Вообще, большинство огнебелок закоренелые эгоисты. Если, конечно, уместно применять данный термин к животным. Но одна из них выгодно отличалась от сородичей.

Тень сожаления по поводу оставленных припасов, привычная досада от надоевшего холода и стремление оказать максимальное содействие тем, кто достоин, — вот примерный эмоциональный спектр огнебелки, о которой идёт повествование. Той, у которой есть удивительная способность не терять накопленную энергию гораздо дольше товарок.

Она ведь может даже не вернуться. Хотя куда?

Существует ли на планете место, которое огнебелка сочтёт домом? Даже в жерле вулкана недостаточно уютные условия, так как переизбыток энергии приводит к слабости.

Это ж надо, прятаться в дуплах, опасаясь более крупных хищников! Огнебелка фыркнула. Расхлябанные слабые неудачники.

Только достаточно смелые для того, чтобы пробраться к громадинам за подпиткой теплом, вправе называть себя полноправным представителем вида огнебелок. Не иначе!

Те из них, кто поумнее, огорчались, что белки-одиночки встречаются гораздо чаще взаимодействующих в группе.

При насыщении теплом интеллектуальные способности каждой огнебелки увеличиваются в разы. При этом цвет шерсти меняется. Однако чем меньше в теле белки накопленного в костре или другом источнике огня запаса, тем стремительнее её поведение откатывается до основанного на животных инстинктах.

Огнебелка хищно пошевелила ноздрями. Нужно мчаться так быстро, как только она сможет, пока умертвие не сожрало всех громадин.

Майя, оторопевшая от увиденного, швырнула в мужчину корзину с ягодами. Несмотря на пронизывающий страх, я нервно усмехнулся. Мужчина, как ни удивительно, увернулся, хотя её бросок был довольно метким. Майя ускакала в свою избу, но Банкир и неизвестный тип с пистолетом, похоже, не собирались её преследовать.

— Вверх руки поднял! Не двигаться! Чё за хрен? — почти весело спросил Греховод.

Банкир скорчил рожу, но нехотя ответил:

— Свой. Это Гривер. Местный.

— Косяки за ним есть?— не опуская оружия, уточнил Греховод.

Интеллигентность не позволила Банкиру сказать вслух то, что он думал об интеллектуальном развитии Гривера.

— Нет. Нормальный тип. В спину ножом не ткнёт, пока есть что пожрать.

Греховод убрал пистолет, медленно подошёл ко мне. Интересно, я выгляжу очень испуганным? Он протянул руку.

— Будем знакомы. Очень приятно. Моё настоящее имя тебе ничего не скажет, поэтому называй Греховодом. Пафосно, зато в тему. Я здесь недавно, так что за волыну не злись.

Пришлось ответить на рукопожатие.

— Гривер. Банкир, рад тебя видеть. В Городе тебя списали со счетов.

— Не дождётесь, — смутился Банкир. — Мы, если вдруг интересно, помочь пришли. Над Городом нависла угроза, с которой вам не справиться самостоятельно.

— Ты чё, спикер в парламенте? — оборвал его Греховод. — Говори нормально. Короче, мы по делу пригондошили. Но, судя по отсутствию кишок на улицах, тварина сюда ещё не добралась.

— Какая ещё тварина? — тупо переспросил я. — У нас своих проблем хватает. Валдай сместил Кассандру. Теперь здесь натуральный концентрационный лагерь, даже своих сжигаем.

— Валда-а-а-ай⁈ — протянул Банкир.

Он повернулся к Греховоду и обеспокоенно воскликнул:

— Подонок высшей пробы. Настоящий преступник!

«Как и ты» — мелькнуло в голове Банкира, но он воздержался от колких комментариев.

Греховод изменился в лице, улыбка сменилась гримасой отвращения. Он сказал:

— Провидение привело нас сюда, Маркус. Они нуждаются в нашей помощи — значит получат её.

Банкир картинно всплеснул руками.

— В любой момент нагрянет мёртвая волосатая снежная груда гниющей плоти, которая на досуге разламывает дома. Тебе что, мало проблем, Греховод?

— Не спорь. Беловеера тут ещё нет, зато есть какая-то орясина у власти. Пора перестать видеть полутона, дружище. Я пользуюсь всеми шансами искупить содеянное мной.

— Ты недостаточно замотивирован, чтобы лезть в политику на чужой планете. Зачем вообще начинать? Убьём Беловеера окончательно и свалим. Строить… э-э-э… Прочь отсюда, короче.

Неужели он собирается выступить за нас как наёмник? — промелькнуло в моей голове. Пистолет — нехилый аргумент против Валдая. Но вот успеет ли Греховод сделать выстрел?

— Подождите, парни, ещё не всё! — Я осторожно встрял в их диалог. — Валдай очень опасен. У него есть некая способность… Короче, он дистанционно убивает людей. Понижает их температуру тела. Если сразу не застрелить, он тебя завалит. Тупо рука откажет. Палец не нажмёт на спусковой крючок.

— С реакцией у меня всё в норме. Но вот тратить патроны на человека, даже показывающего фокусы, я не хочу. Ну-ка, давай подробнее про этого Валдая! — произнёс Греховод, озираясь.

— Пойдёмте ко мне в избу. Тут мы привлекаем внимание. Только сначала предупрежу Майю, чтобы о вас не трепалась.

В помещении я в деталях дал расклад о том, куда катится Город под управлением Валдая и как он относится к жителям.

После чего рассказал о неудавшемся покушении, сцены которого снова и снова встают у меня перед глазами.

Стрелочник не раз подбивал меня прибить Валдая.

Я колебался. Его власть, несомненно, вела Город к неминуемой гибели. Но недостаточно вывести Валдая из строя, он опасен даже раненым, благодаря приобретённому на Карфагене дару.

Хотя вдруг этот выродок на Земле был таким же?

Тут только убивать. Я, честно говоря, не собирался марать руки. Даже в невыносимых условиях Стужи у меня имелись границы, переступать через которые нельзя. Стрелочник любезно согласился взять на себя роль исполнителя. Похоже, его критерии допустимого различались с моими. Стрелочник ненавидел Валдая, о чём неоднократно мне говорил. Я же, в свою очередь, даже не уверен, что могу испытывать ненависть. Слишком сильное чувство. Кассандру, несмотря на сложившиеся тёплые отношения, я не посвящал в наши планы. Либо примется отговаривать, либо, что вероятнее, потребует своего участия. Учитывая риск мероприятия и важность Кассандры для Города, рисковать легитимным мэром я не собирался.

План прост, но элегантен. Мы вдвоём пробираемся в избу к Валдаю, поднимаем шум, колошматим в дверь. Он, заспанный, выбирается из избы. Слева и справа бросаемся на него, орудуем топорами. Не сможет Валдай смотреть одновременно в разные стороны.

Я честно предупредил Стрелочника, что постараюсь наносить такие повреждения, которые только ранят. А он потом исполнит «coup de grâce» — «удар милосердия», в переводе с французского.

Стрелочник поржал с моего лицемерия, но согласился.

На вахте у костра сидел Плошка, который, естественно, выступал «за» убийство Валдая. Несмотря на его юный возраст, мы раскрыли ему план. Конечно же, непосредственно перед исполнением. Чтобы не успел предупредить Кассандру.

Валдай выскочил из избы, как мы и планировали. Я занёс топор, но ударить в спину у меня не получилось. Как-то непорядочно, что ли.

Мои нравственные терзания стоили жизни Стрелочнику. Валдай, на манер ситха направив руку на несостоявшегося киллера, захрипел:

— Убить меня решил, гнидос? Главный, типа? Я тебе покажу, кто тут главный! Ну что, холодно?

Стрелочник, охваченный тремором, грохнулся в снег, выронив топор. Валдай подобрал его и с размаху рубанул лежащего по голове.

Затем он обернулся ко мне и сказал:

— Тебя, конечно, тоже стоит мочкануть. Будешь овечкой — волки найдутся. Удмуртская поговорка. Но сегодня я выступлю в роли овцы. Не ради тебя, чехол. Теперь никто здесь не скажет, что Валдай недостаточно милосерден! Пшёл вон отсюда.

Плошка с круглыми глазами смотрел на разворачивающееся действо. Валдай подошёл к нему, взял за горло и произнёс:

— Расскажешь остальным, чем заканчиваются попытки меня хлопнуть. Понял?

Плошка быстро закивал головой.

Я развернулся и понёсся к своей избе. Меня трясло. Кассандра, протирая глаза, спросила: