Однако, в конце столь продуктивной встречи, произошло то, что потом надолго отравило душевный покой Геронтия Тавра. Напрочь испортив ему, все приподнятое настроение от одержанных за последние недели успехов. Причем сначала, ничто не предвещало неприятностей от завершающейся беседы. Уже заканчивая, так удачно складывающийся и результативный для магистра разговор – проклятый рус сумел пустить «парфянскую стрелу», в итоге имевшую фатальные последствия. А ведь сперва, начальник секреты, даже не придал серьезного значения словам чужеземца.

Холодно улыбаясь и собираясь уходить, Алексий прощаясь, будто бы невзначай, неброско заметил:

– Должен признать, что ваш агент показал высокий класс. Работа мастера.

И хотя Геронтий Тавр, не все понял из речи иностранца. Но по смыслу фразы было ясно, что чужак, высоко оценивает искусство лазутчика, продемонстрированное учеником его школы.

Аколита, только неопределенно покачал головой в ответ, однако он – испытал определенную гордость за воспитанника и внутренне, саркастически посмеялся над собеседником.

– Но все же, вы сообщите ему, – продолжал ледяным тоном говорить чужак. – Что, если ваш способный паренек, попадется русам – ему не жить. И еще, – стоя возле дверей и обернувшись, произнес напоследок Алексий:

– Если ваш подсыл, добровольно не явится на наш суд, где он безусловно получит смертный приговор – то его вина падет на «невесту», которая в таком случае, через три дня в полдень будет казнена. Девчонка сама согласилась на такие условия. Она наивно верит, в невиновность и благородство вашего человека. Так что, обязательно передайте ему эти слова.

Выслушав чужеземца, Геронтий Тавр лишь пренебрежительно пожал плечами. Презрительно посчитав ход вождя русов – не стоящей внимания ерундой. А зря…

Украинец, с сочувствием смотрел на девушку, которая в белой сорочке босая стояла на помосте. Легкий ветерок, ласково шевелил ее прекрасные светлые волосы, а теплое солнце нежно освещало красивое лицо. Несмотря на зимний месяц январь – погода в Константинополе, была относительно теплой. Средиземноморский климат Византии давал себя знать.

На большом плацу, загородного поместья Алексия – собралась вся элита русов. В центре подворья, был сооружен временный эшафот, возле которого дежурили несколько стражников и палач. Кроме того, вокруг самой виллы – было три линии оцепления воинов. Не считая патрулей и больших отрядов – находящихся неподалеку. Да и все остальные дома и мастерские чужеземца, усиленно охраняли его бойцы.

Землянин, оглядел своих соратников – разместившихся рядом. На суровых лицах мужчин – не было заметно и тени жалости. А вот Сигги, опустив голову отвела глаза, не выдержав укоризненного взора мужа.

Время близилось к полудню. Литана спокойно стояла у плахи, в которую был воткнут огромный топор. Ее уверенность в своем избраннике – была безгранична.

Часы на башне дома, стали отбивать двенадцать. Когда гулким эхом, отзвучал последний удар, а стрелки остановились на роковой цифре – Алексей хмуро пожал плечами и кивнул Тверду. Заплечных дел мастер, нагнул голову девушке и размахнулся громадной секирой.

– Стойте! – неожиданно откуда-то сверху, послышался резкий крик. Топор палача замер в воздухе. А все присутствующие, повернулись на голос. На высокой стене окружавшей поместье, подняв руку в отчаянном жесте стоял Божедар. Как он проник через охрану – не понял никто. Парень спрыгнул вниз и подошел к помосту – где выпрямившаяся Литана, сразу бросилась ему на грудь. Нежно обнявшись, влюбленные стояли прямо у эшафота – не замечая ничего и никого вокруг.

Однако, эта трогательная сцена – не смягчила сердца сподвижников князя. Разве что его жена, полными слез глазами смотрела на молодую пару.

– Помиловались и будет, – наконец жестко произнес Гостомысл.

– Пущай напоследок поцелуются – все равно, обоим вскоре смерть принимать, – равнодушно проронил Доброгаст. – Девка парня ненадолго переживет – сама потом, на себя руки наложит.

Окружающие нетерпеливо зароптали.

– Ладно. Хватит! – громко проговорил Алексей, обращаясь к молодятам. – Послушайте теперь меня.

Он отвел взгляд, от умоляющих глаз жены и четко сказал:

– Ну что ж. Ты явился на суд русов – и твоя невеста, теперь может быть свободна. Ей не придется, нести бремя ответственности за тебя. И даже если Литана, невольно вредила нам – то делала это, явно не намеренно. Я дал свое слово и карать, слепо влюбленную девушку мы теперь не будем. Просто твоя вина – станет еще тяжелее. Ведь ты обманом, использовал наивную девчонку.

Украинец сделал паузу и мрачно посмотрев на юношу, угрюмо продолжил:

– Ты признаешь, что был соглядатаем у нас? Ложью и коварством втершись к русам и вероломно предав доверие людей, которые освободили тебя?

Вокруг повисла тревожная тишина. Напряженные взоры всех присутствующих, были направлены на Феодора. Литана с надеждой и верой, тоже смотрела на своего избранника.

Тот, отвел свой полный боли взгляд от девушки и повернувшись к чужеземцу, твердо произнес:

– Я не изменял русам, поскольку не давал вам никаких клятв. Я присягал служить Риму – и остался ему верен.

Литана как чайка, мучительно вскрикнула и закрыла лицо руками. А ближники князя, возмущенно загомонили.

Алексей поднял руку, призывая к тишине и насмешливо ответил:

– Ты обманул нас, солгав о себе. Людям, которые протянули руку помощи – выкупив тебя и твою возлюбленную из рабства. Ты предал доверие русов – начав вредить нам, передавая тайные сведения о нас своим хозяевам. И ты, нарушил свои обязательства – когда обещал, не приносить нам урона и ущерба. Да и свою Литану, ты тоже обманул и «подставил» под топор палача.

Украинец пожал плечами и обратился к своим товарищам:

– Какое наказание заслужил этот человек?

– Смерть! Смерть! Смерть! – послышались кругом солидарные возгласы.

– Да будет так! – тяжело изрек землянин.

Вдруг со стороны ворот, послышались громкие голоса. И вскоре, к князю быстро подошел Мечислав.

– Там какой-то знатный ромей, с тремя сопровождающими – именем Императора требует, чтобы его пропустили на суд, – доложил воевода.

Его слова, вызвали некоторое замешательство и удивленное переглядывание среди присутствующих. Алексей усмехнулся и пожал плечами.

– Пусть греки проходят, – спокойно разрешил он.

Через минуту, Геронтий Тавр с двумя вооруженными воинами городской стражи и чиновником эпарха Константинополя, зашел на подворье.

– Чем мы обязаны, посещению столь достойных и уважаемых гостей? – внешне невозмутимо, но не скрывая иронии, поинтересовался украинец.

Магистр, обвел глазами находящихся вокруг людей, остановив свой взгляд на молодой паре и палаче – стоявших возле плахи. Затем обернувшись, он кивнул государственному служащему.

– У вас тут, происходит незаконное судилище и казнь, которые в пределах ромейского государства – не имеет права производить никто, кроме представителей законной власти Нового Рима, – важным тоном, провозгласил квестор пришедший с Геронтием Тавром.

Среди окружавших князя ближников, поднялся недовольный гул. Алексей взмахом руки, остановил нарастающее возмущение своих людей и не скрывая насмешки, сдержанно ответил:

– Русы, имеют подтвержденную самим Императором привилегию, на свой собственный суд. Ваши чиновники, для нас не указ! И никто из администрации Византия, не может вмешиваться в наши внутренние дела. Или ты забыл об этом, Аколита? Прерогатива экстерриториальности нерушима – недаром я ее специально добивался, – добавил чужеземец, непонятную для присутствующих фразу.

– Никто и не собирается, нарушать ваши права, – покачал головой Геронтий Тавр. – Но вы хотите судить и казнить подданого Империи, полноправного римского гражданина. Этот человек не рус! И вы над ним – не имеете власти, – указывая на Феодора, четко произнес ромей.

Алексей про себя крепко выругался. Византиец, своим настойчивым упрямством, сам не понимая того – вел дело к трагедии. Просто не оставляя князю выбора. Уступить грекам прилюдно и отпустить провинившуюся парочку – он теперь не мог. В его душе закипел гнев, однако на лице, появилась лишь ехидная улыбка.