— Девушка?

— Да. Отпустите её.

— Хорошо, — довольно улыбаясь ответил Евгений — ты же понимаешь, если ты нас обманул…

— Да я всё понимаю.

— Дорогой, ты слышал, что когда-то здесь проходили Олимпийские игры? Но сейчас это место выглядит старомодно. Почему мы не улетели в Испанию?

— Думаю, в Европе в ближайшие годы будет слишком неспокойно.

— Тот ключ, что ты отдал действительно ключ управления Системой?

— Отчасти. Я думаю, Андрей куда умнее, и получение этого ключа спецслужбами всего лишь один из его сценариев, в которой Евгений будет думать, что он управляет Госпланом.

— Люди обречены на постоянное кровопролитие?

— Людям нужен СТИМУЛ для развития. Мы должны его найти, тот стимул, что не видит в своих вероятностях Андрей.

Роман, взял бокал с ледяной маргаритой, сделал небольшой глоток, и стал зачарованно разглядывать раскинувшийся внизу Олимпийский Парк в лучах заходящего солнца.

— Что мы будем делать? — прижавшись к Роману спросила Майя.

— Поедем в Москву, нужно поговорить с Иваном.

— Как ты предлагаешь это сделать? Мы под контролем, нас арестуют ещё до посадки в поезд.

— Купим УАЗик, и на нём доберёмся до Москвы. Я знаю одного хорошего мастера, он сможет перепрошить наши чипы.

— УАЗик? Это аэромобиль?

— Нет, — рассмеялся Рома, — это скрипучий, неповоротливый древний автомобиль на бензине. Наземные дороги сейчас больше никто не контролирует. Старого транспорта почти не осталось.

Рома допил маргариту, очень хотелось спать:

— Завтра поедем на Центральный рынок, искать УАЗик. Пошли спать.

8 утра. Будильник. С кухни приятно пахло жаренной яичницей и свежим кофе. Евгений сдержал слово — поместил Рому с Майей в программу защиты свидетелей, отправил спецрейсом в Адлер, где им предоставили служебное жильё. Идентификационные чипы переписали. Теперь, Роман и Майя стали супругами Дмитрием и Анной Еремеевыми. При этом Евгений строго настрого запретил покидать пределы Краснодарского края, а ещё лучше не высовываться из Адлера.

Инцидент в центральном кластере Новосибирска показали по Новостям, мол двое вооружённых психов ворвались со стрельбой в одно из зданий Кластера, положили десяток другой охранников, после чего сами были убиты. Перед журналистами выступил голографический Андрей и заверил, что ситуация под контролем — виновные, допустившие такое варварское проникновение будут найдены и наказаны. Дальше на дело повесили гриф “секретно”, хотя по слухам в морге оказалось на два трупа больше — парень двадцати двух лет и азиатка с белоснежными волосами. Роман вопросов не задавал, Евгений предпочёл ничего не комментировать. Хотя Роман всё же подозревал, что попытайся он покинуть Адлер, то в морге на этот раз могли оказаться уже они сами.

Дом был без излишеств — никаких тебе электронных ассистентов, даже порта для доставки продуктов не имелось. Хотя Майя предпочитала покупать фермерские продукты на местных рынках — зато самые настоящие, а не распечатанные где-то на заводе в Подмосковье. Готовить приходилось самим на плите. Плита была совсем древняя и работала даже не от электричества, а от газа. В первый раз, когда Роман разжигал огонь спалил себе ресницы, слишком долго чиркал спичкой пока газ выходил из конфорки. Кофеварки тоже не было, кофе приходилось готовить в турке там же на газу. Хотя, как заметил Роман такой кофе был ещё вкуснее, да и сам процесс ему явно нравился.

— Садись завтракать, — Майя стояла на кухне в белом домашнем халате с полотенцем, обернутым вокруг головы.

— Ты ходила в душ без меня? — С явным разочарованием констатировал Роман.

— Завтра потрёшь мне спинку. Сегодня у нас важное задание — купить УАЗик, — серьёзным тоном ответила Майя.

Сочи оставался практически единственным местом, где до сих пор ходил старый пластиковый цифровой рубль. Пластиковый потому, что монетки хранились на небольших пластиковых круглых пластинах — чипах. Покупки такими рублями никем не отслеживались, а популярностью пользовались среди местного населения за то, что можно было сильно занижать или, вообще, не декларировать выручку перед налоговой, а значит не платить налог. Сочинцы ещё с давних времён полагали, что государство итак хорошо зарабатывает без них. Это было на руку Роме. Евгений строго настрого запретил покидать территорию города, а также отслеживал все траты новоиспечённых супругов Еремеевых. Но Роман исхитрился и нашёл местный обменник, где можно было обналичить цифровые деньги супругов в неотслеживаемый бит-рубль. Для стороннего наблюдатели Ромины транзакции выглядели, как покупка продуктов или дорогого алкоголя. Рома же получал заветные пластиковые кружочки с комиссией 10 %. Наверное, контролирующий расходы семьи Еремеевых сотрудник ФСБ не раз удивлялся, сколько же элитного алкоголя те потребляли, но видимо списывали всё на стресс после такой заварушки со стрельбой. Так за какие-то полгода Рома скопил приличную сумму в пластике.

Такси до Центрального Рынка в старом Сочи Рома заказал по обычному сотовому телефону. Небольшой раритетный аппарат-киприч на купленную в ларьке симку без документов. Машину подали через двадцать минут, старомодную Geely с бензиновым турбо-двигателем. Сама дорога до рынка занимала всего полчаса. Пробок на наземных дорогах давно не было, большинство жителей и гостей Сочи передвигалось на аэротранспорте.

— А ведь ещё мой отец возил меня на такой машине, — задумчиво произнес Рома, смотря как за окном мелькал извилистый пейзаж гор.

— С этого ракурса всё выглядит как то иначе, — в общем, то Рома с Майей уже не в первый раз делали вылазку на старомодном такси. Да и осталось таких машин совсем мало. Говорят, что пожилые Олигархи, приезжающие отдохнуть сюда от суеты мегаполисов, предпочитают передвигаться на старинных спорткарах с бензиновыми двигателям. В олимпийском парке сохранилась трасса от канувшей в лету Формулы-1, и можно было арендовать один из раритетных авто: феррари, ламборгини, порше. Рядом проносились деревья, пальмы. Трасса была очень живописной.

Такси остановилось у входа в Центральный Рынок. Рома с Майей вошли во внутрь:

— Чурчхела, вино, подходи, дорогой. Всё свежее, — выкрикнула полная женщина, армянских кровей, явно обращаясь к Роме.

— Тётя, Тома. У вас же был старенький УАЗик, продайте его нам.

— Раритет, такого, дорогой, так просто не найдёшь, — во взгляде тёти Томы вспыхнула искра торговки.

— Сколько? — улыбаясь спросил Рома.

— Пять тысяч, дорогой!

— За пять тысяч, я куплю новенький аэромобиль. Таврию или ВАЗ, на крайний случай.

— Дорогой, когда в наше время кто-то хочет купить старенький авто ездящий колёсами по земле, этот человек явно хочет добраться куда-то без лишних глаз и вопросов, — Тетя Тома сразу уловила суть. Раз не хочешь идти к официальному дилеру, платить чипом, регистрировать аэромобиль — значит тебе нужна максимальная анонимность, тут то и сыграла жилка торговки.

— Хорошо, договорились — Рома достал из сумки пять тысяч пластиковых бит-рублей.

— Эдик, отведи дорого клиента к дяде Самвелу, отдайте ему старенький УАЗик, что стоит на заднем дворе.

УАЗик оказался моделью Патриота чёрного цвета с бензиновый двигателем мощностью 150 л.с. По кузову во многих местах пошли жучки ржавчины, правое крыло было помято, а задние стоп сигналы разбиты.

— Ты не смотри на ржавчину, сталь тут толстенная, он ещё полвека простоит, — пожилой дядя Самвел с грустью протянул ключи от машины Роме.

— Заведётся?

— А ты попробуй. Машина зверь! Даже жалко отдавать.

Рома открыл дверцу, запрыгнул на подножку, УАЗик заскрипел как старая дверь на ржавых петлях. Рома вставил ключ в зажигание, и повернул ключ. Стартер с гулом начал крутить коленчатый вал двигателя. Через три оборота Рома отпустил ключ:

— Что-то не хочет.

— Давай ещё раз, заведётся.

Рома повернул ключ в замке зажигания ещё раз, со второго оборота стартера двигатель схватил, но опять не завёлся. Рома повернул ключ в третий раз, и наконец то машины загудела. Из выхлопной трубы повалил чёрный дым.