Дима кивнул: любую силу можно переломить количеством, особенно когда ты всех настолько достал, что тебя уже не боятся.

– У меня сохранились контакты. Иногда я прибегаю к их услугам, баш на баш, нормальная торговля, мужики они вполне адекватные. Сам понимаешь, не я один с колдунами яшкаюсь. Их услугами пользуются те, кто про них знает, но для разных людей разные уровни доступа. Ещё когда Соломон Глебович мне про бумажки говорил, что не знает, как эти фальшивки через суд протащили – я понял. Не его это уровень, он и не подозревает некоторых вещей и возможностей. Я-то знаю, только потому что у Комолава такое видел. Простая полицейская охрана нас может уже не спасти. Счёт на часы пошёл, против нас какой-то очень сильный ведьмак работает. Уверен: судья даже под пытками искренне будет рассказывать, что и вправду заседание проводил. Потому просто брать Соню в охапку и бежать сейчас самый худший вариант. Это у нас в городе я с кланами хорошо знаком, потому слишком наглеть ведьмак не рискнёт. Следы всегда остаются, ему придётся быть крайне осторожным. Всегда будет шанс через местных колдунов ведьмака потом найти, а если с Соней что-то случиться, я не в суд его потащу, а просто шею сверну. Вот за пределами области я чужой, никто меня слушать не станет, и у ведьмака окажутся развязаны руки. Драться вслепую – очень крайний вариант. Чтобы я смог защитить Соню, мне нужно договориться насчёт официального нейтралитета: колдуны в разборки не вмешиваются. Тогда мы сможем ведьмака стряхнуть со следа – ему придётся прятаться не только от нас, но и от кланов, и можно попробовать вывезти Соню за пределами города. Но ставки будут очень большие. Особенно если я прав, кто именно за ведьмаком стоит, и сколько уже он готов заплатить.

– Рискованно? – усмехнулся Дима. – Могут лишнего попросить или ещё чего, и тебе нужен кто-то прикрыть во время разговора спину? Бог не выдаст, свинья не съест, а своих не бросаем. Сапёр с костлявой каждый день обнимается, не впервой. Прорвёмся. Говори, куда ехать.

***

Софья сидела на диване в гостиной и прижималась к Марине, до рвоты хотелось ощутить рядом живого человека, а не пустоту.

– Твой отец хороший человек. Ты зря думаешь, он тебя не бросил. И знаешь, я заметила – вы с ним понемногу начинаете понимать друг друга. Странно, да? Вы четырнадцать лет жили рядом, а реально общаться начинаете только сейчас.

– Да уж, общаемся, – всхлипнула Софья. – Он после смерти мамы и не смотрел на меня, а потом вообще к бабушке отправил. Думаю, это чёртово наследство только и стало причиной того, что папа забрал меня домой. Он уже тогда знал.

– Наследство? Ты не хочешь объяснить мне всё поподробнее? Меня там не было.

Софья рассказала о том, что произошло у нотариуса. Так как она их поняла и запомнила.

– Ну и дела. Свалилось на тебя. Ты сейчас главное – не тупи и постарайся вести себя правильно.

– А правильно – это как?

– Правильно – это не отталкивай отца.

– Он мне не папа, оказывается, – опять всхлипнула Софья.

– Не говори глупостей. Знаешь, есть в этом какая-то тёмная история. И я почти уверена, что твой папа на самом деле всё знал. Он… слишком он спокойно на это отреагировал по твоему рассказу. И твоя мама знала. А молчали они, потому что не хотели, чтобы знала ты. И какая разница, кто там биологически тебя зачал? Твой папа тебя воспитал, он тебя считает дочкой, и потому именно он твой папа.

– А зачем он тогда меня сейчас бросил?

– Не знаю. Но мне кажется, мы опять чего-то не знаем. Они когда с Дмитрием Анатольевичем уезжали, у обоих такие лица были… Не знаю. Но твой папа точно не просто так не с тобой поехал. И точно не на работу, а куда-то в другое место. Наверное, нехорошо так говорить, но бабушке твоей нужны как раз деньги. И ещё она твоего папу не любит. А твоей тётке вообще только денег надо, на всех остальных ей плевать. Твой папа будет бороться с твоей бабкой до последнего.

– И что же мне делать при этой борьбе?

– Пока ничего не делать, – вздохнула Марина. – Тебе сколько лет?

– Четырнадцать. В январе пятнадцать бу-у-удет, – она всхлипнула.

– Тогда тебе и твоему папе придётся как-то пережить три года до твоего совершеннолетия. А дальше твоя бабушка и тётка ни при каких условиях с тебя денег получить уже не смогут и сами от тебя отстанут. Ну а пока какие бы бури ни кипели вокруг тебя – перетерпи и переживи.

Дальше разговор пошёл как-то вяло. Софья сослалась на то, что устала и ушла к себе в комнату. Выключила свет и притворилась, что ложится спать. Марина заходила ещё пару раз, но продолжить разговор не получилось. Чем дальше, тем больше Софья проникалась уверенностью, что Марина её обманывает. Из лучших побуждений, но обманывает. Что ж тут было непонятного? Родственники собираются тянуть её каждый в свою сторону, но при этом она сама им и даром не нужна. Деньги, проклятые деньги! Отец всегда пропадал на работе, для него компания всегда была важнее Софьи и её мамы. С чего ему меняться сейчас? бабушка… Вспомнив, как к ней относились, пока она жила в её доме, Софья вздрогнула: никогда. Туда она не вернётся больше никогда.

И тут же перед глазами встало всё случившееся у нотариуса. Железная уверенность бабушки, что Софья всё равно достанется ей. А бабушка всегда умела добиваться своего, внучка не знала ни одного случая, чтобы она проигрывала. Никогда! И решение созрело окончательно. Быстро нацарапав записку, чтобы Марине потом не попало за неё, дальше Софья действовала, стремительно и решительно исполняя свой план.

Дождалась, пока Марина зайдёт в ванную комнату. Закрыла за ней дверь, заклинила ручку стулом и заодно дверь подпёрла шваброй: здоровый мужик может и смог бы выломать, но девушке силы не хватит. Не обращая внимания на стук в дверь и ругань, оставила на столе записку и оделась. Стыдясь и презирая себя за поступок, вытащила из кошелька Марины наличные – один последний раз можно. С телефона Марины вызвала такси. На улице сидела охрана, она сама слышала приказ отца. Но ЧОП-овцы не знали, что на самом деле гараж на первом этаже можно пройти насквозь и выйти с дальней стороны дома в неосвещённый закуток, а сейчас как раз уже стемнело, и в свете фонарей кто идёт вдалеке, не разберёшь. Дальше – такси, оно автоматом оплачивалось с привязанной к телефону карты, поэтому водитель посадил и довёз пассажирку без вопросов: может, родители дочке такси до дома заказали из гостей? Конечной точкой Софья специально поставила улицу Звездова – спальный район и никакого транспорта. Уже оттуда прошла квартал пешком, села на автобус и доехала до Старо Восточного кладбища. Погода испортилась, завывал ветер, накрапывал мелкий ледяной дождь. Фонари горели еле-еле, и сторож в такую погоду предпочитал сидеть в тёплой комнате, так что за ограду пробраться несложно.

Мамину могилу Софья отыскала с трудом, подсвечивая фонариком телефона и постоянно замирая от страха. В темноте ночи деревья вокруг кладбища и между могил словно возродились в потусторонних сочетаниях белого и серого, стирая из мира любые цвета. Ничего, кроме неровных линий, оставленных угольным карандашом на зернистой бумаге деревьев и неба, и пахнет сырой землёй. Всё как в фильмах ужасов, где в любой момент выскочит зомби. Отыскав нужный крест, девушка обозвала себя дурой: она же приехала сюда умереть… И всю дорогу по кладбищу вздрагивала от каждого шороха, боясь, что из кустов выскочит маньяк или зомби и её зарежет.

– Ну всё, мама. Сейчас я буду с тобой. А деньги пусть им останутся, пусть подавятся. Я не хочу здесь быть, я хочу оказаться подальше. Я не хочу с ними жить.

Софья достала из кармана горсть таблеток, взятых дома в аптечке…

В этот миг Пустой, который уловил слабый сигнал от Хозяйки ещё когда она подъезжала к кладбищу, наконец-то добежал до зоны устойчивого контакта. Получив чёткий и недвусмысленный приказ – помочь хозяйке оказаться как можно дальше отсюда – он взорвался, в радостной эйфории сгорая без остатка, выплёскивая всю запасённую энергию. Тень начала формироваться… И тут пространство-время, и так сильно надорванное рядом с кладбищем год назад Багровым Князем, не выдержало и лопнуло. Энергия Пустого вместо Тени сформировала канал перехода между мирами, закреплённый на Хозяйке. Софья как раз подносила таблетки ко рту, когда по глазам ударила ослепительная белая вспышка, и девушка словно испарилась. Вот только переход был ненамеренный и вышел с дефектами. Секунду спустя на землю могильного холма упали враз опустевшие куртка, шапка и джинсы, а сверху рассыпалась горсть таблеток, которые теперь не держал сжатый кулак.