сомкнуть пальцы на тонкой бледной шее и прикончить девчонку сразу же на месте.

– Понимаешь ли, я пригласил тебя на танец. А еще я всегда могу передумать и выбрать в качестве жертвы, например, твоего отца… или твою прекрасную подругу, которая так крепко вцепилась в твою руку.

Темные глаза Эйры метнулись от смертной, которая стояла совсем рядом, к отцу, видневшемуся в глубине толпы. Угроза ее явно отрезвила.