— Так вот, представляете, вы можете мне помочь. Я хотел попросить вас отдать мне кое-что, — худые кисти повисли, капля масла упала с них на салфетку. Мужчина улыбнулся как улыбаются маньяки в американском кино. Излишне искренне и глядя мне глаза. Такое сочетание подвело черту под моим терпением.

— Мне пора идти, — я поставил кофе, встал и пошёл к выходу из ресторана. Нечего наблюдать за этим странным типом, я заключил, что он просто опасный дурак. Уходя я услышал, как он повернулся, скрипя стулом о пол и сказал мне что-то вроде: «Отдайте мне свой горох». Или гараж. Сказано это было спокойным тоном. Проходя мимо работника отеля у выхода, я слегка обернулся, не идёт ли за мной чудак. Он остался сидеть спиной к проходу и не преследовал меня. Пока я ждал лифт наверх чтобы переодеться в номере перед работой, я повторял увиденное и услышанное. Мне не показалось. Просто в мире много странных людей и часть из них сегодня собралась за завтраком в моём отеле. А другая часть ждёт мою лекцию. Если я продолжу ездить в такие бессмысленные командировки, то тоже начну развлекаться, приставая к людям. Ведь я уже хожу по ресторану с тарелками туда-сюда. Наливаю кофе без конца. Соскребаю абрикос с булочки. Осталось начать спрашивать про горох.

Тренинг шёл туго. Я чувствовал себя египтологом объясняющим иероглифы дояркам на ферме в Краснодаре. Все, включая руководителя, делали такое лицо: «Рассказывай-рассказывай, раз это прописано в политиках, всё равно, когда случиться всё то, о чём показываешь слайды, мы тебя вызовем и сам будешь разгребать». В зал, где я четвёртый и последний день стоял и махал лазерной указкой постоянно кто-то заглядывал, входил или стучал. Лампа на потолке начала трещать, но я кажется был единственным кто заметил. Вся аудитория сидела в одинаковой позе. Ноги, съехавшие под стол, голова и шея, склонённые вниз, почти к коленям, мобильный в правой руке и редкие движения левой, поправить волосы или выпить воду. Сегодня здесь были в основном женщины. Нашествие бухгалтеров и ассистентов. Кадровики и связи с общественностью. Один из слайдов завис, заморозился на экране, и я продолжил рассказывать не переключая дальше. Никто не заметил. Я говорил и одновременно представлял что-то страшное и забавное. Как из экрана каждого телефона к лицам сидящих потянется расплавленное щупальце пластика, коснётся волос и прилипнет. Одновременно обжигая пальцы и капая раскалённым стеклом на ноги, на промежность. Все начнут прыгать на стульях, махать ладошками с прилипшим вязким мобильником, кричать, мотать головой пытаясь сбросить щупальце с волос. В итоге телефон слетит вместе с большой прядью, частью скальпа и кожей пальцев. А каждая из женщин будет орать, глядя на свою содранную с ладони кожу и хвататься за лицо, по которому бежит кровь. Отдельные волосы и парики загорятся. Комната наполнится запахом горячей плоти. Людей начнёт рвать прямо на пол. Абрикосовым повидлом. Одна из тёток побежит открывать окно пачкая кровью подоконник, откроет его, но в желании вдохнуть больше свежего негорелого воздуха отчего-то перевесится слишком сильно и выпадет наружу. Её крик с улицы будет сначала громким и яростным, а затем стихающим до стона и потеряется в гуле шин от дороги.

В зал зашёл опоздавший заместитель директора и с видом, что так и задумано, сел в первый ряд. В этот момент у меня снова заработало переключение слайдов, а на потолке затрещала вторая лампа. Замдиректора достал из кармана пиджака огромный телефон, практически планшет и принял положение, как и у всех здесь. Я отвернулся от зрителей и продолжал, глядя на собственные таблицы, отмечая про себя, что шрифт хорош. Новая мысль родилась, даже не глядя на первый ряд. Отчего бы ему, опоздавшему, не выронить свой гаджет, гигантский гаджет начальника, наклониться поднять его, но вместо того, неуклюже выпасть из кресла на пол головой вперёд. Упасть прямо на телефон, который застрял вертикально в щели паркета. Упасть ртом так чтобы мобильник вошёл в голову до самого мозжечка. Замдиректора на четвереньках стоял бы и орал кровью в пол. От телефона расходилась бы красная лужа. Потом начальник поднялся бы во весь рост с телефоном во рту, повернулся окровавленным лицом с закатившимися глазами к своим работникам и упал на второй ряд уже без сознания. От него тараканами разбежались бы бухгалтера, сталкиваясь и крича. И одна наступила бы каблуком на голень второй сдирая кожу как чулок металлической набойкой…

— Сейчас по расписанию у нас перерыв полчаса. После мы продолжим. Новый СОП и ответы на вопросы.

Я сказал это и первым вышел в коридор. Мне показалось этого мало и чтобы избавиться от людей с мобильными, я вышел на улицу. На многополосную дорогу со спешащими китайскими авто. Недалеко, с моей стороны улицы, дорогу пытался перебежать мужчина в бейсболке. Он метался в потоке целясь в промежутки движения, все вокруг материли его.

— Как думаете, что дальше произойдёт? — кто-то за спиной заговорил.

— Я думаю его сейчас собьёт машина и он отлетит на встречную полосу, там его собьёт вторая и отбросит снова к нам, затем ещё раз собьют и тело отлетит к троллейбусу. Так машины и будут играть в пинг-понг с ним до светофора.

Я отвечал совершенно спокойно, смотря как «бейсболист» рывками преодолевает последнюю полосу и исчезает за остановкой на дальней стороне. Обернувшись я увидел утреннего селёдкоеда. Высокий и худой, с руками до колен он стоял колом в двубортном костюме и открыл рот собираясь продолжить разговор.

— Э, это похоже на преследование, — я развернулся и решил уйти в подъезд офиса.

— Постойте полминуты, дорогой человек, — длиннорукий сложил верхние конечности в какую-то молитвенную комбинацию и улыбнулся своей кошмарной улыбкой психопата.

Я вошёл в дверь-вертушку возвращаясь к работе. В след мне долетело: «Передайте мне ваш гаарх». Дверь повернулась. Он не зашёл за мной. Через стекло я посмотрел как он продолжает стоять сложив руки на груди. Я вернулся к нему на улицу.

— Что вам надо? Кто вы такой? Убирайтесь отсюда, я позову охрану! — подошёл к нему близко и борзо. Мне отчего-то захотелось ударить его коленом в живот. Я реально был готов это сделать.

— Меня зовут Иофис, мы же знакомы, — улыбка не исчезла у него с лица.

— Давайте поговорим, когда вам удобно, позже, я подожду, — руки снова опустились проволоками до колен.

Он был одет как худеющий от рака Стив Джобс, в облегающем костюме и водолазке, почти чёрный, какой-то убогий и бледный. Лицо походило на маску из иллюстраций про греческую трагедию или комедию, такая застывшая понятная, но оттого неестественная комбинация морщин, глаз и рта. Так выглядели бы научные сотрудники в экранизациях Стругацких. Эти его руки напоминали аппарат по доставанию игрушек в торговых центрах. Ненадёжные, складные, с большими промежутками между пальцами, холодные, тонкие, с пружинными суставами.

— Гааргх? Только это. Ах, тогда давайте поговорим, — внутренняя ухмылка-улыбка появилась на обратной стороне моего настроения.

Я подумал, что это опасное, но интересное нечто. Приключение. То, о чём я буду рассказывать друзьям дома у камина. Когда у меня будут друзья и камин. Когда я закончу эту треклятую командировку. Не про неё же рассказывать. Всё ж куда как интереснее моей презентации. Вперёд, странный новый знакомый, веди меня в свой сумасшедший дом. А я приведу тебя к месту своей унылой работы.

Мы вошли в офис и я проводил Иофиса в переговорную рядом с местом тренинга. Там была кофе-машина и одинокая конфета в вазочке. Что-то местное, вроде «Мишки на севере». Я поговорю с длинноруким, поговорю через час, сразу как освобожусь. Если ему так надо, найдёт чем заняться и обождёт. Здесь, в офисе, много людей, охрана, пожарная сигнализация, мыло в туалете. Что может случиться? Не хочется только вместе возвращаться в отель. Поеду в центр, отвяжусь от гостя.

Загудел вентилятор проектора и слушатели, опаздывая кто на две, кто на десять минут занимали свои места-кинотеатры. Только кино был для них не я, а интернет в смартфонах. В дальнем ряду, молодой человек лёг на столик и накрыл голову руками, возможно даже уснул. Да, я не рассказывал ничего интересного для него. Обязательность тренинга убивает всякий интерес. Я понимаю тебя, незнакомый отдыхающий. Но как же хочется, чтобы квадрат лампы над тобой с четырьмя люминесцентными трубками вдруг откинулся и прямо на макушку упал толстый чёрный провод. Мужчина молча затрясся бы в конвульсиях, распрямляя своё тело под действием сильных мышц-разгибателей. Разогнул позвоночник и руки до степени гимнастического мостика, перевернулся бы на парту позади и забрызгал кровавой слюной последний ряд. Затем провод отошёл бы от макушки, а жертва как зомби сделала бы несколько шагов в центр зала распространяя запах жжёных волос, остановилась бы в середине прохода, обмочилась и упала навзничь. Голова бы ударилась об угол стола и треснула как переспелый гранат. Этот звук наполнил бы звук треска телефона, на который нечаянно наступили ногой.