- Ладно. Мне по-любому на некоторое время надо уехать из Москвы. Почему бы не на Тенерифе? К тому же там будет развлекательно: Апостол, свита, новая телка.
- Так я бронирую билеты?
- О’кей.
Когда я выходила из «Галереи», то уже и забыла, кто такие Сонька и Бориска. Напоминанием об этих чудаковатых персонажах мог служить лишь лежащий в сумке конверт. Но там, в конце концов, были деньги. А деньги - это всегда хорошо. Даже такие небольшие.
Через несколько часов мне пришла эсэмэска, прочитав которую я улыбнулась:
пустячок, а приятно! Thanks a lot, Mr. Dym-chenko!
Auth: VISA CLASSIC (RUR) N: *1015 NEW LIMIT: 780,000.00 RUR; April 23, at 11:32 (GMT + 3)
Отправитель:
БАНКРАБОТА
+ 7926…
Получено:
14:32:17
23.04.2009
В тот вечер я снова ужинала с Алексом. Мы сидели в «Модусе» и в ожидании заказа потягивали шампанское, когда позвонила Светка.
- Я выкупила билеты. Вылет завтра в семь двадцать утра из Домодедово. Это во-первых.
- Бля! Ну и быстрая же ты!
- Не перебивай! Во-вторых, твой Забелин здесь.
- Где здесь?!
- В «Рице» на крыше! С какой-то стриженой антикварной дылдой. Ужас!
- Ты там?
- Ага!
- Еду. Я буду не одна.
Алекс проглотил мое вранье о прилетевшей в Москву подруге («совершенно неожиданно, всего на один вечер»), и уже через двадцать минут я входила с ним под руку в холл гостиницы.
Чего я хотела этим добиться? Ничего особенного: просто показать Забелину, что у меня все заебись. А тут подвернулся удачный случай: молодой красивый миллиардер и я в новом платье - красном, узком и неприлично дорогом. Было, конечно, и еще кое-что: я скучала по Забелину. Очень.
Несмотря на конец апреля, Светка была в шиншилловой накидке, надетой поверх черного жакета (суда по нездоровой асимметрии, что-то японское). Свой необычный прикид она прокомментировала просто:
- Мех костей не ломит и сочетается абсолютно со всем.
Пока подруга заговаривала зубы Алексу, я нашла глазами Андрея. Черт! Он сидит спиной и меня не видит, чего нельзя сказать о Любе: та то и дело кидает косые взгляды в нашу сторону. Еще раз кинет - кивну. Ей ничего не останется, как ответить на приветствие.
И тогда Забелин обернется, чтобы посмотреть, с кем это его Манипенни здоровается. Ну, или спросит, кто там сидит.
Он спросил. И тут же обернулся. Я посмотрела на него в упор и потерла средним пальцем переносицу. Он понял и усмехнулся. И почесал средним пальцем правую бровь.
- Andrey! - Алекс увидел Забелина.
Как я и рассчитывала: они знакомы. Интересно, кто к кому подойдет? Пошли навстречу друг другу. О чем-то разговаривают. Кажется, Забелин приглашает за свой стол. Так и есть! Ура! Только не вздумай отказываться, мой юный американский друг! Pleaaaaaaaase!
А он и не думал. Бизнес есть бизнес: у «Мейтон Стил» и «Рудчермета» есть mutual interests. Где-то в Монголии. Или в Мордовии. Или в Молдавии. В общем, где-то там.
Через пять минут мы уже сидим за столом Забелина.
- Плоховато работает у нас служба безопасности, раз мои самые красивые сотрудницы ужинают с моими же бизнес-партнерами, - скаля зубы в ухмылке, говорит эта скотина.
Мои сотрудницы! Главное - мои! То же мне - феодал недобитый!
- Ну что вы, Андрей Владимирович! С вашей службой безопасности все о’кей: ваши драгоценные сотрудницы ужинают с вами, - отвечаю я, указав взглядом на Любу, после чего выдерживаю паузу (во время которой медленно поднимаю бокал и делаю несколько глотков вина) и добавляю: - Просто я. У вас. Больше. Не работаю.
И медленно так ставлю бокал на место. (Позже Светка сказала, что выглядело это очень эффектно.)
- Жаль. Вы - хороший переводчик, - как бы небрежно бросает Забелин, но я уже знаю, ему не все равно.
Его выдали глаза: услышав о моем уходе, он их опустил. Потом, правда, тут же поднял и бесстрастно уставился на меня, но было поздно: я все поняла.
Поняла и замолчала. А они всё о чем-то разговаривали и разговаривали. Кажется, о Куршевеле. Что Куршевель - это хорошо. Или, наоборот, очень плохо. Точно не помню. Я не особо слушала. Пила вино и думала о том, что сейчас возьму и через весь стол заеду Забелину по его спокойной физии. В какой-то момент мы встретились глазами, и он вышел, жестом приказав сидящим неподалеку телохранителям оставаться на месте.
Через минуту из-за стола поднялась я, будучи абсолютно уверенной в том, что эта тварь ждет меня в туалете.
В туалете было много мрамора и мало света. Как в Мавзолее. Мы стояли друг напротив друга и молчали.
- Ну? - первым нашелся он.
- Что - ну?
- У тебя есть что мне сказать?
- Да, есть. А давай ты сдохнешь, а?
- Дура. - Он повернулся ко мне спиной и направился к выходу.
Не знаю, что со мной произошло, но я подскочила к нему и со всей силы ударила кулаком между лопаток. От неожиданности он застыл на месте, и тогда я обрушила на него целый шквал тумаков: по спине, по голове и даже по рукам, которыми он пытался закрыться.
- Дура! Совсем очумела!
- А давай ты все-таки сдохнешь, а? - твердила я, молотя кулаками и задыхаясь то ли от злости, то ли от усталости, то ли от бессилья.
Наконец ему удалось схватить меня в охапку. Он обнял меня так, что я не смогла пошевелиться. И тогда он начал меня целовать: остервенело и больно. Мы как два диких зверя кусались и хотели друг друга.
В этот момент в туалет заглянул один из его бодигардов.
- Пошел вон, - прорычал Забелин. - Никого не пускать!
- Что ты делаешь? Нас же ждут! - пыталась я опомниться.
В ответ на это он задрал мне платье и усадил на край умывальника, по форме, расположению и цвету напоминающего гробницу вождя мирового пролетариата.
- Почему ты без трусов? Янки уже стянул? - прохрипел Андрей.
- Это платье надо носить без белья. Не останавливайся.
И мы забыли обо всем. Он никуда не спешил. Его пальцы умело нажимали на нужные точки, и я хотела лишь одного: чтобы он поскорее вставил. Умывальник был высоким, и Забелину пришлось снять меня оттуда и трахнуть сзади.
Когда все закончилось, он прижал меня к себе и сказал:
- Ты самая дорогая женщина в моей жизни.
- В смысле? - опешила я: не ожидала от Забелина таких телячьих нежностей.
И правильно, что не ожидала!
- В прямом. Этот инцидент обойдется мне в десятки миллионов.
Если Мейтон узнает, что я выебал его бабу, он откажется от сотрудничества.
Инцидент! Выебал! Бабу! Вот сука! После секса не прошло и тридцати секунд, а он уже подсчитывает убытки!
- Не узнает! Козел! - Я оттолкнула его от себя и выбежала из туалета.
- Ты в порядке? Я волновался. Где ты была? - спросил Алекс.
Я почему-то посмотрела на Любу. Она сидела с неестественно прямой спиной и улыбалась одними губами. Она все поняла, и ей было больно.
А мне, блядь, не больно видеть тебя вместе с ним в ресторане и понимать, что через несколько часов вы закроетесь в номере?! Иначе жрали бы где-нибудь в другом месте, а не в «Рице»!
- На ресепшн, - ответила я.
- Зачем?
- Мне стало плохо. Попросила таблетку.
- Детка, сказала бы мне - я бы все нашел. - Американец приобнял меня за плечи. - Отвезти тебя домой?
- Да.
Я подняла глаза: возле стола стоял Забелин и внимательно наблюдал за нашим диалогом.
- У меня был важный звонок. Прошу прощения, - невозмутимо сказал он и сел.
Алекс извинился за то, что мы уезжаем, и попросил счет. Забелин махнул рукой.
- Не надо. Выздоравливайте.
И мы уехали.
Я отправила Светке sms.
Проследи, куда они пошли.
В номер. Неужели у него встает на этого офисного зверька?
