Когда откопанное «Волком» тело Олега появилось на поверхности, мне захотелось горько заплакать.

С такими ожогами просто не живут, да и назвать запечённое до черноты и обгорелых до костей пальцев тело живым, не поворачивался язык. Прикрывавшие глаза и пах, тонкие, музыкальные пальцы просто прогорели до самых костей. Но Серёга не сдавался, услышав слабое сердцебиение, он начал обмазывать тело моего друга лечебным клеем. Попутно, разжав обгорелые зубы, влил в него сразу два живчика. Губ у него просто не было.

Получилось что он пострадал больше всех, зарыться по глубже он просто не успел. Получив удар от королевы, его тело стало обездвиженным, и тут его достал огонь дракона.

Эфир мы ему вливать пока не стали и «Волк» посмотрел на Жорика, с немым вопросом мол, где моё тело. Мы сразу хаотично заморгали, давая понять, что это дело терпит и нужно заняться старшиной.

Извлекая старшину, мы слышали его протяжные стоны, но в себя он не приходил. Ему, как и нам всем, прилично досталось, под всеми я подразумеваю нас троих, дабы у Серёги уже стала нарастать даже кожа. Чёртов «Сверх», даже завидно.

Проделав те же манипуляции что и с Олегом, пошли выкапывать меня, ну что тут скажешь, всё очень печально. Но нас всех кроме прожарки объединяло одно, все наши рюкзаки были прижаты к груди, поэтому хоть они и сгорели, многое сохранилось, в том числе наша грудь.

Рассвет мы встречали лёжа на земле притом абсолютно голые. Сгорела вся одежда, не считая кусков кожи прикрывающие грудь, вот из них Серёга и мастерил нам этакие набедренные повязки, бормоча про неприкрытый срам.

Когда солнце уже уверенно покинуло горизонт, пришёл в себя и я.

Описывать мои ощущение не имеет смысла, достаточно одного ёмкого слова--жопа.

Но живчик и лечебный клей делали своё дела, а когда мы с Жориком насытили меня эфиром, так и совсем всё стало неплохо, не считая адской боли. Были у нас и «бодрилки», но вот их мы принимать не стали, да и любое обезболивание сейчас бы сыграло против нас. Необходимо было чувствовать, где и как болит, чтобы уберегать эти места от внешнего воздействия.

Серёга молчал, явно сильно расстроенный возникшей ситуацией, поэтому первым заговорить пришлось мне. Протянув руку в направлении останков кикиморы, разжал свой высушенный рот и прохрипел.

--Вон там, два наших шелудивых пса, должны охранять остатки плазмы, правда, я очень не уверен что там что то осталось, но сходить надо.

Как и принято хмыкнув, он проговорил.

--Сходи, хуже уже точно не будет. -- Но по его виду было понятно, что он в этом не уверен, очень не уверен.

Как не странно, но останков оставалось примерно половина. Собрав в чудом сохранившиеся контейнеры все что можно, мы с волками отправились обратно.

Старшина уже лежал с открытыми глазами и, несмотря на все потуги Серёги не на что не реагировал, тогда отдав его Крохе половину оставшегося от «Ядра» эфира мы стали наблюдать, как оживает Лёха. Вот только его поведение нам очень не понравилось.

Заговариваясь, он размахивал руками, внезапно вскочив, забегал взад, вперёд по берегу болота, грозя небесам и плюясь во все стороны. Оставалось одно.

Кое-как, поймав, невменяемого старшину, нам с огромными усилиями удалось привязать его к Дакоте, следом и Олег улёгся на Геру, так и не приходя в сознание. До самого обеда мы городили всякие средства переноски. Как правило, из дерьма и палок. Очень спасали куски сохранившейся верёвки, и ещё части костей и панцирей, лежащих подальше от берега.

Конечно по сравнению с пережитым, обратная дорога могла показаться лёгкой прогулкой, но это было не так. «Волк» молчал, ну и мне было не до разговоров.

Мы до самой темноты пробирались сквозь буреломы, а учитывая нашу вечно сползающую или рвущуюся в бой поклажу, дорога превратилась в очередное преодоление. Поэтому достигнув дороги проделанной Храпами, мы просто вырубились, оставив на охране нашу сладкую парочку.

Проспали мы почти до самого утра. Олег изредка приходил в себя, но никак и не что не реагировал, мы же, просто тупо шли и когда, наконец-то достигли нашей поляны, то просто уселись под Великим деревом. Пялясь в одну точку.

Мелькали девичьи тела, ловящие убегавшего старшину, что то кричал Серёга, а меня накрыла полная апатия. Дурные мысли лезли в голову, вопросы нарастали и множились.

Зачем мне всё это? Нафига?

Отсижу своё потихоньку и домой, какая к этой матери война, с кем?

Мы не то что щенки, мы здесь букашки неразумные.

Возомнили себя не знаю кем? Борцуны с тиранией, доморощенные.

Пощечина, внезапно прилетевшая от Маринки, вернула меня на грешную землю.

--Ну и что уселся? Так и будешь половым страданием заниматься? Вставай нам помощь понадобится.--И ни какой игривости в её глазах, сейчас она была серьёзна как никогда и что за половое страдание? Неужели она умеет так ругаться? Эта точно умеет, с таким Отцом то.

Рядом лежала простая тряпочная одежда, широкие штаны и такая же рубаха. То, что надо, не кожу же на себя напяливать. Только представив в голове это действие, слегка ошалел, а по спине пробежали мурашки.

Мурашки появились, это радует.

С этой мыслью побежал помогать «Волку» что в одиночку пытался загнать верещавшего непотребства Лёху.

Вдвоём с Серёгой мы быстро спеленали старшину, и затащили его в наш дом.

Уже перебинтованное тело моего друга лежало на ветвях, а его голова покоилась в ладонях Натальи. Без конца утирая слёзы, она повторяла.

--Как же так, как же так то? Что же могло так всё разрушить, мозг живой, но и не живой. Не понимаю, что с вами случилась? Отвечайте!!! --Прокричав крайние слова она заревела навзрыд.

Тут и ей прилетело ладошкой по лицу, а она у Маринки тяжёлая.

--Ну-ка не истери! Соберись тряпка! Увидела проблему и разнылась, какой из тебя Псионик? Корова ты тупая вот ты кто!!!

Как не странно, но это помогло. Успокоившись, она ровным голосом проговорила.

--Моих знаний недостаточно, нужно звать её.--«Волк» встал и, поправив такой же, как у меня наряд, проговорил.

--Её значит её. --И, спрыгнув в дыру, исчез в ветвях.

Спрашивать про кого идёт речь я даже и не подумал, очередная тайна города. Надоело всё это. Меня опять стала накрывать глухая апатия, но тут ко мне подошла она.

--Раздевайся и ложись, буду тебя восстанавливать. --Марина продолжала хмуро смотреть мне в глаза и сразу добавила.

--Что за мужик пошёл? Стоит столкнуться с первыми трудностями так сразу в кусты.

Злость резанула по оголённым нервам, и я тихо, но очень напряжённо проговорил.

--Сначала Олег, помоги ему. --Подняв глаза я посмотрел на нашу «Зету».

Сразу отпрянув, она вскрикнула.

--Не делай так больше и, развернувшись ушла к телу моего друга.

Что не делать? Чего её так напугало? А вот в моей голове, стал рассасываться вместе с приходящем спокойствием, клубок сформированной энергии.

Это получается, я невольно чуть не шарахнул по Маринке сжатым эфиром. Вроде ещё так ни разу не делал. Нет, так не пойдёт, надо собраться и жить дальше, соплежуйством и нытьём здесь не поможешь. Повернув голову, я произнёс в спину склонившейся над Олегом Марине.

--Извини меня, пожалуйста, просто день такой, тяжёлый.

С помощью наших «медичек», удалось остановить воспалительный процесс на нашем мясе и даже местами поиметь первую кожу.

Наталья очень осторожно, с опаской, положила свои ладошки на голову, привязанного к ветвям старшины. Марина продолжала постепенно восстанавливать мышцы и внутренние органы Олега.

Мне же ничего не оставалось, как просто рассказать девчонкам, что с нами произошло, дабы это самый верный путь к прощению.

Оперевшись спиной на ствол Могучева дерева, сразу почувствовал приятное покалывание, впрочем, никто и сомневался в целительных свойствах этого исполина. Именно на него и были все наши надежды на скорейшее выздоровление наших товарищей.