– Вон отсюда, – процедил сквозь зубы Медянский. – И чтобы я рядом с Соней никого из вас не видел. Встретимся в суде.
Мать покойной встала, за ней остальные, кто сидел на её половине стола, и втроём они вышли. Уже на пороге старуха бросила победный взгляд: она мечтала об этом дне много лет. Про Софью она получила информацию случайно, год назад, в то время даже не думая о мести. Знала, что её дочка изменяет ненавистному зятю, втихаря радовалась – лопух ничего не замечает. Наконец решила проверить – а вдруг и её внучка не от него? И оказалась права! Дальше её тоже словно вела судьба. С адвокатом, который сумел провернуть дело с наследством, она познакомилась тоже почти случайно. После самоубийства Валерии заглянула в гости к старой подруге и заодно поинтересовалась, нет ли у той на примете толкового адвоката. Такого, чтобы ещё не зажрался, имел сало в голове и мог если что держать язык за зубами. А то иначе непутёвый зятёк всё обстряпает так, чтобы ей ничего не досталось. Соседка порекомендовала именно этого молодого человека, который как нельзя лучше соответствовал всем заявленным требованиям. Мол, не то что всякая шушера, а человек солидный, сразу по нему видно. Мужик и впрямь оказался ушлым. Оказывается, ещё до первого разговора навёл все справки о клиенте и будущем деле, а потому и предложил схему. Если клиентка согласна, у него есть все нужные прихваты, риск минимальный, зато на выходе можно оставить недруга с носом.
Проводив тёщу тяжёлым взглядом, Медянский приказал:
– Дима, подождите меня с Соней. А нам тут с Соломоном Глебовичем кое-что обсудить надо.
Когда они остались вдвоём, Медянский подошёл вплотную, нависая над нотариусом. Несколько минут они вдвоём смотрели документы, которые оставил адвокат тещи.
– Как это понимать, Соломон Глебович?
– Ну с липовым свидетельством о браке я уже сталкивался разок. Там если документ старый и существовал только в бумажном варианте, его можно попробовать подделать в архивах. А потом официально запросить из архива заверенную копию, и уже ей трясти в суде. Вроде бы документ подлинный, есть печать удостоверяющая от архива. Архив подлинность-то не проверяет, только наличие и соответствие хранилищу. Суд может и поверить. А вот насчёт остальных документов, то пока ничего определённого сразу сказать не могу. По ним выходит, будто бы иск подавали ещё летом и до смерти Валерии, уже прошла экспертиза, а также все суды нижних инстанций суд и первые апелляции. И что даже выводы экспертизы мы оспорить не смогли. Очень странно. Не было никаких судов, даже если бы нам специально не доставили повестку – я хоть что-то бы да услышал. Нет, при всём моём опыте сходу сказать, как это всё провернули – не смогу. Мы это проверим, обещаю. Тут задета, можно сказать, моя деловая репутация. Просто неявка в суд нам уже не поможет, этот вариант нам как-то очень уж грамотно отрезали... – адвокат ненадолго задумался. – Знаете, пока первым делом я оспорю экспертизу, тут есть некоторые мелочи, за которые можно зацепиться. Отозвать её нам не дадут, зато мы получим время до областного суда и всё раскопаем. Что касается измены вашей жены, Андрей Викторович…
Нотариус поперхнулся, потому что Медянский неожиданно ухватил его за пиджак и встряхнул со всей силой, а потом резким движением вжал в стену. Из глаз посмотрела холодная смерть.
– А теперь слушай меня. Мне насрать на биологического донора материала. И это были наши с Валерией дела. Но если с моей дочерью, да, именно с моей дочерью хоть что-то случится – первым яйца я оторву тебе.
– Да что вы себе позволяете, да я…
– Умолкни. Своим сейфом с компроматом хозяев ларьков на базаре пугать будешь. Думаешь, я не знаю, что ты хранишь копию всех бумаг по покупке здания для того ресторана на Химиков? Да я хоть сейчас пойду к мэру, и он лично мне всё как надо выпишет, а тебя в жопу отымеет за клевету. Ссориться с человеком, который ему помог в кресло сесть, он не будет. Ты меня понял? Я спрашиваю, понял?
– Да, – прохрипел адвокат.
– Хорошо, этот вопрос закрыли. А теперь слушай сюда. Не забыл, с кем я начинал? Заруби на носу: всё слухи, которые про Комолова ходили – правда. И даже больше, про что не рассказывали. Так вот, я ведь свою молодость при шефе тогдашнем и вспомнить могу. Ты у меня носом будешь рыть, всё остальное бросишь. Но чтобы всё про этого мудака нашёл. Кто, где, на кого работает, потому что не верю я, что он так удачно этой старой твари подвернулся. Какого числа она там суд затеяла? Так вот, чтобы ко дню суда у меня всё лежало на столе. Можешь на это весь свой сейф спустить. Если не успеешь – бумажки оттуда тебе не понадобятся. Понял?
– Да.
– Хорошо. Люблю умных и понятливых. Можешь начинать.
Выйдя от нотариуса, Медянский первым делом прижал дочь к себе со словами:
– Всё будет хорошо. – Дочь была явно в шоке, потому что никак не отреагировала. – Марина. Берёшь Соню, едете домой и оттуда никуда ни ногой. Дима, распорядись, чтобы на всякий случай прислали к дому пару ребят из «Грифона». А нам с тобой надо срочно кое куда съездить.
Когда они вдвоём сели в машину, Дмитрий не выдержал:
– Андрей, извини, если лезу не в своё дело. Но тебе сейчас лучше быть вместе с Соней, а не заниматься делами.
– Думаешь, я дурак, помешанный на работе и не понимаю? – Медянский как-то разом осел на пассажирском сиденье мешком. – А теперь послушай то, о чем никто не знает, и что, как я думал, было похоронено очень надежно. Когда я женился на Валерии, я прекрасно знал, какую шлюшку беру. И относился к ней… ну в общем, не как к жене, сам понимаешь. Любовница, партнёр. Но девка она была умная, да и отец её покойный не дурак. Это только её мамаша, тварь такая, ничего не видела и не знала, как её доченька с четырнадцати лет по тусовкам трахается. Отец всё знал и обрадовался, что дочку хорошо пристраивает. Мы тогда заключили соглашение, которое и вошло в брачный договор. Никаких детей на стороне – она тогда вылетает без гроша в кармане. И рожает мне хотя бы одного ребёнка, иначе тоже рискует неприятностями. А дальше у неё открылись проблемы со здоровьем, по постелям не зря до восемнадцати лет прыгать не советуют. Она не могла забеременеть обычным способом. В итоге мы тайно делали искусственное оплодотворение. И мне плевать, что медики тогда где-то ошиблись и чего-то намудрили. Соня моя дочь – и точка. Но вот если сложить недавнее нехорошее шевеление вокруг холдинга и то, что этот адвокатишка как-то слишком удачно подвернулся со своей схемой, как меня обойти…
– Я могу задействовать своих ребят в полиции. Я попрошу – мне не откажут. Прикроем. Как вариант – сам могу увезти Софью в Москву или даже за границу, пока ты здесь отбиваешься.
– Да хоть к начальнику МВД по области ехать – не успеем. Не просто деньги им нужны. Сразу как Соня окажется в их руках любым способом, ей устроят недееспособность и опекунство. Потому-то эта старая грымза и от своей доли наследства отказалась, я бы ей деньгами и недвижимостью положенную часть закрыл, но тогда у Сони гарантированный остаток уменьшился, и доля в компании была слишком мелкая. Нет смысла. А так если оформить над ней опекунство, то можно через её долю нас развалить. Моя дорогая тёща спит и видит много лет, как я разорюсь. Не веришь? Если уж эта тварь свою родную дочь не пожалела, чтобы мне отомстить. Я уверен – Валерия ничего не знала, иначе как минимум начала бы готовить себе какие-то пути отхода. А так ей тёща наверняка сунула данные экспертизы – она в петлю и полезла. Соню эта тварь тем более не пожалеет. И за её спиной точно кто-то стоит, не могла она сама до всего этого додуматься и экспертизу накопать. Я хорошо страховался, чтобы про клинику узнать – серьёзный ресурс нужен. В общем… Тоже я про это никому не рассказывал. Слухи, что Комолов был такой удачливый, поскольку колдун – правда. И не смотри на меня как на психа, я рядом с ним такие вещи видел, которые здравым смыслом и логикой не объяснить. Очень сильный был, но полный беспредельщик. Есть и другие такие колдуны. В общем, остальным это надоело, я так понимаю, собрались все вместе и Комолова прикончили.
