Он понятия не имел, как ему повезло.

ЕЛЕНА

Прошел месяц. Я отправила Блейку около четырех писем, в каждом извиняясь, и ни одного не получила обратно.

Почему он не отвечал мне?

Я сказала ему, что была пьяна, как бы глупо это ни звучало. Почему я поцеловала его? Это не должно было быть так. Он сказал, что всегда будет рядом. Он произнес это так, будто заботился обо мне больше, чем о ней.

Мама пыталась. Небеса знали, что она пыталась вывести меня из моего угрюмого настроения, но ничего не помогало. Ничего.

Он действительно собирался это сделать… наказать меня за то, что я сделала? Сколько раз я должна была извиняться? Это было несправедливо; я была не единственной, кто плохо вел себя в ту ночь.

Я почувствовала, как он ускользает. Все уже никогда не будет так, как было, и я не знала, как с этим справиться. Он был самой большой частью моей жизни.

Я чувствовала себя такой униженной. Блейк всегда лучше всех умел меня утешать. Когда мы были младше, и кто-то причинял мне боль, он унижал другого человека перед другими так эффектно, что они неделями не показывали своего лица.

Я никогда не думала, что однажды он будет тем, кто унижает меня.

Но думаю, мама была права. Все изменилось. Люди менялись, и драконы тоже.

КАТРИНА

Елена прислала четыре письма. Четыре письма с извинениями. Не она должна была извиняться.

И все же этот подлец прислал шесть писем. Шесть писем, в которых он спрашивал, как долго она будет его игнорировать.

Альберт узнал, что я сделала после третьего телефонного звонка на мой Камми. Блейк хотел поговорить с ней, и я сказала ему:

— Елены нет дома, но я оставлю ей сообщение.

Я сохранила его номер под совершенно другим именем на своем Камми, чтобы Елена не знала, что мы обменялись номерами.

Он проворчал:

— Не беспокойся.

Я отложила Камми, подняла глаза и увидела Альберта, стоящего в дверях с задумчивым выражением лица. Попалась.

— Ты серьезно роешь себе могилу, женщина.

Я проигнорировала его неодобрение, и он не вмешивался.

В следующий раз он отругал меня еще больше, когда нашел письмо в коробке под старой половицей.

— Кэти, ты должна прекратить это.

— Я не могу отдать их ей сейчас. Она узнает, что я их читаю. Она никогда больше не будет доверять мне, — умоляла я его.

— У нее есть все права так думать, — резонно заметил он. — Ты обманула ее доверие.

Слезы навернулись на глаза.

Его взгляд стал мягче.

— Почему ты утаила от нее то, другое, Кэти?

— Потому что это разорвало бы ее сердце, Ал. Я не могла позволить ей пройти через это. Ты же знаешь, какой тяжелой была для нее та ночь.

— Я видел слезы, могу только представить.

— Почему она поцеловала его? — прошептала я. Почему?

Альберт пожал плечами.

— Ты же знаешь, как Блейк относится к ней. Чертовски обаятельно. Он понятия не имел, что на самом деле чувствовала Елена.

Я усмехнулась.

— На этот раз он не знает ее так хорошо.

— Я согласен, он оступился. Но что ты делаешь, Кэти? Это совсем не помогает. Рано или поздно она это обнаружит.

— Тогда я возьму на себя всю ответственность. Они закончат вместе. Я видела это. Но до тех пор небольшое расстояние может пойти им только на пользу. — Я была непреклонна.

— В конечном итоге она возненавидит его, и это будет на твоей совести. — Он развернулся и ушел.

Небеса знали, я не хотела, чтобы она в конечном итоге возненавидела его, но немного ненависти еще никому не причиняло такой боли. Однажды они должны были стать Дентом. Крепкой парой. Родственными душами. Мне просто нужно было, чтобы она была подростком, счастливым подростком, пока. Блейку не удалось сделать ее счастливой в этот момент. Она должна ходить по магазинам, присматриваться к другим парням, а не просто пялиться на одного. Это было несправедливо и нездорово. В конечном итоге у нее будет только он.

Я оказывала им услугу. Это казалось правильным. Небольшая дистанция и немного гнева никогда никому не повредят, и в конце концов это только сделает их сильнее. Я знала это нутром.

Тогда почему у меня было такое чувство, что это полностью тяпнет меня за задницу?

Прошло пять месяцев. Елена немного оправилась от своего угрюмого настроения. Гнев по-прежнему преследовал ее ежедневно. Мы не могли упоминать имя Блейка в этом доме.

Он даже появился несколько недель назад. Слава богу, Елены не было дома. Один из слуг сказал ему, что они передадут сообщение Елене. Я наблюдала издалека. В итоге я стерла еще одно воспоминание и не рассказала Елене о внезапном визите Блейка.

Они закончат вместе. Так и будет.

А потом начался другой страх.

У нее появился ее первый парень. Ли Эверс. В течение нескольких недель она не могла перестать говорить об этом мальчике.

Сначала я была очень счастлива. В конце концов, мое вмешательство всегда было направлено на то, чтобы помочь Елене иметь нормальное детство и не быть одержимой Блейком всю ее жизнь, верно? Но тогда Ли был всем, о чем она говорила. Он превращался в ее солнце. Я должна была признать, что понимала, почему Алу это ни капельки не понравилось.

С Блейком мы знали, во что ввязываемся. С этим новым, мы и понятия не имели. Тем не менее, Ал решил пригласить его и его семью в замок на ужин.

Они появились в вечерних нарядах. Ал был единственным, кто был недостаточно одет. Все трое были в темных костюмах, даже Ли. На его матери было сиреневое платье с рюшами.

Мы с Еленой вышли переодеться. В спешке я подобрала со вкусом платья для каждой из нас — золотое шелковое платье, которое хорошо контрастировало с моими темными локонами, и бледно-розовое платье для Елены, из-за которого она боролась со мной, потому что оно было слишком детским. Я подумала, что она выглядит как идеальная принцесса, когда ее фрейлина поспешно заколола ее светлые волосы на макушке.

Ал развлекал гостей закусками и шампанским, болтая о политике Пейи. Ал любил малый бизнес; отец Ли, с которым я познакомилась только по рассказам Елены, хорошо знал семейный бизнес. Он владел рядом транспортных компаний.

Мы пронеслись по сверкающему тиковому полу. Альберт и наши гости столпились вокруг узкого стола, на котором стояла экстравагантная ваза с оранжевыми и красными цветами геликонии.

— Приятно познакомиться с вами, моя королева. — Его мать сделала мне реверанс. Ал подавил смех. Он знал, как сильно я это ненавижу.

— Пожалуйста, зовите меня Катрина. Не нужно формальностей, — сказала я.

Она улыбнулась. Она была некрасива, но с честным лицом. Она мне не могла не понравиться.

— Джоди. Джоди Эверс. Это мой сын, Ли.

Я слегка прищурила глаза. Все засмеялись.

— Извините, Кэти немного чересчур заботится о нашей дочери. Если ты собираешься связываться с Еленой, тебе придется иметь дело с сумасшедшим человеком, — пошутил мой муж.

За столом раздался добродушный смех. Джеймс, муж Джоди, добавил:

— И у нее есть авторитет, так что Ли, мой мальчик, тебе нужно действовать осторожно. — Он был забавным. Умным, но забавным.

Я наблюдала за Ли и Еленой всю ночь. Их связь была почти такой же интенсивной, как та, которую она разделяла с Блейком. Но она была мягкой. Немного более выполнимой.

Джоди была милой, элегантной женщиной. Она была художницей, скульптором и писательницей. Я любила читать, и она сказала, что попросит своего издателя прислать мне несколько ее романов.

Вечер прошел без сучка и задоринки. В десять мы попрощались.