– Уважаемая Эрминия, согласно четвёртой статье Внешнего кодекса…

Тут его больно пихнули в спину, а сзади раздался голос старшего смены:

– Заткнись, – старшой сделал вежливый небольшой поклон женщине как равной, после чего сказал: – Приношу извинения за моего подчинённого и обещаю погонять его по распорядку караульной службы. Ваша биометрия уже подтверждена, но в связи с близким началом Игр у нас действует особый порядок. Прошу вас показать груз.

– Конечно.

Женщина, прихрамывая, вылезла из машины, подошла к кузову и резким движением сбросила одну из брезентовых стенок. Парень-полицейский непроизвольно вытаращил глаза. Внутри, прислонившись к стенке между кабиной и кузовом, неподвижно сидел худощавый паренёк лет шестнадцати. Такие же обтрёпанные, как и у женщины, куртка и штаны. Босые ноги с потемневшими от грязи пятками, тонкие пальцы, полностью седые волосы, спадавшие до плеча и закрывавшие уши. В этот момент голова подростка как механическая игрушка повернулась, уставившись на людей абсолютно пустым взглядом серых глаз. И в них – ни единой мысли, абсолютная пустота, а так не бывает даже у неразумных животных.

– Код десять, – сказала женщина и пояснила: – Стоп-код. Я приказала, что люди рядом со мной не враги, и любые их действия нельзя воспринимать как агрессию, – паренёк послушно замер как неживой. – Вам повторить?

– Нет, не надо, я зафиксировал, – откликнулся старший смены. – Блокировка кода стандартная?

– Вы, наверное, уже получили протоколы? – усмехнулась женщина. – Да, только на прямую угрозу моей жизни.

– Больше вопросов нет. Благодарю. Дай терминал, – пока ничего не понимающий молодой полицейский судорожно пытался сообразить, чего от него требуется, начальник уже сам выхватил мобильный интерфейс, быстро набрал на нём визу «досмотр пройден» и приложил к карточке в руках женщины. Терминал пискнул, и светодиод на терминале мигнул синим.

– «Зелёная карта» действует, но куклу вы по ней месяц держать не сможете. А таможенная декларация действует всего три дня, уважаемая Эрминия. Советую сразу оформить постоянный допуск на вашего киборга.

– Я здесь ради Игр. Потом уеду. Нет смысла.

– Тогда вам лучше поторопиться. Сегодня последний день, и регистрация участников завершится с последним лучом солнца. Осталось совсем немного времени.

– Благодарю за пожелание, но я успею.

Проводив взглядом проехавший в ворота пикап, старший смены беззлобно ругнулся:

– Глюк интерфейса ты и олух. Вернёмся – будешь инструкции зубрить без увольнительных, пока от зубов отскакивать не будет.

– Шеф, простите, но чего в ней такого? Извините, если я наглею. Но чего в ней? Ну «зелёная карта», ну странная, если через наши ворота попёрлась. Ну пацан при ней странный, пусть и киборг. И чего?

– Идиот. Про боевых ангелов слышал? Но не видел? Всё когда-нибудь впервые, сынок. На сканер смотреть надо. Конечно, обычно если на ангела деньги есть, хозяин так не выглядит, и путешествуют куда богаче, но кто знает? Короче, запомнили, парни, – повысил голос старший. – Показал сканер ангела – не отсвечивать, не спорить и сразу докладывать по команде наверх. Он нас всех порвёт, пусть у этой бабы ангел уже и не новый.

– Так точно.

Молодой полицейский сглотнул, представив себе, что с ним стало бы, надумай он показать власть и двинуть бабе в морду. Видеть ангелов он не видел, игрушка и в самом деле дорогая, но был наслышан. Выглядели ангелы как подростки, могли при нужде использоваться как секс-куклы. Исполнить самые извращённые желания «особых ценителей», ведь на некоторые вещи даже с бесправными несовершеннолетними обитателями трущоб могут быть проблемы. Как с родственниками, так и с законом. Не имеющие своей воли ангелы – вещь, их тела никого в плане морали не интересовали, а запредельная выносливость позволяла многое. Но всё же главной задачей ангелов была война.

Охрана хозяина, убийство по его приказу. Впрочем, основа ангелов когда-то и в самом деле была организмом подростка, который настолько был нафарширован разнообразным железом, мышечными усилителями и прочим, что становился фактически не улучшением человека, а биологической оболочкой, натянутой на процессоры и титановые сплавы. Потом развитие организма тормозили специальными препаратами, ангел на всё время функционирования застывал в одном и том же возрасте и облике – зато ему не надо было менять имплантаты и вставки, как у обычного растущего или стареющего организма. По закону нормальных людей переделывать было строго запрещено. Раньше использовали подростков с умственными отклонениями и тому подобное, лет десять назад научились выращивать клонов – за год от закладки эмбриона до пятнадцатилетнего организма с развитием полного дебила-овоща. Всё равно слухи ходили самые тёмные.

Начальник смены проводил взглядом заехавший в ворота Периметра зелёный пикап, усмехнулся, прочитав на лицах растерянные мысли подчинённых. И пошёл обратно в караульное помещение под кондиционер. Да, владельцы ангелов обычно не бедствуют. Женщина в поношенной одежде на обшарпанной старой машине тут не вписывалась. Но какой смысл проявлять лишнее любопытство к тому, чего его принципиально не касается? Он встретил, кому надо доложил. Мало ли какие причины могли довести до такого состояния? Может болезнь, может пагубная привычка, не зря за женщиной вроде тянулся непонятный еле уловимый медицинский запах. Всё, стоп, забыть: это не его дело.

***

Регистрационный зал Игр был пуст. Последние из желающих принять участие давно закончились. Огромный экран на стене зала, где горела эмблема Игр – составленные из мечей песочные часы, сейчас отмерял последние символические крупинки-минуты до окончания приёма заявок претендентов: подавали в электронной форме, но каждую надо было подтвердить лично на терминале. Вышколенные девушки всё равно стояли каждая возле своего терминала, ожидая конца дня и возможности наконец-то присесть. Уйти никто и не пытался, хотя в зале уже несколько часов кроме них было никого. Получишь замечание и, отдел кадров вышибет на улицу, а там дорога только на конвейер в сборочные цеха. Офисная работа в городе – большая ценность.

Сопровождаемая внимательными взглядами тонкая струйка песка на экране, сыпавшаяся из верхней чаши в нижнюю, истончилась, затем почти исчезла. Совсем немного и... С лёгким шипением стеклянные двери разошлись в сторону, невольно вынудив девушек вздрогнуть, потом уставиться на вошедшую в зал женщину.

– Я зарегистрироваться. Уведомление и анкета лежат на входящем сервере.

Вышколенные девушки дружно произнесли:

– Добро пожаловать на Игры, уважаемая!

Гостиница, куда Эрминия заселилась после регистрации, занимала пару этажей в глубине трущоб. Узкий номер-пенал, такая же узкая кровать с застиранным бельём, грязный давно не мытый пол. Без сил упав на кровать, женщина посмотрела на своего ангела, замершего без движения на колченогом табурете в углу, и подключилась к нему через контрольный интерфейс. Слова при этом можно было говорить без звука, интерфейс снимал всё сам со связок, а ответы передавал через кости черепа прямо в ухо:

– Повезло, что это дерьмо не пользуется спросом даже в такое время. Хозяин чуть в штаны не обоссался, когда узнал, что мы берём комнату на неделю.

– Где твои манеры, моя госпожа? Что за выражения для девушки из приличного общества, – в цифровом синтезированном голосе ангела послышалась насмешка.

– Ой, давай не будем. Как будто ты лучше меня не знаешь…

– Знаю.

– Тогда остальное сам понять должен. Какой здесь контингент… И воняет так, что никаких вопросов.

Женщина посмотрела на браслет часов, резко выдохнула, достала ампулу, вложила в пневмошприц и уже заученным движением вколола себе в бедро. Ногу словно обожгло кипятком, но очень быстро по всему телу распространилась сладкая истома, а номер заполнил резкий медицинский запах.

– Не экономь, мы взяли с запасом. Нечего себя мучить.

– Человек предполагает, а судьба располагает. Хрен его знает, как всё пойдёт, и не застрянем ли мы. Есть будешь?