— Картина сможет оставаться живой только в том случае, если на ней увековечиться частичка натурщика, — подал голос Гронский.

— Ты о чем? — спросила я, разминая затекшую руку.

Демон поднялся с табуретки и направился ко мне, доставая из кармана тот самый ножик, который я приметила еще зимой.

— Позволь мне взять немного крови, — попросил Гронский, беря меня за запястье, — она отлично раскрывается, дополняя жженую акварельную умбру.

— Конечно, как тебе угодно… — согласилась я.

Достав из нагрудного кармана маленькую склянку, Гронский сделал длинный порез, идущий от локтевого сгиба до самого запястья. Я сморщила лицо и ойкнула, глядя на бегущие ручейки крови.

— Тш-ш-ш.. — прошипел демон, собирая кровь.

— Больно! — возразила я, сжимая кулак.

Гронский прикоснулся губами к моей коже и прикрыл глаза. Я ощутила, как вены раздувались, вызывая сильное кровотечение. Голова закружилась, и я откинулась на спинку дивана, понимая, что он постепенно насыщается кровью, данной моим молодым организмом.

— Александра говорила, что тебе не освоить регенерацию, — молвил демон, сжимая запястье.

Поняв, что от меня требуется, я пробудила силы, вновь стараясь притянуть их травмированному очагу.

— Прочувствуй каждую клеточку кожи, направь спасительные тромбоциты, сконцентрируй силу в боли! — советовал Гронский, пристально глядя на меня. — Чувствуй ее, meine kleine Puppe! Подчини ее себе!

Я закрыла глаза и с удивительной четкостью узрела себя изнутри. Темные проходы, вязкие жидкости и удивительные клетки, плавно расхаживающие по мягким каналам. Сконцентрировав внимание, я направила силу в свежую рану, не обращая внимания на сторонние источники, что каждый раз уводили энергию по телу. Боль утихла, и я удивленно открыла глаза, косясь на ранее травмированную руку. Она была чиста, без намека на какую-либо царапину. Рот расплылся в счастливой улыбке, и я посмотрела на довольного Гронского.

— Я смогла! — возрадовалась я. — У меня получилось, Ян!

— Умница, принцесса, — хвалил Гронский, поднимаясь с корточек, — ты обуздала свою силу. Как видишь, все не так затруднительно, как ты думала.

Я с восхищением осматривала руку. Еще одна победа, которую я смогла заполучить. На удивление, я не чувствовала себя опустошенной. Этот выигрыш дался мне легко, как два пальца об асфальт.

— Я счастлива! — я возвратилась в прежнюю позу. — Нужно будет рассказать ведьмам, они должны за меня порадоваться!

— Всему свое время, — ответил он, присаживаясь за мольберт.

— Конечно-конечно! — светилась я. — Кстати, как там работа? Уже готова?

— Да, осталось несколько штрихов, — ответил Гронский, окуная кисточку в кровь.

Давно я не была так сильно за себя горда. Меня обуревала эйфория, на которую, как мне показалось, повлияла не только я. Гронский явно помог мне, зная, что меня тревожит этот магический момент. Я была благодарна ему за те эмоции, что сейчас испытывала. Мне хотелось обнять его, расцеловать, отблагодарить за это чудо. Я желала разделить с ним эту крохотную победу над собой.

— Ну что? — счастливо спросила я, подскакивая с места.

Демон довольно ухмыльнулся и повернул холст в мою сторону. Я потеряла дар речи и уставилась на изображение, на котором была запечатлена прекрасная девушка, окутанная синими рельефными тканями. Гладкие пастельные мазки моего тела волшебно сопрягались с резкими сапфировыми рывками драпировки. Я была похожа на древнегреческую богиню, одновременно нежную и сильную, очевидно знающую себе цену. Он преподнес меня так, как я бы никогда не смогла преподнести себя сама. Неужели Гронский видит меня такой?

— Ты действительно видишь меня такой? — произнесла я, подходя к работе.

— Какой? — съехидничал демон.

— Сильной, удивительной, в какой-то степени даже изысканной… — завороженно говорила я, разглядывая мазки.

Поднявшись, демон осторожно взял меня за руку и провел к высокому зеркалу, стоящему в углу.

— Обычно, неуверенные в своей красоте люди замечают изъяны даже в самой льстивой и совершенной картине, — говорил он, изучая меня через зеркало. — Любое изображение является зеркалом, отражающим человеческие комплексы.

Гронский нежно провел рукой по моей спине, и я довольно выгнулась, продолжая исследовать фигуру.

— Если бы ты не была такой совершенной наяву, то давно бы уже заметила в моей работе угнетающий тебя дефект… — прошептал Гронский, приближаясь к моей шее.

— Я не считаю себя такой совершенной, какой вышла на твоей картине, — тихо сказала я, наблюдая за его движениями.

Рука демона медленно скользнула по моему животу и поднялась выше, игриво обходя оголенные груди. Внизу животу приятно защекотало и по бедрам пробежала легкая дрожь, заражающая мурашками остальные части тела. Я с шумом затянула носом воздух и откинула голову, облокачиваясь на Гронского.

— Твое поверхностное мышление может думать что угодно, — бархатисто говорил демон, прихватывая меня за шею, — но внутренняя позиция, находящаяся в самой глубине сознания, не позволит солгать.

— Хочешь сказать, что внутри я считаю себя донельзя красивой? — шептала я, идя наперекор тяжелому дыханию.

Гронский прикоснулся губами к моей шее и направил холодную руку вниз, легонько царапая ногтями кожу. Дыхание сбилось, и я схватила его за бедра, с силой сжимая дорогую ткань.

— А ты взгляни на себя и убедись в этом, meine kleine Schönheit… — промурлыкал демон, поправляя мою прядь.

Я посмотрела в зеркало и увидела себя: чудесную девушку, по стройному телу которой скользили тонкие бледные пальцы. Эта картина меня жутко завела и я, полностью уверенная в своих действиях, развернулась к Гронскому лицом. Игриво улыбнувшись, он моментально поцеловал меня и поднял на руки, со страстью сжимая ягодицы. Я обхватила его бедрами и ощутила то, насколько сильно он был напряжен. Упав на диван, я притянула его к себе, старательно расстегивая податливые пуговицы.

Раскрыв презерватив, Гронский снял ремень и туго связал мои запястья, перекрывая кровоток. Я гибко выгнула спину и раскрыла ноги, чувствуя, как все тело сладострастно дребезжит от нетерпения.

Стянув одежду, демон прильнул ко мне и прикусил за шею, нежно оттягивая кожу. Дыхание Гронского заметно участилось и я, сгорая от желания, с напором толкнула его в спину. Он довольно оскалился и вошел в меня, сжимая шею крепкими руками. Я хрипло простонала и двинулась ему навстречу, до конца заполняясь тем жаром, что от него исходил.

Гронский издал тихий стон и склонил голову на бок, прибавляя темп. Его глаза озарились красным свечением, дыхание стало прерывистым и тень, которую уловило мое периферическое зрение, заметно деформировалась. Произведя град резких толчков, он выпустил наружу крылья и сменил лицо, превращаясь в нечто адское и неземное. Тело накрыла волна неописуемого удовольствия и полыхающего пламени. Я чувствовала змей, резко двигающихся по всему его телу. Я видела демонический взгляд, полный кипящей страсти и звериного желания. В ушах звенели пульсации разгоряченной крови, а конечности немели, вызывая чувство покорного бессилия.

Мы сливались в объятиях и поцелуях, как давно знакомые возлюбленные, для которых время — пустота. Я ощущала беспрерывную связь, что связывала нас пусть и тонкими, но удивительно крепкими веревками. Без доли сомнения, я знала, что забываюсь с созданием, в которого навеки влюблена.

Скрестив ноги, я больше не могла терпеть. Демон понял это и ускорился, до синяков хватая дрожащее от исступления тело. Наслаждение дошло до пика, и я захлебнулась в собственном крике, извиваясь и вытягиваясь в приступе оргазма. Выгнувшись, Гронский блаженно улыбнулся и отпрял, не спуская с меня недовольных красных глаз.

— Это точно что-то неземное… — тяжело дыша, шептала я.

— Ты восхитительна со всех сторон, принцесса, — ответил демон, накидывая рубашку. — Никогда не сомневайся в этом и получишь все, чего желаешь.

— И ведь правда… — устало усмехнулась я, поднимаясь на ноги.