Легенда гласит, что первая ведьма появилась от великой обиды и ярости, ибо нет гнева сильнее, чем гнев невинной души. У невинных прав на гнев больше, оттого их проклятья слышны богам. Легенды о великих подвигах люди хорошо помнят, но правды в них чуть. Легенды о человеческой злобе правдивы, но о них предпочитают забыть. А началось всё с малышки, которой повезло меньше других.

Кому нужна хромая и кособокая девчонка? Никто не станет защищать малышку от ватаги мальчишек, день ото дня швыряющихся в неё камнями и палками. В её сторону будут лететь плевки и обидные прозвища. И ответить бедняжке нечем. Силы в девочке мало, ведро воды поднять – и то в тягость. Так и выходит, что проку от неё чуть. А лишний рот держать – растраты. У родителей-то и здоровых детей с избытком. Убить, конечно, не убили. Чай, люди, а не стервецы какие. Взяли, да и выгнали из дому по ранней весне. Нигде ту девчонку не приняли – ни в дом, ни в хлев. И ушла она в лес. Как могла, собирала ягоды, коренья. А только много ли насобираешь без знаний, долго ли проживёшь, ежели и силки поставить не умеешь? А птицы схрон с ягодами растащат, как быть? Вот и она не знала как. Дождь, холод, еды нет, одёжка из мешковины давно в лоскуты разошлась. Худо малышке было, ой худо.

Хуже того, ночью разыгралась гроза. И грянул гром в небе, и вторил крик измотанного дитя. Из самого нутра. Вся боль, обида, усталость, непонимание: «За что ж с ней так?!!». Всё было в этом крике. Вой отчаяния разнёсся над лесом, и такой силы он был, что гром затерялся в нём.

Кричала она долго, пока молния не ударила в древо перед нею. Древо затрещало, а вот огнём не вспыхнуло. Хрустело, дребезжало, мотало ветвями, корёжило, но не горело. Разошлось оно надвое, от самых корней до средины ствола, стали ветви расти всё новые и сплетаться меж собою. И страшно девочке было, и глаз отвести не могла. Замерла она, заворожённая, пока ветви не соткались в женскую фигуру. И упала малышка на колени перед Силой, что явилась ей.

– Я услышала твою боль и гнев, дитя, – сказала фигура, приближаясь. Вместо ног были у неё корни, вместо рук – гибкие ветви. Глаза оказались прозрачными, как дождевая вода. Одежду заменяли листья и цветочный ковёр. Короной ей было птичье гнездо, увитое плющом. И столь величественной казалась осанка, а голос твердым, что не было сомнения в том, кто пришёл на зов о помощи. Сама Мать-Земля откликнулась на плачь измученного дитя.

– Я пришла помочь, – пальцы-ветви, ухватив за подбородок, заставили девочку приподнять голову. И стала Мать-Земля рассматривать юное лицо, вглядываться в самое сердце.

– Вижу… Вижу боль отверженного, вижу угнетённость слабого, вижу муки бездомного. Вижу злобу, вижу коварство. Вижу и милосердие, и любовь к живому. Что ты сделала с тем щенком, повредившим лапу? Говори.

– Отнесла его в хлев, Госпожа. Воровала молоко козье, чтобы выкормить его. Меняла повязки с травами, чтоб быстрее рану заживить, чтобы не стал щенок хромым, как я. И не стыжусь, что воровала! – зло добавила девочка.

– Я услышала тебя, дитя. Что ты сделала с мальчишкой, который нашёл твой схрон с щенком?

– Он щенка нашёл и замучить хотел! Я не дала, чтоб они его били! Они меня стали бить. А я потом так подстроила, что тот мальчишка вилами обе ноги пропорол. И не жаль мне его! И не стыжусь, что так сделала! – выкрикнула девочка, прямо и твёрдо глядя на богиню, готовая, что ей на дерзкие слова отвесят пощёчин и тумаков.

Но Мать-Земля лишь погладила лохматые кудри своею ветвистой рукой.

– Что ж, из хрупкого ростка вырастает могучий кедр, если в ростке есть воля к жизни. Хочешь жить, дитя? Отвечай, не бойся.

И встала малышка с колен, сжала перепачканные ладони в кулаки и ответила.

– Хочу! Больше всего на свете хочу! Жить и дышать как сильная, как умелая! – Из глаз её брызнули злые слёзы. – Только я никчёмная, не быть мне могучим кедром.

– А это уж мне решать, дитя. В тебе много гнева на род людской, но нет в тебе ненависти. Много силы духа, да тело слабо. Знаний нет, но пытливости на троих хватит. Слушай мою волю, дитя… Будут руки твои собирать травы и варить снадобья да зелья.

И пронзила тонкая ветвь ладони девочки.

– Будешь ступать по лесу тайными тропами, – пронзила Мать-Земля стопы её.

– Будешь зверьё понимать и говорить с ним, – и впилась ветка в губы и язык ребёнка.

– Будешь чуять ложь и злобу, и не будет у тебя права отказать в помощи заплутавшим, хворым да немощным, – и пронзила новая ветвь сердце девочки.

– Будешь мне дочерью и не будет тебе другой матери, кроме меня. И быть твоим дочерям, как ты. И быть твоим ученицам твоими сёстрами, – опутали ветви и поглотили всё тело девочки.

– Так и будешь жить век свой, пока жив этот кедр. И лес этот станет тебе домом. – И связали ветви тело малышки и тонкий ствол кедрового молодняка.

– Мы ещё встретимся, дитя моё. А пока учись у леса и помни о моих заветах.

И вошла Мать-Земля в древо, из которого явилась. А дитя так и осталась без чувств лежать, скованная ветвями, опутанная ими в кокон.

Да, дала лесная Мать силу. Силу великую. И взяла за это цену немалую. Мать-Земля строга к своим дочерям. Слабые ей не нужны! Не может она полюбить слабых – такова её суть твердыни и опоры.

Наутро, стоило лучам коснуться ветвей, распался кокон и вышло из него не дитя человеческое, а первородная ведьма. Страшилась она поначалу. Птицы говорили, лес пел. И каждый звук стал ей понятен, но столько их было, что не могла ведьма разобрать, кто о чём толкует. Травы и кусты потянулись к ладоням её, испугав иголками и жгучими листьями. Но стоило ведьме коснуться их, как она поняла, что нет и не будет ей вреда. Огладила крапиву и почуяла, что кроветворная сила в ней и множество других свойств. И каждая травинка, цветок стали ей книгой.

Захотелось ей искупаться да увидеть своё отражение в озёрной глади. И стоило ей три шага ступить, как постелилась под стопы тропинка ковром, в конце тропинки виднелось озеро. И идти ей было не до полудня, а всего три соловьиных трели. Приблизилась ведьма к кромке, взглянула на водную гладь, и глазам своим не поверила.

Отразило озеро прекраснейшую юную деву. Волосы её были цветом кедровой коры, а глаза – цветом изумрудных игл. Ничего прежнего не осталось, кроме души. Ступила лесная дева в озеро, а вода приняла её как родную, ластилась к коже, окутала теплом. И в неге этой стал гомон лесной стихать, стала ведьма слышать и внимать. Деревья радовались солнцу и весне, гудели, играли с ветром. Зверьё рыскало в поисках пищи.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.