– Доктор, я совершенно измучен судебным процессом, который длится уже десять лет и стоил мне огромных денег, помимо нескольких лошадей с моего конного завода и других подарков. И теперь, когда я ожидал благоприятного решения, мои адвокаты снова говорят, что я все равно должен внести большую сумму денег, иначе обязательно проиграю. У меня кончилось всякое терпение. Ах, какие жулики сидят у нас в судах! Ничего нельзя сделать без взятки. Можно потратить целое состояние для благоприятного решения важного дела.
Я ответил:
– Что тут скажешь? Я считаю ваше негодование совершенно справедливым. Ваши суды находятся в плачевном состоянии, несмотря на реформы Петра Великого и Екатерины II. Человек бедный или без звания ничего не может добиться, да и богатому приходится сталкиваться с немалыми трудностями и терпеть многочисленные препоны, прежде чем получит благоприятное решение, не говоря уже о суммах, которые он потратит. Ваши суды осквернены взяточничеством и коррумпированностью, и правосудие почти изгнано из их стен. Можно предположить, что ваш вопрос мог быть решен за десять дней, нет, за десять часов, вместо десяти лет. Я не говорю, что наши суды в Англии совершенны, но было бы хорошо, чтобы ваше дело было рассмотрено в нашей стране!
Услышав мои последние слова, джентльмен разволновался и произнес целую тираду:
– Что?! В Британии?! Нет-нет! Я был в Англии, ваше законодательное собрание тоже несовершенно. Не знаю, как избираются члены вашего парламента?! Ваши законы так же извращаются, как и наши! И каков ваш широко известный и хваленый суд присяжных?! Дюжина невежественных людей, часто подобранных на улицах, решают важные вопросы, даже о жизни и смерти. Слава богу, у нас нет суда присяжных. В этом отношении мы находимся в гораздо лучшем положении, чем вы, ибо в важных уголовных делах мы, по крайней мере, знаем, что судьбу будут решать профессиональные люди. Не говорите мне о Британии. Закон везде один и тот же: он не знает справедливости – это тень, лишенная субстанции.
Я собирался возразить, но он прервал меня словами:
– Когда я волнуюсь, у меня болит голова. Пожалуйста, давайте сегодня больше не будем говорить о законе.
Говоря о жалком состоянии судов в России, я действовал в соответствии со своими убеждениями, но при этом унизил соотечественников моего оппонента, пробудил его патриотические чувства и в то же время закрыл дверь для информации. Поэтому я решил в будущем извлечь пользу из только что полученного урока.
Несколько дней спустя тот же дворянин обратился ко мне:
– Сэр, я был очень занят этим утром, только посмотрите на количество писем, которые я написал сам, не считая пакета, подготовленного моим секретарем.
– Хорошо, – сказал я, – если они касаются приятных дел.
– Приятных?! – воскликнул он. – На самом деле все они касаются бесконечного судебного процесса. В России нет правосудия, какая коррупция в наших судах! Я должен снова послать еще лошадей, так как у меня нет свободных денег.
Его прервал слуга:
– Ваше превосходительство, лошади перед окном.
Приближаясь к окну, джентльмен продолжил:
– Ах, доктор, посмотрите на этих лошадей, это одни из лучших, что у меня есть. У меня нет лишних денег, поэтому я должен расстаться с ними. Как вы думаете, куда я их отправляю? В подарок моему агенту в столице, думаю, они будут хорошо смотреться с его черной каретой. Мне не хочется расставаться с ними, но нет выбора, чтобы не проиграть дела.
– Действительно, ваш случай очень трудный, – спокойно ответил я.
– Ничего не поделаешь, мой дорогой доктор. Василий, положи эти письма в свой мешок и немедленно отправляйся. Скажи слуге, чтобы он следовал за тобою с лошадьми, и позаботься о том, чтобы они не пострадали в дороге. Сейчас у меня нет наличных денег, но когда я выиграю дело, то не забуду своих верных друзей.
Отослав слугу, он снова повернулся ко мне и продолжил:
– Действительно, трудно расставаться с такими лошадьми. С начала суда я подарил много лошадей, помимо нескольких тысяч рублей, и все еще не выиграл дела, и бог знает, каким может быть результат. Если бы я мог сразу дать большую сумму денег, решение было бы принято, но их у меня сейчас нет, а занимать мне нелегко.
Он сделал паузу, ожидая моего ответа.
– В самом деле, сэр, я думаю, они должны были решить ваше дело как можно раньше, раз вы были так добры к ним.
– Они могут принять решение в мою пользу, – сказал он, – но тогда мои оппоненты перенесут дело в более высокий суд, и мне придется подкупать других судей, так что невозможно сказать, когда будет принято окончательное благоприятное решение, если это вообще когда-либо произойдет, и сколько мне еще придется платить, прежде чем я достигну своей цели. Разве это не тяжелый случай?
– Действительно тяжелый, – сказал я, а он продолжил:
– Что ж, поскольку я уже так много потратил, то полон решимости бороться и делать всевозможные подарки, пока это будет в моих силах.
На это я ответил:
– Я надеюсь, что ваше превосходительство в конечном итоге добьется успеха.
Мой собеседник вдруг сменил тему:
– Вы слышали новости?
– Какие новости?
– Что все неаполитанские мятежники подавлены[43].
Общаясь с русскими военными офицерами, которые наделены открытыми щедрыми сердцами, тоже можно много узнать и понять. Нет никаких сомнений, что либеральные настроения пускают глубокие корни среди русского дворянства и особенно среди офицеров армии. Кампания 1812–1814 годов оказала самое мощное влияние на просвещение умов, что, вероятно, будет ощущаться следующими поколениями. Я был удивлен и очень рад услышать, как некоторые из этих джентльменов высказывают прогрессивные суждения. Либеральные взгляды продолжают распространяться в России, несмотря на противодействие, и, несомненно, все закончится свержением самодержавия, хотя до этого еще далеко. Но можно ожидать, что нынешнюю Российскую империю ждут большие потрясения.
Киев – древняя столица великих князей Российских, расположен на западном берегу Днепра и удален от Москвы, согласно нашему маршруту, на 878 верст, а от Петербурга по прямой дороге – на 1286. У него было много названий на разных языках, которые собрал воедино Богуш-Сестренцевич[44]. Несмотря на то что основание Киева неизвестно, оно относится к периоду, задолго предшествовавшему христианской эре. С большой долей правдоподобия В.Н. Татищев[45] предполагает, что Киев, возможно, был построен сарматами, самыми древними жителями страны.
В XI веке Киев, видимо, был городом значительных размеров, поскольку, как говорят, там уже располагалось 400 церквей, которые были величайшим украшением России. Мы видели множество церквей в России и пришли к выводу, что в ранние времена невежественный, суеверный и безграничный энтузиазм людей в пользу христианской религии привел к возведению бесчисленных храмов как наилучшего способа обеспечить себе вечное блаженство. Поскольку это мнение преобладает в России даже в наш сравнительно просвещенный век, мы можем легко представить, как места поклонения в изобилии возникали в каждом городе, в каждой деревне и на каждой улице по всей империи.
В 1169 году, после долгой осады, Киев был взят, разграблен и сожжен войсками князя Боголюбского и его союзниками, а в 1174-м захвачен Святославом Всеволодовичем, князем Черниговским. Великий князь передал княжество из Киева Владимиру, первый полностью утратил свое величие, становился с каждым днем слабее и так часто менял хозяев во время гражданских войн в России, что, наконец, князья литовские и поляки вступили во владение им в 1205 году. На княжение в Киеве был выбран Коломан, сын короля Венгрии, но он недолго оставался там, ибо Мстислав, наследный принц Галлии, захватил город и взял Коломана в плен. В 1235 году Киев был взят Исяславом с помощью половцев и при поддержке черниговского князя Михаила.
